Убить клоуна - Ричард Пратер

Она покачала головой. Черные густые волосы упали на плечо. Я взял с подноса свои сигареты и поднялся:

— Что ж, спасибо. Наверное, это все. На данный момент.

Она проводила меня до двери, открыла ее и бесшумно закрыла за мной, а я направился по коридору к выходу.

Я живу в многоквартирном доме с гостиничным обслуживанием на Норт-Россмор в Голливуде, свою трехкомнатную квартиру с ванной я называю домом. Я поднялся на второй этаж и осторожно вошел в квартиру. Парни с бомбами и автоматами меня не ждали, поэтому я плеснул в стакан виски, разбавил его содовой, а потом покормил рыб.

В моей прихожей, напротив левой стены, два аквариума с рыбками, один небольшой аквариум для гуппи, а другой аквариум на двадцать галлонов — для всех остальных. Я допил свой коктейль, рассматривая молли, красных меченосцев, похожих на акул линеатусов, великолепных, синих, как васильки, петушков, и на некоторое время забыл обо всем, засмотревшись на этот такой небольшой по размерам, но такой чистый мир.

Потом пожелал доброй ночи Амелии, кричаще непристойной, обнаженной сладострастнице, размером в квадратный ярд, которая висит на стене моей гостиной; Амелии, которая кажется, а может, и является олицетворением тайного порока. Затем, приняв душ, выключил свет и лег спать.

И тут же заснул как убитый.

* * *

На следующее утро, в воскресенье, я обошел все забегаловки на Мейн и Спринг, в Бойл-Хайтсе, подальше от Сентрал-авеню. Я разговаривал с людьми в барах и парикмахерских, дешевых отелях, многоквартирных домах, расспрашивал даже бизнесменов, адвокатов, других частных детективов. И непрерывно оглядывался, чтобы проверить, не целится ли кто-нибудь из пушки в мою никудышную голову. Я расспрашивал о Квине, Флегге, Вайсе, даже о Хеймане и Лолите Лопес. И все впустую.

Получил я кое-какие сведения о Россе Миллере, и чем больше узнавал о нем, тем крепче становилась моя уверенность в том, что он не виновен. Миллер был выпускником адвокатского колледжа, имел сестру двадцати двух лет, Дорис Миллер, с которой я познакомился, и невесту тридцати одного года, Джейн Френч, которую я не знал. Все мои попытки разыскать невесту кончились неудачей, и я позвонил Дорис. Она сказала мне, что Джейн Френч вернулась домой, в Канзас-Сити; ведь ничего похожего на свадьбу ее не ожидало.

Видимо, так оно и было. К двум часам пополудни, после нескольких часов бесплодной беготни, поисков, расспросов, я не продвинулся ни на шаг. Потом судьба сжалилась надо мной. Я разыскивал Пинки, бывшего полицейского, человека средних лет, который в прошлом продавал мне полезную информацию. Я знал, что Пинки очень дружен с парнем по имени Шедоу, гангстером из команды Фрэнка Квина. У меня теплилась надежда, что, может, Пинки знает о Квине что-нибудь полезное для меня. Он отыскался в пивной «У Джерри», на Фигуэро.

«У Джерри» одно из тех местечек, где пьянчужки спускают свое пособие по безработице, — полутемный, замызганный дешевый ресторанчик, пропитанный запахом плохо переваренной пищи. Затертый линолеум покрывал стойку бара и столешницы, а на полу виднелись следы то ли старых древесных опилок, то ли термитов, развивших здесь бурную деятельность. Пинки в полном одиночестве сидел за столом, перед ним стоял пустой стакан.

— Привет, Пинки, — сказал я, подходя к нему.

Он поднял голову и попытался сконцентрировать взгляд на моей особе. Потом улыбнулся. На месте одного из передних зубов чернела дырка.

— Скотт, — обрадовался он. — Какая удача. А я-то думал, кто же купит мне следующий стаканчик.

Я сел за столик, подозвал бармена и заказал пиво для себя, а для Пинки — порцию ржаного виски. Он не изменился за те два-три месяца, что мы не встречались. Худой, небритый, со сморщенными мешками под глазами. Я ввел его в курс дела, сказал, что представляю интересы Росса Миллера и надеюсь так или иначе, предпочтительнее на убийстве К.С. Флегга, подловить Квина, поэтому мне нужны любые сведения о связи Квина с Флеггом.

— Пока что я не узнал ничего толкового, кроме того, что они были знакомы, — закончил я.

— Тут-то и зарыта собака, Скотт. — Пинки потягивал виски, как вино, сложив губы трубочкой. — Вообще-то ничего конкретного не известно — да это и понятно, — но Кейси был у Квина казначеем.

Я улыбнулся. Казначей — человек, занимающийся выплатами, посредник, который передает деньги — взятки, незаконные доходы, подкупы, выручку от преступлений — от одного человека или группы лиц другим.

— Кто получал эти вознаграждения? — спросил я Пинки.

