Этот бессмертный - Роджер Желязны

Я пожал плечами:

– Раз так, то я не возражаю.

– Прекрасно, – он в очередной раз отхлебнул кока-колу из своего бокала. – Можете включить свет, Лорелл.

Экран постепенно погас, загорелись лампы.

– Это правда, что вы знакомы с несколькими «мамбо», здесь, в Порт-о-Пренсе? – спросил у меня веганец.

– Правда, – ответил я. – Почему они вас заинтересовали?

Он подошел ближе к моему креслу.

– Насколько мне известно, колдовские обряды, совершаемые местными «Буду», почти не претерпели особых изменений за прошедшие столетия.

– Возможно. Только меня здесь не было, когда они начались, и потому я не уверен, так ли это на самом деле.

– Я знаю, что участников не очень-то смущает присутствие чужаков…

– Это верно. Однако они разыграют для вас первосортное представление, если вам удастся найти подходящий «хоупфер» и предложить небольшие подарки.

– Мне очень хотелось бы стать свидетелем обряда. Если бы мне удалось с кем-нибудь, кто не является для них чужаком, посетить их… э-э… представление, то тогда я, вероятно, смог бы увидеть именно то, настоящее…

– Чем вызвано ваше такое сильное желание? Нездоровое любопытство к обычаям дикарей?

– Нет. Я изучаю различия религий с целью сравнения.

Я внимательно смотрел на его лицо, но оно абсолютно ничего не выражало.

Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз посещал нечто подобное с Мамашей Юлией, Папашей Джо и некоторыми другими, и хотя «хоупфер» был отсюда недалеко, я не был уверен в том, что они согласятся взять вместе со мной обитателя Веги. Хотя, разумеется, у них никогда не было возражений, если я приводил с собой людей.

– Что ж… – начал я.

– Я хочу только понаблюдать, – перебил он, – сам оставаясь в стороне.

Они вряд ли ощутят мое присутствие.

Я промямлил нечто невразумительное и сдался. Я хорошо знал Мамашу Юлию, и полагал, что в этом не будет ничего плохого.

Поэтому я сказал:

– О'кей, я проведу вас. Сегодня вечером, если хотите.

Он согласился, поблагодарил меня и ушел на поиски еще одной бутылки кока-колы.

Джордж, который все это время не слезал с подлокотника моего кресла, наклонился ко мне и тихо заметил, что было бы очень интересно произвести рассечение веганца.

Я согласился с ним.

Когда Миштиго вернулся, Дос Сантос был рядом с ним.

– Вы собираетесь повести мистера Миштиго на языческие церемонии? – спросил он, дрожа от негодования и раздувая ноздри.

– Это так, – кивнул я. – Собираюсь.

– Только вместе с телохранителями, а вы таковым не являетесь.

Я поднял вверх ладони.

– Я в состоянии справиться со всем, что бы не произошло.

– Вас будут сопровождать Гассан и… я.

Я собрался было протестовать, но незаметно между нами втиснулась Элен.

– Я тоже хотела бы пойти с вами, – сказала она. – Я никогда еще не была на подобных обрядах.

Я пожал плечами.

Если идет Дос Сантос, это значит, что идет и Диана. Нас становится весьма много. Поэтому один лишний посетитель особого значения не имеет.

Все было испорчено еще до того, как началось.

– Почему бы и нет? – вот и все, что оставалось мне сказать…

***

«Хоупфер» был расположен внизу, в районе гавани, возможно, вследствие того, что был посвящен Агве Вэйс, морскому божеству. Хотя скорее все-таки потому, что сородичи Мамаши Юлии всегда ютились в гавани.

Агве Вэйс не очень-то ревнивый божок, поэтому множество других божеств украшали стены своими ярко раскрашенными изображениями. Чуть поодаль от берега были более искусно выполненные «хоупферы», но они мало-помалу переходили в собственность коммерческих заведений.

Огромная ладья Агве переливалась синим, оранжевым, желтым, зеленым и черным – то есть внешне выглядела несколько неподходящей для моря.

Противоположная стена была почти полностью занята изображениями пурпурно-малинового Дамбала Ведо, со множеством затейливых колец и завитков. Впереди Папаша Джо ритмично отбивал такт на нескольких барабанах «рада». Он сидел чуть правее двери, через которую мы вошли – кстати, единственной. Среди ярких изображений сердец, фаллосов и крестов на нас загадочно глядели христианские святые.

Как ко всему этому относились почтенные апостолы – это невозможно было прочесть на их напряженных лицах, заключенных в дешевые рамки для литографий, напоминавших окна в какой-то чужой мир вне этого сюрреалистического окружения.

На небольшом алтаре теснились многочисленные бутылки со спиртным, фляги, созданные из тыкв, священные сосуды для духов «лоа», талисманы, трубки, флаги, фотографии каких-то неизвестных людей, и среди всего прочего – пачка сигарет для папаши Легба.

Служба шла полным ходом, когда молодой «хоуязи» по имени Луис ввел нас.

Комната имела в длину более восьми метров и около пяти в ширину, а также высокий потолок и грязный пол.

Танцоры двигались около центрального столба замедленно и неестественно важно. Их черная плоть блестела в тусклом свете керосиновых ламп. Когда мы вошли в комнату, в ней стало темно.

Мамаша Юлия взяла мою руку и улыбнулась. Она отвела меня почти к алтарю и сказала:

– Эзрум был добр.

Я кивнул.

– Ты нравишься ему, Номикос. Ты долго живешь, много путешествуешь и всегда возвращаешься.

– Всегда, – согласился я.

– Эти люди с тобой? – движением своих темных глаз она указала на моих спутников.

– Это друзья. Они не побеспокоят.

Она рассмеялась, услышав мои слова. Я тоже рассмеялся.

– Я буду держать их подальше от вас, если вы разрешите им остаться.

Мы будем оставаться в тени у стен комнаты. Если же вы скажете, чтобы я увел их – мы уйдем. Вижу, что вы изрядно натанцевались и осушили немало бутылок.

– Оставайся. Приходи как-нибудь поболтать со мной днем.

– Обязательно приду.

Она ушла в круг танцоров. Мамаша Юлия была довольно крупной женщиной, хотя голос у нее звучал весьма тихо. Двигалась она, как огромная резиновая кукла, не без грации, ступая в такт с мерными звуками барабанов Папаши Джо.

Через некоторое время барабанный бой заставил все – мою голову, землю, воздух – закружиться. Я наблюдал за танцорами и следил за теми, кто смотрел на танцоров. Я выпил пол-литра рома, но угнаться за присутствующими было невозможно. Миштиго продолжал потягивать коку прямо из бутылки, которую он принес с собой. Никто не заметил, что он синий.

Пока мы добрались сюда, стало довольно поздно, и я решил, что пусть будет что будет.

«Рыжий парик» стояла в углу. Диана казалась надменной и одновременно испуганной. Она держала в руке бутылку, но не поднимала ее.

Миштиго ухватился за Элен, прижав ее к себе, но не более того. Дос Сантос стоял у двери и следил за всеми, даже за мной. Гассан, припав к стене справа от двери, курил трубку с длинным черенком и крохотной головкой. Он казался умиротворенным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});