Слепой рассвет (СИ) - Майер Кристина

— Почему ты сбежала? — Герман не злится, я слышу в его голосе лишь интерес.

— Твоя жена была беременна. Я не хотела делать ей больно. Не хотела, чтобы ты разрывался между нами. Это решение мне непросто далось, на тот момент оно было единственно верным. — мне было интересно, кто у них родился, но я не решалась задать вопрос. Он никак не прокомментировал мой ответ, задал следующий вопрос:

— Чем ты занималась все это время?

- Пока могла, работала продавцом в небольшом продуктовом магазине. — Герман не смотрел в мою сторону, я могла тайком его разглядывать. Машенька похожа на папу. Конечно, дочка еще много раз изменится, но черногоровские волевые черты лица уже сейчас были заметны. И глаза у нее голубого цвета, как у отца.

Мне о многом хотелось его спросить, узнать, как эти дни вела себя Маша, но я боялась новой волны злости. Пока безопаснее отвечать на вопросы и ждать, когда Герман готов будет меня выслушать.

Мы выехали на загородное шоссе. Герман уверенно вел машину. Красивые мужские руки сжимали баранку руля. На загорелом запястье золотые часы, как бы я не напрягала зрение, разглядеть циферблат мне не удавалось. Страшно терять зрение. Неизвестно, что будет через месяц… неделю… или завтра. Боялась никогда больше не увидеть рассвет, закат, любимые лица. Их у меня осталось два: Маша и ее отец.

— Куда мы едем? — не настолько я слепая, чтобы не видеть, что мы свернули в лесополосу. Он ничего не ответил. На миг мне стало страшно. Герман съехал с просеки, остановил машину в гуще деревьев. Сердце тревожно билось в груди. Фары погасли, вокруг темнота. Что он задумал?

— Я хочу тебя. — его низкий голос заставляет мурашки бежать по коже. — Здесь и сейчас. — звучит требовательно. Герман не собирается предоставлять мне шанс на отступление. — Иди ко мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9

Полина

И почему нельзя было подождать до дома? Хочет убедиться, что я не нарушу договоренность? В машине сексом мы не занимались, я смутно представляю, как это будет происходить?

Не успеваю что-нибудь спросить или возразить. Герман наклоняется и целует. Одим прикосновением отключает все стоп-краны. Тело охватывает знакомая легкость. Ощущение, будто бабочки порхают в животе. Как можно думать, когда любимый мужчина страстно набрасывается на тебя. Губы требовательные властные, они не позволяют даже вдохнуть воздух.

— Ты слишком далеко, садись на меня! — произносит Герман, подхватывает и помогает удобно устроиться на нем сверху. Тут же ощущаю его готовность. Желание горячей лавой растекается по всему телу, концентрируется внизу живота.

Я забываю обо всем: о болезни, о том, что мы год не общались, о том, что между нами недопонимания и о том, что у Германа есть семья. Мне так хотелось ощутить себя нужной и любимой. Не думать хоть в этот момент, что смерть ходит со мной рядом. Одно желание — растворилась в этом мужчине. Забыться…

Жадные руки Германа забираются под юбку сарафана, оглаживают ягодицы. Это безумие. Такое приятное безумие. Откидываю голову назад, упираюсь на его плечи и на его бедрах рисую бедрами волну. Еще одну…

— Поля, — прорычал он и потянул мой сарафан наверх. Мы словно одержимые тянулись друг к другу, хотели наверстать упущенное время. Бешеная жажда. Всепоглощающая страсть. Ненасытность.

В машине было жарко, хотелось ощутить хоть немного прохлады на коже, но Герман только сильнее разжигал огонь в моем теле. С моих губ сорвался тихий протяжный стон, когда его рот опустился на мою грудь. Пока он уделял внимание моим соскам и мял до синяков бедра, я терлась о его возбужденный член. Долго так не выдержу.

