Рейтинговые книги
Читем онлайн Гипсовый трубач - Юрий Поляков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 265

— Андрей Львович, а на что вы, собственно говоря, живете? — спросил после продолжительного молчания Жарынин. — Только не врите, что на литературу! Все равно не поверю.

— Вы будете смеяться, Дмитрий Антонович, но я все-таки живу на литературу. Если, конечно, то, чем я занимаюсь, можно назвать литературой. Сначала я вернулся в школу преподавать. Но вы не представляете, какие там теперь нравы!

— Почему же не представляю? Очень даже представляю! Меня однажды вызвала классная руководительница моего сына и стала на него жаловаться. Минут через пятнадцать она уже жаловалась на своего вечно куда-то командированного мужа, который пять лет не может купить ей шубу. А через час мы были у нее дома. Это невероятно, на какую вулканическую страсть способна обиженная в браке женщина! Наш роман длился год, и когда она писала моему сыну в дневник замечания за опоздание на урок, два восклицательных знака в конце означали, что муж снова в командировке, и я могу зайти. Увы, потом он все-таки справил ей шубу, обида угасла — и наши свидания стали скучны, как практические занятия по половой гигиене. Мы расстались… Извините, я, кажется, вас перебил!

— Ничего. Но я имел в виду совсем другое. Вас когда-нибудь били за двойки?

— Конечно, отец порол как сидорову козу!

— А меня вот били за двойки, которые поставил я. Ученики… То есть не сами ученики, просто они сбрасывались и нанимали шпану из соседнего микрорайона. Раза два били по бартеру…

— «По бартеру»? Любопытно!

— Ничего любопытного, — грустно объяснил Кокотов. — Мои ученики отправлялись в другой район и били преподавателя, который поставил двойки их приятелям. А те, в свою очередь, приезжали в наш район и били…

— Вас!

— Да, меня. Как говорится, услуга за услугу.

— И сколько же вы терпели?

— Недолго. Я понял: школа не для меня, и занялся торговлей…

— Вы — торговлей? — изумился Жарынин.

— Да! Я покупал в «Олимпийском» оптом женские романы и в подземном переходе продавал в розницу. Есть такая серия «Лабиринты страсти» издательства «Вандерфогель», очень, между прочим, популярная среди домохозяек. Торговал я довольно долго, кое-что зарабатывал, а когда покупателей не было, почитывал Гегеля, Канта, Шелинга… С философией у нашего поколения неважно. Забили голову разными «анти-дюрингами»…

— «Критику чистого разума» осилили? — поинтересовался Жарынин.

— Конечно, — обиженно соврал Кокотов.

(В действительности он сломался на введении, а именно — на трансцендентальном истолковании понятия о пространстве, и увлекся полным Рокамболем.)

— Похвально.

— Но вот однажды, за завтраком, я поругался с женой из-за подгоревшего омлета, расстроился и забыл дома «Критику чистого разума». От нечего делать пришлось читать то, что продаю. Это был роман Кэтрин Корнуэлл «Любовь по каталогу». И вы знаете, мне понравилось! Не текст, конечно, он был чудовищный, а сама мысль о том, что можно зарабатывать на жизнь, сочиняя такую вот чепуху. Потом я прочел книжку Реббеки Стоунхендж «Кровь в алькове». Потом дилогию Джудит Баффало «Алиса в Заоргазмье». Эта вещь меня особенно тронула. Разве мог я подумать, что всего через неделю познакомлюсь с автором?!

— Вы поехали за границу?

— Ничуть. Я подумал, что брать книги на реализацию прямо в издательстве выгоднее, чем у оптовиков, узнал телефон «Вандерфогель», позвонил, представился… Меня вежливо выслушали и предложили приехать, познакомиться. Издателем оказался молодой парень в малиновом пиджаке, с бычьей шеей и короткой стрижкой, но с ним мне пообщаться не довелось — он по телефону бился за вагон колготок, застрявший в Чопе. Беседовал же со мной главный редактор — бодрый, одетый в джинсовый костюм пенсионер, в котором я не сразу узнал Мотыгина, работавшего раньше в «Пионерской правде». Он даже как-то, много лет назад, напечатал мой рассказик про детей, собиравших в поле колоски и нашедших неразорвавшийся снаряд времен войны…

— А про тимуровцев вы не писали? — хохотнул Жарынин.

— Писал… — тяжко вздохнул Кокотов. — …Так вот, мы разговорились. Мотыгин посетовал, что бумага дорожает чуть ли не каждый день, поэтому гонорары невысокие, но ребята не жалуются.

— Какие ребята? Переводчики? — спросил я.

— Да какие, к черту, переводчики! — засмеялся он.

И тут выяснилось удивительное: никаких, оказывается, Кэтрин Корнуэлл, Ребекки Стоунхендж или Джудит Баффало в природе не существует, а есть несколько наших домотканых мужиков, они-то и лудят под псевдонимами книжки из серии «Лабиринты страсти». Это, кстати, идея хозяина, парня в малиновом пиджаке, в самом начале он объявил: «Женский роман — бизнес серьезный, и баб к нему подпускать нельзя!»

— Хотите познакомиться с Джудит Баффало? — предложил Мотыгин.

— Почему бы и нет…

— Пошли! — Он повел меня в соседнюю комнату.

