Смертельный танец - Лорел Гамильтон

Я смотрела в его лицо с расстояния в несколько дюймов, ощущая его тело как силу, близкую и мощную. Дело было не в его сверхъестественной силе вервольфа – это была простая физическая тяга. Соглашаться ехать к Ричарду – это было опасно. Не для жизни, для другого.

Если бы у Джимми Двустволки был сегодня напарник, я бы уже лежала мертвой: я настолько сосредоточилась на том, чтобы убить его, что сообщник мог меня спокойно пристрелить. Эдуард отказался от контракта только что, а найти другого киллера такого же калибра – на это нужно время. Заказчик, вместо того чтобы ждать, нанял местного подешевле – на случай, если у него выйдет, то сэкономится несколько сотен кусков. Или ему нужен был результат немедленно – по причинам, мне непонятным. Как бы там ни было, кто-то очень хотел моей смерти. Обычно, когда кто-то хочет вашей смерти настолько сильно, он добивается своего. Не сегодня, не завтра, но если мы с Эдуардом не найдем, кто поставил на меня контракт, очередь соискателей не иссякнет.

Я глядела в лицо Ричарда, почти рядом, почти что на расстоянии поцелуя. И подумала, что значит – никогда больше его не увидеть. Никогда его не коснуться. Никогда не насытить этот растущий голод, который я ощущаю, когда я с ним. Я коснулась его лица, провела пальцами по щеке.

О’кей.

У тебя такой серьезный вид, Анита. О чем ты задумалась?

Я потянулась и поцеловала его.

Кровь, смерть, секс. О чем же еще?

Мы вышли из машины. Я зарядила автоматическую кормушку для рыб на неделю. Через неделю, если убийца еще будет за мной гоняться, а я буду жива, мне надо будет сюда приехать. Плохим ребятам надо только подождать возле аквариума, и они меня получат, если проявят достаточное терпение. А в этом я сомневалась.

Я собрала кое-какие вещи, в том числе плюшевого пингвина Зигмунда, все оружие, которое у меня было, кое-какую одежду и наряд для завтрашнего свидания с Жан-Клодом. Да, я, быть может, и не пойду, но я не хотела возвращаться домой за чем бы то ни было. Еще я оставила запись на автоответчике у Ронни. Обычно мы в субботу утром ходили в тренажерный зал, но я не хотела подставлять Ронни на линию огня. Она частный детектив, но не стрелок – не такой, как я. У нее есть некоторое увеличение к чужой жизни, а от этого можно потерять свою.

Ричард ждал, пока я переоденусь. Черные джинсы, темно-синяя тенниска, белые спортивные носки с синей полосой, черные кроссовки – и я уже ощутила себя как-то привычнее. Наплечную кобуру браунинга я сунула в чемодан. Браунинг был моим основным оружием, и сейчас мне его не хватало. Мне бы его не хватало и в обычных обстоятельствах, но сейчас у меня просто руки ныли по нему.

Наверное, именно для таких случаев и существуют запасные пистолеты. Девятимиллиметровый «файрстар» – хороший пистолет и точно мне по руке. Вообще руки у меня маленькие, и почти любой девятимиллиметровый пистолет для них слишком велик. Браунинг – это был предел удобства рукоятки. «Файрстар» я носила во внутренней кобуре, прилаженной для выхватывания оружия вперед и накрест, так что пистолет был виден. Только сегодня мне, кажется, это все равно.

Я надела наручные ножны и взяла оба ножа. Это были последние два из четырех, сделанных на заказ по моей руке, с достаточным содержанием серебра в стали. Два из них пришлось заменить: их слопали монстры. Два новых ножа я положила в чемодан – все в той же коробке с войлочной подкладкой. Ножи красивые и такие острые, что, проведя пальцем по лезвию, можно порезаться.

Заказывая замену для потерянных ножей, я заказала и один новый. Он был длиной почти фут, скорее меч, чем нож. Мне сделали к нему ножны, чтобы носить его за спиной, рукояткой под волосами. До сих пор я таким не пользовалась, но увидела его в каталоге и не смогла устоять.

У меня был «дерринджер», обрез ружья, два нормальных помповых ружья, двенадцатого калибра, и мини-«узи». «Дерринджер», «узи» и обрез были подарками Эдуарда. Не на Рождество, не на день рождения – мы тогда охотились вместе на вампиров, и он решил подарить мне новую игрушку. Я попросила обрез.

Ружья полной длины не влезали ни в чемодан, ни в спортивную сумку. Их я рассовала по двум специальным футлярам с лямками. В спортивных сумках у меня был набор для охоты на вампиров и снаряжение для подъема зомби. В обе сумки я положила запасные патроны на временное хранение. Черт с ним, в чемодан я тоже сунула пару коробок с патронами. Их никогда не бывает слишком много.

