Страна Оз - Лаймен Баум

Его величество критически оглядел скакуна.

— Не сказать, чтобы красив, — отметил он задумчиво, — но бегает, я полагаю, неплохо.

— Просто здорово бегает! — подтвердил Тип, глядя на Коня с восхищением.

— Значит, мы сможем верхом на нем прорваться сквозь вражеские ряды и добраться до моего доброго друга Железного Дровосека, — заявил Страшила.

— Навряд ли он выдержит четверых, — засомневался Тип.

— Но троих-то выдержит наверняка, — решил его величество. — Придется не брать с собой Королевское Войско. Тем более что, судя по опыту недавней войны, надежды на него никакой.

— Но бегает оно тоже неплохо, — рассмеялся Тип.

— Что ж, я ждал этого, — хмуро проворчал Солдат, — и стойко выдержу удар. Придется, конечно, изменить облик — сбрить мои любимые бакенбарды. А вообще говоря, еще неизвестно, что опаснее: остаться здесь на милость безрассудных девиц или скакать неизвестно куда на необъезженной деревянной лошади.

— В этом ты прав, — согласился его величество. — Но я не солдат и расчетам предпочитаю риск. Садись-ка на Коня, мой мальчик, и, пожалуйста, ближе к шее.

Тип ловко вскочил на Коня, потом Солдат и Страшила с великим трудом взгромоздили позади него Тыквоголового. Для Короля осталось так мало места, что он неминуемо должен был свалиться, чуть только Конь тронется.

— Принеси бельевую веревку, — приказал Король своему Войску, — и свяжи нас друг с другом. Если уж падать, то всем заодно. — Пока Солдат ходил за бельевой веревкой. Страшила продолжал рассуждать: — Мне надо быть чрезвычайно осторожным, как-никак — моя жизнь в опасности.

— А разве мне надо быть осторожным не чрезвычайно? — обиделся Джек.

— Не так чрезвычайно, как мне, — назидательно сказал Страшила. — Случись что со мной, мне сразу и конец. А случись что с тобой, твоя голова пойдет на семена.

Тут вернулся Солдат с длинной веревкой и крепко-накрепко связал всех троих, да еще привязал их к туловищу Коня: теперь падения можно было не опасаться.

— Теперь беги открывай ворота, — скомандовал Страшила. — Мы мчимся навстречу свободе или смерти.

Во внутренний дворик замка, в котором они находились, можно было проникнуть через небольшие ворота, которые Солдат недавно запер по приказу его величества. Он подвел к ним Коня, отодвинул засов, и створки со скрипом качнулись в разные стороны.

— Теперь дело за тобой, — шепнул Тип Коню, — на тебя вся надежда! Ты должен нас спасти. Скачи что есть мочи к городским воротам, не останавливайся ни за что и ни на миг!

— Ладно, — грубовато ответил Конь и рванулся вперед, да так неожиданно, что у Типа перехватило дыхание и он обеими руками вцепился в кол, который предусмотрительно вбил в шею деревянного скакуна.

Несколько девиц, оставленных на страже у наружной стены дворца, были сметены лихой кавалерийской атакой. Другие с визгом бросились прочь, и лишь одна или две, что похрабрее, успели наугад ткнуть спицами в беглецов. Типа укололи в левую ногу, и она у него болела потом целый час. Что же касается Страшилы и Тыквоголового, то им спицы были нипочем, уколов они даже и не почувствовали.

Конь протоптал по улицам города, перевернул тележку с фруктами, сбил с ног нескольких почтенных горожан и с ходу перепрыгнул через суетливую маленькую толстушку, назначенную по приказу Генерала Джинджер новым Стражем Городских Ворот.

Но и здесь горячий Конь не остановился. Вырвавшись из стен Изумрудного Города, он помчал по дороге на запад так стремительно и рьяно, что Тип почти перестал дышать, а Страшила от изумления онемел.

Джеку эта бешеная езда уже была знакома, ужасную тряску он переносил с безмятежным спокойствием, заботясь лишь о том, как бы тыква-голова не соскочила со своего деревянного стержня.

— Придержите его! Придержите! — простонал Страшила, едва к нему вновь вернулся дар речи. — Не то из меня вытрясется вся солома!

Увы, Тип не мог даже вздохнуть, не то что слово молвить, поэтому Конь продолжал скакать, не сбавляя скорости и, похоже, совершенно забыв о своих ездоках.

Оказавшись на берегу широкой реки, скакун и не подумал остановиться: он оттолкнулся, что было силы, от земли и взвился высоко в воздух. Мгновением позже они уже кружились и качались, уносимые быстрым течением. Конь, еще не сообразив, по-видимому, где находится, продолжал молотить ногами, а наездники, окунувшись поначалу с головой в поток, тут же всплыли и теперь торчали над водой на манер поплавков.

