Отравленные джунгли - Александр Тамоников

«Неплохо было бы наведаться сюда еще разок, – подумал майор. – Дня через три-четыре. Тогда, может быть, что-то и прояснится…»

К моменту возвращения Гришина в Нуару работа медицинской бригады завершалась.

– Типичная вирусная геморрагическая лихорадка. Проще говоря, сельский вариант желтой лихорадки, – констатировал Виноградов на вопрос майора о заболевании. – Самые типичные симптомы: быстрое нарастание температуры тела с ознобом, головной болью, миалгиями, болями в мышцах спины, тошнотой и рвотой. Плюс возбуждение и бред.

– И каковы теперь ваши действия?

– Диагноз поставлен, первичная помощь оказана, назначен курс лечения и оставлены медикаменты. По всем правилам, больных необходимо срочно изолировать, но стационара в нашей миссии нет, поэтому по возвращении в столицу известим Министерство здравоохранения Кенберуна и посоветуем как можно скорее изолировать семью во избежание распространения вирусного очага.

– Понятно. Значит, домой – в Аузур?

– Да, Дмитрий Николаевич. Едем…

Прибыв в посольство, Гришин первым делом сдал Матвееву пистолет с устройством подачи тревоги через спутниковую систему ГЛОНАСС. Затем поднялся в свой кабинет и занялся составлением подробного донесения о таинственном модуле в джунглях…

В конце текста он попросил у московского шефа добро на негласную проверку списков всех прибывающих в столицу Кенберуна иностранцев.

– А вдруг получится поймать рыбку в мутной водице? – шептал он, отправляя донесение по закрытому каналу связи.

Ответ пришел через час.

«Держите найденный объект под постоянным контролем, – приказывал шеф. – Негласную проверку прибывающих иностранцев разрешаю. Действовать осторожно. Особое внимание уделить гражданам США, Канады, Японии и Западной Европы. О результатах наблюдения докладывать ежедневно с семнадцати до восемнадцати ноль ноль».

– Ого, – изумленно покачал головой Гришин. – Дело-то, оказывается, серьезное. А я еще сомневался: докладывать или не стоит…

Глава 6

Российская Федерация, Москва

12–13 июля

В девять ноль-ноль следующего дня Захар прибыл в кабинет генерал-майора Полякова.

– Садись, капитан. Извини, что нарушаю твои планы на отпуск, но… Понимаешь, тут какое дело… – Генерал мял в руках какую-то бумаженцию. – Только что поступил приказ срочно подготовить группу спецназа и отправить в одну из южных стран.

– Неужели без моей группы не обойтись? – смекнул Гурьев, к чему клонит начальство. – Есть отряды Кравцова и Стогова, группы Лебедева и Самохина. Толмачев неплохо справляется…

Генерал оторвал клочок бумаги и, скомкав его, бросил в пепельницу.

Борису Семеновичу Полякову было пятьдесят пять, он все еще не считал себя старым, но уже и не молодился. Бугристая лысина коварно поблескивала в ярком свете желтых ламп, а упругие морщинки навсегда поселились вокруг глаз. Впрочем, лысина – не показатель. Один из однокашников Гурьева начал лысеть еще в училище. Есть, знаете ли, такая порода особо кучерявых пестицидов – они лысеют раньше, чем рожу покрывают прыщи.

– Усиленный отряд майора Стогова несет службу в Ростовской области на границе с Восточной Украиной, – устало объяснил генерал. – Группа капитана Лебедева только что отбыла в северные провинции Афганистана, а изрядно потрепанный отряд капитана Кравцова на некоторое время вообще не следует брать в расчет – половина состава находится в госпитале после ранений разной степени тяжести. Самохин двое суток назад отбыл на Северный Кавказ…

Это были самые свежие новости, о которых Гурьев еще не слышал.

– А о Толмачеве говорить как о полноценном командире группы пока рано – слишком молод и неопытен, – продолжал шеф. – Потому и отправляем его на самые простенькие операции. В общем, Захар, нарисовалась довольно серьезная проблема, и будет лучше, если ею займешься ты.

– Но я со своими орлами тоже не в лучшей форме – мы вернулись только вчера, даже отдохнуть толком не успели.

– Я в курсе. Два-три дня полноценной передышки гарантирую, пока мы будем искать нужного специалиста.

– Какого еще специалиста?

– С вами прицепом пойдет. Или, как у вас выражаются, «багажом».

– Ясно, – процедил капитан, еле сдерживая крепкие словечки. – И в какой части света родилась ваша проблема?

– В далекой, но очень теплой. – Поляков подошел к висящей на стене карте: – Вот здесь.