— Насколько мне известно, какие-то важные шишки — честные граждане. — Он помолчал. — Я назову тебе пару имен, парочку людей, которым Флегг выплачивал деньги по поручению Квина. Не хочу обдирать тебя — но это будет стоить, Скотт, ящика «Олд Оверхолт».

— Считай, что ты его получил.

— Айра Семмелвейн и Джон Портер. Выплаты по поручению Квина Кейси проводил раз в месяц. Может, нахлебников было гораздо больше, но я знаю только этих.

Пинки залпом допил свое виски, уже не растягивая удовольствия, поскольку впереди маячил целый ящик.

— Выдам тебе кое-что бесплатно, — сказал он. — Говорят, что, после того как Кейси не стало, Квин все выплаты производит сам. Мне сказали, что приблизительно раз в месяц он устраивает встречи со своими подопечными, но, может, это только слухи.

— А ты не знаешь, за что он платит?

— Понятия не имею. У меня все, Скотт.

Пинки честно заработал свой ящик виски, но у меня еще оставались вопросы. Я подбросил ему несколько имен, но не получил никакой информации. Потом я сказал:

— Человек по фамилии Хейман показал на суде, что продал Миллеру пистолет, из которого был убит Флегг.

Пинки ухмыльнулся, засунув кончик языка в дырку, где когда-то был зуб.

— Не знаю, где ты собираешься искать его, но уверен, что не найдешь.

— Звучит слишком уж безнадежно, — заметил я.

— Так оно и есть. Тебе знаком наемный убийца по кличке Папаша?

— Папаша Райен?

— Он самый. Так вот, несколько месяцев назад Папаша взял на себя заботы о Хеймане. Теперь тебе понятно, почему никто не видел Хеймана вот уже несколько месяцев.

Я выругался. Не видать мне теперь Хеймана. Потому что я очень хорошо знал, кто такой Папаша Райен. Невысокого роста, плотного телосложения горилла с рябой мордой и мускулами, напоминающими тросы, которыми корабли привязывают к докам. Он обладал чудовищной силой, но был слаб на голову и любил разыгрывать разные шутки: залить человеку ноги быстро застывающим цементом, а потом отправить его в дальнее плавание. «Гони к берегу», — весело говорил он, сталкивая с лодки свою жертву.

К счастью, Папаша был связан неразрывными узами, наподобие сиамских близнецов, с еще одним неблагородным героем по кличке Шедоу[3] — его прозвали так из-за худобы, он был таким тощим, что, по уверениям мальчишек, не отбрасывал тени до пяти часов пополудни, — этот самый Шедоу и был дружком моего информанта Пинки. Оба они, Шедоу и Папаша Райен, работали на Фрэнка Квина, так что я понимал, каким образом к Пинки попала информация, которую мне не удалось добыть у других.

— Запомни мои слова, — продолжал Пинки. — Папаша неуязвим, потому что никогда не оставляет следов. Скорее всего, Хеймана залили цементом и спустили в море где-то между нашим городом и Каталиной. Ты, конечно, забудь, что это я рассказал тебе его историю.

— Само собой. Ты уверен, Пинки? Это очень важно.

— Черт возьми, я не видел этого своими глазами. Но мне сказали, что Папаша уладил это дело. Вот все, что мне известно, Скотт.

— Уладил по поручению Квина?

— Чего не знаю, того не знаю. Об этом речи не было. Ходили такие слухи, сам знаешь, ребята любят посплетничать про старые подвиги, поделиться забавными историями.

Я имел представление об этих забавных историях. К примеру, как забавно выглядели пузыри, поднимавшиеся со дна сквозь зеленую толщу воды. И как быстро они исчезали.

Пинки рассказал мне все, что знал. Когда я выходил на улицу, ярко освещенную полуденным солнцем, Пинки подзывал бармена.

* * *

В половине шестого того же дня я сидел в своей конторе, запивая сандвичи молоком и названивая по телефону. Кроме информации, полученной от Пинки, остальной день прошел впустую. Я немного знал о тех двух согражданах, имена которых назвал мне Пинки. Джон Портер был мелким городским чиновником, Аира Семмелвейн — президентом страховой компании «Голден кост» и владельцем двух административных зданий на Хоуп-стрит. У обоих была безупречная репутация.

Если бы я охотился только за Квином, полученная информация показалась бы мне более чем удовлетворительной. Она давала материал для дальнейших поисков. Но суббота уже заканчивалась, а в среду утром Россу Миллеру предстоит дышать цианидом. Я собрал кучу всякой информации, но пока мне не удалось раздобыть ничего стоящего, чтобы отсрочить исполнение приговора, — все это догадки, сплетни, предположения и схемы; по этому делу я не раздобыл ни одного доказательства, которое суд принял бы во внимание. И я пришел к неутешительному выводу, что только чудо поможет мне добиться оправдания Росса, если учесть, как мало времени осталось до казни.