— Идем на улицу! — он предупреждает, я не успеваю сползти с его коленей, подхватывает на руки и вместе со мной покидает салон. Долгожданная прохлада проходится по разгоряченной покрытой испариной коже. Герман усаживает меня на капот, который успел за это время остыть. Вновь целует. Язык проникает в рот, затевает сражение с моим языком. Герман рычит и прикусывает губу. Несильно. Не больно. Дает этим понять, что его терпение заканчивается. Он и раньше так поступал. Я уже знаю, что Герман на пределе. Не хочу, чтобы он сдерживался. Кладу руку на его ширинку, оглаживаю каменную выпуклость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Без тормозов, Поля? — интересуется Герман, поглаживая через тонкую ткань трусов промежность. — Тебе можно, не наврежу? — он интересуется моим женским здоровьем, а я в этот момент задумываюсь об опухоли в голове. Надеюсь, она не напомнит о себе в самый неподходящий момент.

— Можно. Я уже восстановилась. — он укладывает меня на капот, за бедра оттягивает к самому краю. Подхватывая пальцами резинку моих трусов, Герман стягивает с меня черное кружево. Куда оно летит, я не успеваю проследить. Держаться не за что, я обхватываю его талию ногами, чтобы не соскользнуть. Хотя знаю, упасть он мне не позволит.

Пальцы Германа проходятся по складкам, растирают влагу, задевают клитор. Мое тело выгибается над капотом. Два пальца проникают внутрь, аккуратно растягивают стенки влагалища. Ощущаю небольшой дискомфорт, будто у меня еще не было мужчины. Хочется закрыть глаза, все равно в этой темноте ничего не вижу, но я знаю, как он любит смотреть в них, когда занимается сексом.

Надо мной черное небо, усеянное миллионами звезд. Я просто знаю, что эти размытые сверчки на небе — звезды. Одинокая луна освещает силуэт любимого. Он прекрасен, словно древнее божество, соблазняющее невинных девиц. Темнота вокруг, черные кроны деревьев и такая приятная прохлада.

Герман расстегивает и спускает джинсы. Массивная головка тут же упирается во влажную промежность. Он разводит мои ноги в сторону, ступнями упираюсь ему в плечи. Герман проникает в меня одним мощным толчком. Мы словно сумасшедшие срываемся в водоворот чувств и эмоций. Тело не принадлежит мне. Тишину лесной полосы нарушают наши стоны и страстные крики.

— По-ля кончай!.. — голос Германа срывается. Он кладет палец мне на клитор. Глаза закрываются, пальцы на ногах поджимаются. Я высоко выгибаюсь над капом. По телу проходится сильная дрожь. Внутренние мышцы сжимаются, Герман в голос рычит… Глубокий мощный толчок, мы вместе приходим к финишу. Я разлетаюсь во вселенной. Я вижу звезды закрытыми глазами.

По моим щекам текут слезы. Слезы счастья. Нет боли в голове, я не ослепла, хотя все мои нервные окончания пережили нереальное напряжение. Как долго это продлится, я не знаю, но не в данный момент я невероятно счастлива. Герман помогает мне подняться, прижимает к себе и целует в висок. Ничего не говорит, а так хочется знать его мысли…

Хорошо в его объятиях и спокойно… Герман покидает мое тело, чувствую, как сперма стекает по внутренней стороне бедра…

Мы не предохранялись! Начинаю считать в уме, когда у меня были единственные месячные после родов… Есть ли вероятность, что я могу забеременеть?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Герман

Против природы не попрешь. Когда рядом женщина, которую ты хочешь так, что яйца готовы взорваться, перестаешь соображать. Не планировал показывать, что меня накрыло, но разве тут устоишь. Стоило подумать, что Маша хрен даст нам нормально потрахаться, свернул с дороги. Дочь может устроить бессонную ночь. Отымеет так, что сил на секс у Поли просто не останется. А мне со стояком потом, что делать? Минут сорок мы могли позволить себе задержаться. Мама и Таня приглядят за малышкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не поймешь этих баб. Поля, как и раньше страстно мне отдавалась. Секс с ней — высота, которую с другими женщинами я никогда не брал. Мне ее всегда мало. Вижу, что и у Поли также, так зачем спрашивается, сбегала? Наташу пожалела. Нашла, кого жалеть! Она ведь не знает, что ребенка мне супруга так и не родила.