Битва драконов. Том 1 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

В последнее время Леонид Сергеевич сильно сдал. Раньше он охотно колесил по своим владениям, посещал в Вологде чиновничьи конторы, вынюхивал, чем можно поживиться. А теперь старик сидит дома, постепенно передавая бразды правления своему старшему сыну. Нужно как-то выбрать время и пригласить всю старшую ветвь в имение на ужин.

— Дорогой, мы совсем забыли, что кроме нас в Вологде есть еще одна влиятельная партия, — разрушила молчание Тамара, словно прочитав мысли мужа.

— Я старался об этом не думать, — очнулся Никита. — Но ты права, упущение какое-то. Надо пригласить Городецких к себе.

— Да, согласна, — кивнула Тамара и переглянулась с Дашей. — Только после того, как свозишь нас обеих на озеро. Без детей. Кто-то обещал, и до сих пор делает вид, что никакого разговора не было.

Даша легонько пихнула локтем мужа под ребра, выражая личное неудовольствие забывчивостью мужа. О предложении Никиты ей рассказала Тамара, и с тех пор она с каким-то трепетом ждала этого момента. Желание оказаться втроем в уединенном месте волнительно сжимало сердце. Даша давно отбросила в сторону ханжеские мысли о невозможности проявлять глубокие и чувственные отношения в сложившемся семейном трио. Чем больше она узнавала Тамару, тем сильнее понимала, на какие жертвы шла старшая жена, лишь бы укрепить семейный фундамент. Делить любимого мужчину с другой женщиной, такой же законной супругой, ей было нелегко, но Тамара умудрялась сохранять удивительное равновесие. Поездка на озеро — это важный момент в единении семьи. И хорошо, что все трое это понимали.

— Мне сегодня нужно попасть в Петербург, — предупредил Никита. — Встречаюсь с князем Шаховским.

— Насчет племянника? — нахмурилась Тамара. — Говорила же тебе: плюнь ты на этого мажора. Умственно больных не исправить ни добротой, ни наказанием. Он такой, каким его сделала природа.

— А как же семейные ценности, воспитание? — покосился на нее Никита. — Они ничего не значат?

— А кто его заставлял волочиться за каждой юбкой? — фыркнула жена, повернув к нему голову. — Воспитание? Насколько я знаю, Юрку пороли ремнем по приказу его матери. Отец-то мягок, сына старался увещевать словом. Ты тоже решил внести свою лепту?

— Наверное, Никита хотел убрать подальше этого нахала, — высказала свое мнение Даша. — Аня себя спокойнее будет чувствовать.

За что и получила легкий поцелуй в висок.

— И все равно, волка не перевоспитаешь, — не сдавалась Тамара. — Он еще принесет хлопот тебе.

— Ничего, Коваленко ему хомут на шею наденет, — успокоил жену Никита. Сам он хотел верить в то, что говорил.

— Смотри, — пожала плечами Тамара. — Лишь бы его проблемы не стали нашими проблемами.

— За ним будет кому присматривать, — Никита посмотрел на могучий стриженный затылок Москита. — А если исправится, значит, я нашел наиболее грамотный подход к воспитанию хулиганов.

— Шаховский будет тебе очень благодарен, — Тамара положила свою ладонь на плечо волхва. — Нет, я серьезно, без шуток. Вдруг да получится. Только для всех мажоров с ветром в голове не поможешь. Пожалуйста, не занимайся душевным меценатством. Боком выйдет.

— Я учту, — кивнул Никита. Ему не хотелось признаваться, что трудовая вербовка Юрия Старшинова несла в себе практическую цель: не только убрать парня подальше от источника его психологической неуравновешенности, но и попытаться удержать князя Шаховского от политических шараханий.

Потому что Балахнин уже начал подбираться к дворянским фамилиям второго эшелона, которые не имели большого веса в столичных кулуарах, но за пределами Петербурга и Москвы могли влиять на многочисленную прослойку землевладельцев и купцов.