Там сидела бородатая Джудит Баффало собственной Персоной и пила с похмельной жадностью минеральную воду. Ее я тоже знал: при советской власти, будучи Жорой Порываевым, она писала о героях-подводниках. Пожав мне руку, «Джудит» хриплым боцманским басом спросила, как мне нравится название «Алиса в Заоргазмье».

Выяснилось: приди я буквально на полчаса раньше, застал бы и Реб-беку Стоунхендж, которая когда-то была знаменитым поэтом Иваном Горячевым, сочинявшим песни и поэмы о строителях Байкало-Амурской магистрали:

То, что не по силам богу,Комсомолу по зубам!Через горы мы дорогуПробиваем: БАМ, БАМ, БАМ!

Одна из поэм так понравилась тогдашнему главному комсомольцу Боре Пастухову, что он приказал выдать Ивану по смешной государственной цене настоящую болгарскую дубленку и реальную ондатровую шапку — страшный по тем временам дефицит. Правда, шапку у него вскоре украли в гардеробе Дома литераторов, подменив унизительной кроличьей ушанкой. Смешные времена…

— Я, кажется, слышал про этот скандал, — сообщил Жарынин, примериваясь, как лучше обогнать бензовоз, мчавшийся по шоссе с шумахерской скоростью.

— Неужели?

— Да, в ту пору я был жертвой режима, и меня часто приглашали в Дом литераторов — покормить и ободрить. Странно, что мы не встретились тогда…

— Странно… Кстати, Джудит Баффало за приличные деньги продала название «Алиса в Заоргазмье» одному популярному стрип-клубу, получила золотую карту, дающую право бесплатно заглядывать в трусики любой понравившейся танцовщице, а в придачу — набор для садо-мазохистских радостей. Стоит ли удивляться, что творческая интеллигенция не поддержала советскую власть в девяносто первом!

— Это вы про себя? — уточнил Жарынин.

— Ну почему же? — уклонился Кокотов.

Глава 6

Ал Пуг, Ген Сид и Пат Сэлендж

Некоторое время мчались молча. Пригороды остались позади, теперь по сторонам шоссе тянулся лес и мелькали новенькие бензозаправки, яркие, свежие, точно полчаса назад набросанные Кандинским. Попадались дачные поселки. В одних — в крошечных покосившихся домиках, казалось, нищенствовали какие-то садово-огородные пигмеи. В других — богатых, просторных коттеджах под черепицей явно обитала иная — рослая и благополучная раса.

— Еще далеко? — поинтересовался Кокотов.

— Не очень. А чем закончился ваш визит в «Вандерфогель»?

— Мне предложили сотрудничество. «Вливайся! — позвал Мотыгин. — Только у нас в подвале это сволочное время можно и пересидеть!» Да, я совсем забыл сказать: издательство располагалось в бомбоубежище. А в кабинет главного редактора вела толстая стальная дверь со специальным колесом для герметического задраивания. Раньше ведь во всех учреждениях, особенно в детских, были такие глубоченные подвалы на случай авианалета. Теперь же эти немереные площади (а их ведь тысячи) скупили по дешевке и сдают в аренду. Вот откуда у нас миллионеры, которые зовут в Россию Мадонну, чтобы она за гонорар, не вмещаемый человеческим мозгом, положила серебряную ложечку на зубик состоятельному младенцу…

— Это верно… — согласился Жарынин. — Миллионеры берутся из самых неожиданных мест. Мой друг детства — назовем его Василием…

— Василий уже был, — деликатно напомнил Кокотов.

— Не важно. Пусть он будет Геннадием. Итак, Геннадий в советские времена работал в горкоме партии и рассчитывал сделать хорошую карьеру. Но однажды его вызвал первый секретарь и буркнул, не поднимая головы от передовой «Правды»: «Есть мнение — назначить вас управляющим отраслевого банка!» — «За что?!» — только и смог вымолвить несчастный Геннадий. — «Что значит „за что“?! — взревел первый секретарь. — Партия доверяет вам ответственный участок работы! Идите и хорошенько подумайте!» Бедный Василий…

— Геннадий!

— Да, бедный Геннадий промаялся всю ночь, с дрожью вспоминая страшное слово «хорошенько» и горько оплакивая свою порушенную карьеру. У него даже мелькала сюрреалистическая мысль выйти из рядов и сжечь партбилет, как это сделал грустноносый Марк Захаров. Понять моего друга можно. Ну чем был в ту пору отраслевой банк? Три десятка толстозадых бухгалтерш с арифмометрами, при помощи которых они гоняли туда-сюда казенные рубли! Никакой перспективы, тем более что Геннадий, по образованию историк-международник, готовил себя к серьезной работе за рубежом! Да и зарплата в банке маленькая… Но дисциплина есть дисциплина. Утром он встал, побрился, выпил склянку валокордина и, строевым шагом войдя в кабинет первого, доложил, что счастлив выполнить любое задание партии! Полгода он тупо подписывал отчеты, поздравлял с днями рождения бухгалтерш, пил горькую и приучал свою далеко не юную секретаршу к импортному белью. А через полгода в расписную голову Горбачева пришла идея создать акционерные и частные банки…

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 265
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гипсовый трубач - Юрий Поляков бесплатно.
Похожие на Гипсовый трубач - Юрий Поляков книги

Оставить комментарий