Франсиско Франко - Хелльмут Дамс

Франко не занимал какой-либо определенной штатной должности, однако фактически действовал как глава Большого генерального штаба (Estado Mayor Central). Он приказал погрузить три батальона легиона, подразделение Tabor Regulares, два пехотных батальона и горнострелковое соединение на быстроходные военные суда в Сеуте и отправить в Астурию, где они совместно с другими войсками к 15 октября 1934 года подавили восстание.

Правые республиканцы во главе с Леррусом весьма охотно добили бы побежденного противника, однако Алькала Самора предостерег их от этого шага. Партии и профсоюзы левых дали клятву мщения. Они с жаром обвиняли африканских солдат в жестокости и горячо приветствовали Ларго Кабальеро и Асанью, арестованных, но вскоре выпущенных на свободу, как мучеников неудавшейся «октябрьской революции».

Франко, сам того не желая, в результате своей деятельности в качестве командующего приобрел больший, чем когда-либо, политический вес. Так же, как когда-то левый республиканец Асанья, его теперь ценил и выдвигал правый республиканец Леррус. Генерал стал главнокомандующим в Марокко, впрочем, несколько месяцев спустя возвратился в Мадрид, чтобы взлететь еще выше, на пост главы Большого генерального штаба.

Новое правительство Лерруса с помощью министра обороны Хиля Роблеса стремилось противостоять разложению армии, начавшемуся с введением реформ Асаньи. Состояние армии было плачевным. Офицерский корпус пришел в упадок, личный состав подразделений деградировал, его боеспособность оставляла желать много лучшего, вооружение и боевая техника не соответствовали современному уровню. Во всем проявлялись последствия разрушительной деятельности радикальных групп. Изучая аналитические материалы, Франко пришел к выводу, что не менее 25 % призывников сочувствуют революции.

Новый глава генерального штаба искал возможности для устранения столь вопиющих нарушений в армии. С согласия Хиля Роблеса, он удалил офицеров, которые своим положением были обязаны лишь Асанье, и заменил их опытными ветеранами марокканской войны. Особая разведывательная служба наблюдала за подрывной деятельностью экстремистов, дезорганизующей армию. Франко позаботился и о более совершенном, откладывавшемся из года в год, вооружении, к примеру были введены стальные каски.

Некоторые из этих нововведений позднее приобрели политическое звучание. После потрясших страну восстаний как правой, так и левой направленности любой военачальник, занявший пост главы генерального штаба, не смог бы закрыть глаза на все возраставшую склонность широких кругов испанского народа к экстремизму и насилию. Однако, несмотря на это, Франко все еще был убежден, что только правительство может принимать решения о том, в какой момент военные должны вмешаться в развитие событий и каков будет характер их действий.

Тем временем Леррус ушел в отставку, на политической арене появились Хоаким Чапаприета и Мануэль Портела Валладарес, и взоры испанцев в ожидании были обращены на Франко, по-прежнему возглавлявшего штаб. По всеобщему убеждению, он был монархистом, и это соответствовало действительности. Тем не менее наряду с альфонсистами генерал Франко представлялся спасителем и карлистам, и аграриям, и клерикалам, и умеренным республиканцам, и членам ОНСН, и фалангистам, то есть всем тем, кто опасался новых актов революционного насилия со стороны левых радикалов.

В запасе имелась форма политической интервенции собственных военных, уже более ста лет хорошо известная каждому испанцу-пронунсиаменто. Однако ошибался тот, кто ожидал от Франко конспиративных шагов и решительного личного вмешательства в традиционном духе: глава штаба был слишком осмотрителен, чтобы стать заговорщиком или путчистом.

Это соответствовало и натуре генерала, и его стратегическому опыту. Многие из числа военных питали иллюзию, что посредством государственного переворота можно расчистить пространство для создания более совершенных условий. Франко же ни на минуту не упускал из вида перспективу революции, надвигающейся со стороны левых экстремистов. Ему было известно, что любому кружку заговорщиков, который ворвется в результате путча в гущу этого стихийного движения, понадобится немало сил и выдержки для затяжной гражданской войны.

На VII конгрессе Коминтерна{34} (25 июля — 30 августа 1935 года) на Диаса и Пасионарию была возложена обязанность поддержать Народный фронт (Frente popular — Френте популар) при помощи всех сил рабочего класса и антифашистских буржуазных элементов. Прочим партиям Испании нечего было противопоставить такому единству действий.

К началу 1936 года, накануне очередных выборов в кортесы, большинство наблюдателей все же ожидало решающей победы КАП. Франко, который, будучи военным стратегом, предполагающим любой исход, тем временем принял меры предосторожности и через офицера связи запросил генерала Эмилио Мола, верховного главнокомандующего войсками в Марокко, о возможности немедленной отправки в Испанию подкреплений. Краткий ответ гласил: «Все готово».

В ходе предвыборной борьбы буржуазная Испания содрогнулась перед лицом зловещего предупреждения. «Я социалист-марксист, — провозгласил Ларго Кабальеро. — Поэтому я заявляю: коммунизм — это естественное развитие социализма, его последняя и окончательная фаза. Если странице будет суждено перевернуться, то правым недолго придется скулить о милосердии. Мы не пощадим жизни своих врагов… Если правые не провалятся на выборах, то мы применим против них другие средства».

Глава генерального штаба едва ли обращал внимание на подобные эскапады, поскольку в конце января 1936 года был командирован в Лондон в качестве представителя Испании на церемонии погребения короля Георга V[26]. На обратном пути, во время четырехдневного пребывания в Париже, Франко в беседе с либерально настроенным политиком, врачом Грегорио Мараньоном, высказал надежду на то, что на родине вскоре наступит спокойствие.

Вопреки догматически устаревшим представлениям политиков И ФА, НФТ около 1,2 миллиона членов ее профсоюзов, до сих пор обычно саботировавших выборы, в массовых количествах голосовали за партии только что возникшего Народного фронта. И, наконец, к блоку НФ примкнула и троцкистская группа, позднее оформившаяся в партию «Partido Obrera de Unificacion Marxista» (POUM) — «Марксистская объединенная рабочая партия» (МОРП).

Таковы были предпосылки выборов 16 февраля 1936 года, приведших к двояким последствиям. Казалось, что невозможно было сразу же точно определить вотум 13,5 миллиона испанцев, имевших право голоса. Поначалу число голосов, поданных за левых и правых, не намного отличалось (4 206 156 за левых и 3 783 601 за правых), а партии центра явно не имели большого веса (681 447 голосов). Однако окончательная проверка, предпринятая новой палатой, показала существенное различие: 4 939 449 голосов за Народный фронт и 3 996 931 за правых.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});