Глава 3

Ретроспектива

Остров Лусон, аудиенсия Санта-Мартино

2013 год

Лезвие паранга просвистело в нескольких миллиметрах от макушки Олега, едва не сняв скальп. Сарива Падилья оскалился в довольной улыбке, и мгновенно перехватив рукоятку страшного оружия в левую ладонь, тут же нанес очередной удар. Только теперь огромный широкоплечий молодой мужчина постарался разрубить своего противника сверху вниз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Полозов давно ждал этого момент. Уже после первого удара, когда железо погладило его волосы, он знал, как поступит ученик. Падилья великолепно владел холодным оружием с двух рук, и частенько пользовался приемами, ставившими в тупик других охранников аудиенсии.

Рука паря еще только опускалась вниз, а Олег неуловимо перетек из одной стойки в другую и подставил под кисть, больше похожую на огромную дубину, свое левое плечо. Таким ударом ключицу переломить — нечего делать.

Падилья расширил глаза от удивления. Не сколько от маневра — он знал, что джину[4] Олег частенько ловит нерадивых и глупых учеников подобным образом — а сколько от бесстрашия белого человека. Свою силу охранник прекрасно осознавал, поэтому страшно боялся, что причинит господину учителю большой вред.

Рука словно на камень налетела. Сарива ойкнул от пронзившей запястье боли, выпустил паранг из ослабевших пальцев. Какая-то непонятная и оттого жуткая сила раскрутила сильное мускулистое тело и пустила его в свободный полет.

Сарива Падилья пропахал носом белый песок пляжа, ощутив его не только в глазах, но и на зубах, и мгновенно вскочил, обуреваемый яростью проигравшего. Его лоснящееся смуглое тело оказалось облепленным с ног до головы мелкой песчаной крошкой. Раздался смех и хлопки в ладоши товарищей, ждущих своей очереди для спарринга под тенью развесистых пальм. Взглянув на них налитыми кровью глазами, огромный парень заставил развеселившихся бойцов заткнуться. Развернувшись к Полозову, он мгновенно сбросил ярость обиды и злости. Нельзя возмущаться действиями белого джину, победившего лучшего бойца Санта-Мартино. Неправильно это. Учитель и должен быть таким: беспощадным к ученикам, не прощающим ни одной ошибки. Ткнули тебя носом в дерьмо — не злись, а тщательно проанализируй причины поражения.

— Спасибо, джину Олег, — сложив ладони лодочкой, Сарива учтиво поклонился. Его лицо и смуглую, почти шоколадную, кожу отчетливо прочертили белесые потеки пота, забитые белым песком. — Вы снова преподали мне урок настоящего мастерства и наказали за самоуверенность.

Говорил он на английском, в совершенстве знал испанский и местный илокский языки. Поэтому дату[5] Фрэнк поставил его старшим охранником в службе безопасности поселка. И молодой мужчина очень гордился своим званием. Не каждый провинциальный мальчишка вырастает до таких высот.

Олег, поднаторевший за год в английском, слегка кивнул, принимая горячие извинения, и сказал:

— Ты молодец, Сарива. У тебя получается все лучше и лучше обманывать своего учителя. Через год я не смогу так легко уйти от твоего удара.

Падилья осклабился в довольной улыбке, показывая белоснежные белые зубы. Он повернулся к товарищам, дожидавшимся своей очереди, показал им жестом, чтобы выползали на берег и начинали разминку. Потом с готовностью спросил:

— Позволите ли мне, джину Олег, погонять этих нерадивых обезьян? А вы можете отдохнуть в тени и выпить чего-нибудь освежающего.

И с хитрой улыбкой неуловимо качнул головой в сторону разложенного в тени деревьев на мягкой шелковистой траве столика. Олег перевел туда взгляд и оторопел. На одном из раскладных стульев сидела босоногая незнакомка в длинном цветастом платье из тонкой, чуть ли не просвечивающей ткани, а на ее голове каким-то невероятным образом держалась кокетливая плетеная шляпа с широкими полями. Именно они не позволяли Полозову разглядеть возраст женщины или девушки, да и густая тень от листьев пальм еще больше скрадывали фигуру.

— Работай, ученик, — Полозов хлопнул по плечу парня, и недоумевая, направился к столику, мягко ступая по нагревшемуся на солнце песку. Надо бы ополоснуться, но огонь любопытства, загоревшийся в его глазах, толкал побыстрее познакомиться с этой леди.