10. К Железному Дровосеку

Тип, разумеется, промок до нитки, вода стекала с него ручьями, однако же он догадался наклониться вперед и крикнуть Коню в самое ухо: «Уймись ты, дурак! Уймись!»

Конь тотчас перестал барахтаться и спокойно поплыл по течению, как небольшой, но надежный плот.

— Что значит «дурак»? — осведомился он.

— Это очень укоризненное выражение, — ответил Тип, которому сразу стало стыдно за свою грубость. — Я употребляю его, только если очень рассержусь.

— Тогда и я со своей стороны мог бы назвать тебя дураком, — возразил Конь. — Разве я придумал, чтобы в этом месте протекала река? И разве хорошо злиться на меня за то, в чем я нисколько не виноват?

— Ты прав, — согласился Тип, — а виноват я и готов попросить прощения. — Затем он обратился к Тыквоголовому: — С тобой все в порядке, Джек?

Ответа не было. Тогда мальчик окликнул Короля:

— Ваше величество, с вами-то все в порядке?

Страшила застонал.

— Какой уж тут порядок! — просипел он слабым голосом. — Вода невозможно мокрая!

Тип был так крепко связан, что не мог оглянуться на своих товарищей. Он мог только попросить Коня:

— Подгребай, пожалуйста, к берегу.

Конь старался изо всех сил, и в конце концов, хоть и не без труда, они достигли-таки противоположного берега реки и выбрались на сушу.

Изловчившись, мальчик сумел достать из кармана перочинный ножик и перерезал веревки, которыми ездоки были привязаны друг к другу и к деревянному скакуну. Он услыхал, как тяжело плюхнулся наземь Страшила, затем быстро спрыгнул сам и тут только смог увидеть своего тыквоголового друга.

Его деревянное туловище в великолепных, хотя и мокрых одеждах по-прежнему восседало на лошадиной спине, но уже без головы-тыквы — на ее месте сиротливо торчал колышек, служивший Джеку шеей. Что касается Страшилы, то от тряски вся солома в нем переместилась в нижнюю часть, так что бедняга лицом стал похож на японского мопса.

Наверное, это выглядело очень смешно, но Типу было не до смеха: он не на шутку испугался за Джека. Страшила, хоть и пострадал, но был все-таки цел. Джекова голова, жизненно ему необходимая, исчезла неизвестно куда. Мальчик схватил длинный шест, оказавшийся, к счастью, под рукой, и отправился на поиски вниз по течению реки.

Золотистую тыкву, покачивающуюся на волнах, он заметил издалека. Дотянуться до нее было невозможно, но спустя какое-то время она сама подплыла ближе к берегу, потом еще ближе, и наконец мальчик смог зацепить ее шестом и подтащить к себе. Он бережно отер воду с тыквенного лица носовым платком, побежал назад к Джеку и водрузил обратно на положенное место.

— Боже! Какое ужасное приключение! — таковы были первые Джековы слова. — Интересно, портятся ли тыквы от воды?

Тип не стал отвечать на этот вопрос, ведь в его помощи нуждался Страшила. Он аккуратно извлек солому из королевского туловища и ног и разложил ее на солнышке сушиться. Мокрую одежду он развесил на Коне.

— Если тыквы от воды портятся, — глубокомысленно рассуждал тем временем Джек, — мои дни сочтены.

— Я никогда не замечал, чтобы тыквы от воды портились, — сказал на это Тип, — если, конечно, вода не кипяток. Пока голова у тебя не треснула, друг мой, ты можешь не беспокоиться о своем здоровье.

— О, моя голова совершенно цела, — тут же откликнулся Джек, явно приободрившись.

— Тогда все в порядке, — сказал мальчик, — и нечего переживать: от заботы кошки дохнут.

— Я рад, — серьезно сказал Джек, — что я не кошка.

Солнце быстро высушило их одежду. Тип не забывал ворошить солому его величества, и очень скоро она стала сухой и хрустящей, как всегда.

Тогда он аккуратно набил Страшилу и разгладил его лицо так, что оно приняло свое обычное веселое и симпатичное выражение.

— Большое спасибо, — бодро сказал монарх после того, как погулял немного по берегу и убедился, что вновь способен ходить и держать равновесие. — Быть соломенным пугалом в некоторых отношениях очень удобно. Если рядом друзья, всегда готовые прийти на помощь, можно идти без страха навстречу любой опасности.

— Интересно, не трескаются ли тыквы от жары, — снова забеспокоился Джек.

— Можешь не волноваться, — отозвался жизнерадостный Страшила. — Тебе нечего бояться, мой мальчик, разве только старости. Когда твоей златой юности придет конец — тут нам придет пора расстаться. А волноваться заранее, право, не стоит: что будет, то будет. Однако нам пора ехать. В дорогу! Мне так хочется поскорее увидеть моего друга — Железного Дровосека!