Успела глянуть на себя в зеркало. Пистолет четко выделялся под ярко-синей рубашкой. Наконец я набросила черный кожаный жакет, который называется «пиджак кавалера», поскольку он широк в плечах и в талии. Рукава я завернула, выставив шелковую подкладку. Пиджак мне нравился, и если застегнуть одну пуговицу, он скрывал «файрстар», хотя и не полностью. Пистолет все равно мелькал, когда я двигалась, но, быть может, народ не будет разбегаться с воплями.

Без браунинга я была будто голая, и это даже забавно, потому что в сумке у меня лежал «узи». Да, но с этим браунингом я даже сплю.

Насчет двух ружей Ричард не сказал ни слова. Может быть, у него было бы что сказать насчет всего остального, если бы он это видел, но он просто поднял чемодан, накинул на плечо спортивную сумку, на то же плечо ремень футляра с ружьем и предоставил мне нести мою долю.

Ты не мог бы взять оба чемодана? – попросила я.

Могу, конечно, но потрясен, что ты попросила. В последний раз, когда я без просьбы взялся что-то поднести, ты мне чуть голову не оторвала.

Я хочу, чтобы рука была свободной – для пистолета.

А, конечно, – сказал он и взял второй чемодан, ничего больше не говоря. Он действительно умен.

Миссис Прингл вышла из дверей, когда мы уходили. У нее на руках был Крем. Шпиц тихо взрыкнул на Ричарда, и миссис Прингл на него цыкнула.

Я услышала, что вы здесь. Как ты себя чувствуешь, Анита?

Я поглядела на дыру рядом с ее дверью.

Нормально. А как вы?

Она обняла Крема, поднесла его пушистое тельце к лицу.

Все будет хорошо. Тебе будут предъявлять обвинение?

Вроде бы нет.

Это хорошо. – Она поглядела на чемоданы – один с вещами, один с оружием. – Куда ты теперь?

Думаю, что сейчас – я несколько опасный сосед.

Она всмотрелась мне в лицо, будто пытаясь понять, что у меня на уме.

Насколько ты сильно вляпалась, Анита?

Достаточно.

Она погладила меня по волосам:

Ты, пожалуйста, будь осторожней.

Всегда, – улыбнулась я. – И вы себя берегите.

Мы с Кремом побережем друг друга.

Я погладила Крема, потрепала по лисьим ушкам.

Я тебе должна коробку собачьих конфет, пушок.

Он лизнул мне руку розовым язычком.

Когда сможешь, дай мне свой телефон, – сказала миссис Прингл.

Когда я смогу, я вернусь, – ответила я.

Она улыбнулась, но в светлых глазах была тревога.

Мы уезжали, потому что это было необходимо. Воображение у меня слишком живое, чтобы спать спокойно. Я четко видела размазанную по стене миссис Прингл, красивое пожилое лицо разлетелось на мелкие кусочки. Открой она дверь на миг раньше, и это бы уже было не воображение.

6

Дом Ричарда был одноэтажный, наполовину кирпичный, с пологой крышей. Очень похож на дом, где много детей, а мамочка печет печенье на кухне. Он даже стоял не очень далеко от дороги, но двор по обе стороны был просторен, а задний двор – просто акр леса. Можно глядеть в любую сторону и не видеть соседа, только когда деревья облетали, сквозь них проглядывали дома на той стороне долины. Из переднего окна был виден угол соседнего дома, наполовину скрытый разросшимся кустарником. Никто там не жил, когда бы я ни приезжала. Дом Ричарда был местом уединенным. Ему это нравилось, а мне – нравится или нет – именно это сейчас и было нужно.

Само место выглядело как приглашение к засаде, зато соседи были бы пушечным мясом. Плохие парни предпочитают не убирать посторонних. Не из моральных соображений – плохо для дела. Если завалить слишком много посторонних, полицейские обижаются и стараются поджарить тебе задницу как следует.

Ричард нажал кнопку открывания дверей гаража и завел туда мустанг. Там уже стоял его «четыре на четыре». Я подъехала на джипе следом и остановилась на улице, ожидая, пока Ричард выведет свой «четыре на четыре». Оставить джип перед домом – это значило бы слишком облегчить работу плохим парням. Ричард выехал, я въехала. Он поставил машину на дороге и вошел в гараж. Я вынула чемоданы, Ричард нажал кнопку возле двери изнутри.

Дверь открывалась в кухню. На стенах висели репродукции Хогарта с собаками и сценами охоты. Набор баночек для специй «Уорнер бразерс», на желтоватых ящичках – картинки из мультиков. Столешницы тоже желтовато-белые, ящички под светлый дуб с медовым оттенком. На полотенце рядом с мойкой сохли тарелки, хотя у Ричарда и была посудомоечная машина. Стакан, тарелка, ложка – он вымыл посуду после завтрака перед тем, как ехать утром на работу. Я бы просто налила воду в мойку и бросила ее отмокать. Правда, я никогда не завтракаю.