– Западная Африка, – поморщился Захар.

– Да. Тебе ведь доводилось там работать?

– Бывал несколько раз.

– Ну, и как?

– Не понравилось.

– Жарко?

– Очень. Плюс полно всякой заразы. Храмов оттуда малярию приволок, помните?

– Да, припоминаю.

– А что за «багаж»? И почему его надо искать?

– Видишь ли, по данным сотрудников внешней разведки, работающих в Кенберуне, группа неких американских ученых намеревается испытать в Африке действие неизвестного вируса. Мы должны быть в курсе подобных событий, поэтому снаряжаем твою группу, усиленную хорошим специалистом-вирусологом. Найти такого не так просто, как кажется.

– Почему? – искренне удивился Гурьев. – Разве в Москве мало вирусологов?

– Хватает, – невесело усмехнулся генерал. – Но ты же не захочешь цеплять к группе женщину предпенсионного возраста, верно?

– Нет, конечно! Что я там буду делать с таким «багажом»?!

– Вот и я о том же. Дело в том, что среди врачей, занимающихся изучением вирусов, в основном преобладают женщины. Поэтому ищем нормального крепкого мужика не старше тридцати пяти лет.

– Понятно, – вздохнул Захар.

С одной стороны, он был расстроен несбывшимися планами на отдых. С другой – службой он никогда не тяготился и всегда радовался, отбывая в дальние страны. К тому же несколько дней передышки генерал все-таки пообещал. Значит, не все так плохо…

На следующий день Гурьев решил навестить родителей, живущих в коттеджном поселке на южной окраине Москвы. Рано специально не поехал, чтобы не торчать в пробках. Хорошенько выспавшись, встал, постоял под душем, позавтракал, позвонил отцу – предупредил о приезде. И спустился во двор, где стоял его потрепанный «Мерседес» две тысячи второго года выпуска.

И тут верный конь наотрез отказался ехать. Система запуска давно намекала на неисправность, но заняться ее устранением постоянно не хватало времени.

Почесав затылок, Захар посмотрел на часы и, в сердцах пнув колесо, зашагал к ближайшей станции метро…

Заскочив в вагон поезда, он протиснулся сквозь толпу и вдруг заметил сидящего на сиденье одноклассника – «грозу баб и всеобщего любимчика» Генку Сидякина. Глаза закрыты, как у всех прошаренных москвичей, типа, спит.

– Подъем, скотина! – нависнув на «спящим», шепнул он на ухо.

– А?! Что?! – очнулся тот. Узнав, заулыбался: – Захар, мать твою! Сколько лет, сколько зим!

– Заработался, что ли? Или притворяешься?

– Садись рядом, – подвинулся Генка.

Захар с трудом втиснулся между пожилой теткой и пополневшим другом.

– Разжирел ты, смотрю…

Рядом с Гурьевым действительно сидело среднестатистическое московское чмо. Из веселого, элегантно одетого парня, всегда ездившего на «бэхэ», он превратился в завсегдатая метро, с покрасневшими от недосыпа глазами и в костюме от Джане Франко Петрашки, пошитого на фабрике «Большевичка». Любимец женщин и завсегдатай московских клубов, фанат настоящего виски, теперь мог позволить себе разве что бутылку дешевого пива, и то если жена разрешит. Короче, мрак.

Впрочем, Захар и сам чуть не превратился в такое же чмо, да вовремя ударил по тормозам. Его бывшая супруга иногда позванивала и недвусмысленно намекала: «Переезжай ко мне, будем жить как люди!» Как люди – это с утра на службу, пока она рожу на подушке плющит, вечером – в магазин, чтобы купить жратву, потом телевизор, крепкий сон. И так каждый день, за исключением отъездов в командировки. Выпить нельзя, уехать с друзьями на рыбалку нельзя – везде только вместе. Ко всему этому как «бонус» добавляется чудо подросткового возраста, которое давно забило на всё и вся. В подобном «раю» можно протянуть лет пять-шесть, а дальше? Дальше – типичное состояние Генки, который сейчас смотрел на Захара радостными глазами и согласно кивал:

– Да, есть чуток лишнего веса. Поднабрал за последний год.

– Женат? – кивнул Гурьев на обручальное кольцо.

– Уже седьмой год.

– Вообще-то заметно и без кольца.

Генка в недоумении осмотрел себя:

– Неужели я так плохо выгляжу?

– Тебе соврать или хочешь услышать правду?

– Лучше правду, – вздохнул он.

– Ты похож на пингвина в клетке. Знаешь, есть такие в зоопарках – их годами не допускают к водоемам.