Фартовый. Лихие 90-е - Георгий Лавров

два здоровых бугая и девушка. Тянусь к вороту рубашки и, нащупав бабочку, снимаю её, расстёгиваю пуговицу.

Ночная прохлада освежает. Занимается рассвет, пахнет цветами, весна как-никак. Перед гостиницей огромная клумба, я её с детства помню. Вон там, чуть подальше моя школа… Весна… Жизнь идёт своим чередом. Правда, если сейчас с какого-то хрена действительно девяносто третий, то, получается, не таким уж и чередом… Да ну нафиг, тьфу-тьфу-тьфу! Нахрен надо… Какие девяностые? Накачали козлы колёсами, вот вам и квест. Выходит… Трамвая тоже не было?

Я оборачиваюсь. Блин… Действительно, гостиница «Заря»… И по всему видать, год действительно ну никак не двадцать четвёртый… Надо всё запомнить, а потом статейку нахреначить, о лабиринтах сознания и памяти. Психоделики и опасные искривления сознания.

Я узнаю девушку с сигаретой. Это та милашка, что играла за моим столом. Красивая шатеночка. Невольно начинаю прислушиваться к разговору.

— Ты поняла, в натуре? — нависает над ней здоровый детина. — Ты вон там, на Пролетарской будешь стоять и сосать за три бакса, а то и за десять центов, пока всё не отработаешь. Ты вообще не въезжаешь? Ты тупая в натуре? Послезавтра если бабок не будет, Змей с тебя шкуру спустит.

— Не шкуру, а трусы, — ржёт второй кент. — А уж только потом шкуру.

Девушка выдыхает струю дыма и молча кивает. Замечает меня и быстро отводит взгляд, но тут же снова поднимает глаза и смотрит жалко и даже просяще. Я сегодня что, как грёбаный Раскольников — защищаю униженных и оскорблённых? Ой… ну то есть…

— Ну всё, — говорит первый. — Пошли, Вован.

Братки уходят, а она остаётся, растерянно смотрит, делает шаг в мою сторону, но тут же останавливается. Красотуля, ты мне, конечно, симпатична, но я не уверен, что нам стоит прямо сейчас продолжать знакомство. Вот были бы мы с тобой не плодом воображения, я бы тебя, эээх…

Дверь распахивается и на крыльцо выплывает пасмурный и злой Кощей, подстреленный мной. На его лбу красуется огромная лиловая шишка. Он бросает хмурый взгляд на девчонку и начинает спускаться по лестнице. Меня он в упор не замечает. Машинально провожаю его взглядом.

К крыльцу подкатывает чёрная «Волга», дверь распахивается и Кощей забирается внутрь.

Оглядываюсь, собираясь заговорить с шатенкой. Но она как сквозь землю провалилась. Интересно, сколько за ночь слила? Вряд ли успела отыграться за то время, пока мы у Серова в кабинете жизнь ему спасали.

Ей-богу, вечер отрезанных голов.

Из дверей выходят люди. Кто-то оживлённо делится впечатлениями, а кто-то шагает, понуро опустив голову. Расходятся посетители казино. Игроки…

И куда мне теперь двигать? К себе? В свою скромную крошечную двушку? А если допустить, что я действительно каким-то чудом оказался в девяносто третьем году… дом, где я живу, ещё не построен.

Блин, да какие девяностые, я вас умоляю! Это всё бред! Я осторожно трясу головой. А если девяносто третий, то мне двадцать три года, но я не я, твою мамочку, а какой-то Рома Миронов… И лет мне явно меньше…

— Какого хрена ты здесь крутишься? — на крыльце появляется один из охранников, которых я видел в кабинете управляющего. Игорь, кажется. — Быстро к себе! Забыл, где лестница для челяди находится?

— Князь там ещё? — спрашиваю я.

— Выкинули давно Князя твоего.

Ёлки… надо, наверное, продолжить играть в этот квест и подождать блондинку Иру. Она, по крайней мере, знает, куда меня везти. А если это не игра? Тогда всё херово и даже не знаю, куда бежать. В полицию? В психушку? В посольство? Помогите, меня занесло в другое время без документов? Жесть, твою ж мать!

А если таблетки всё-таки ни при чём, и у меня не поехала крыша, а это всё действительно происходит? Нет, чисто на секундочку предположить… Я ж тут долбанусь! Тогда… что тогда? Назвался груздём, продолжай лечение. М-да… Вообще-то мне назад надо! У меня пациент из окна сиганул! Я вам точно говорю, мне назад…

А точно ли надо?

Эта мысль обжигает и делает неподвижным. А действительно, надо ли мне назад? К больному сердцу, к неприкаянности и одиночеству, к ипотечной хате, к сраным долгам… А ведь тут нет никаких долгов! Никаких долгов! Жизнь с чистого листа. Да, даже жалко немного, что это лишь игра воображения.

Никаких долгов и новая молодость. Возможность всё начать с нуля.

Нет я не верю, что это все нельзя вернуть

Нет я не верю, что нет просвета в этой тьме

Нет я не верю, что только в бедах жизни суть

Нет я не верю, что нет счастья на земле…

Кем я там мечтал стать, пожарным? Нет, это чересчур, конечно, но вся жизнь была бы впереди! Бляха! И если это не действие Антохиных колёс, то, так и быть, я остаюсь. С соточкой в кармане, к тому же. А если мне Антоха всё-таки подмешал что-то, я его так отделаю, что, в любом случае, останусь не внакладе.

Так… ладно, играем до конца. Квест значит квест. Куда идти? Есть же у этого Ромы дом? Пожалуй, надо вернуться, найти его одежду и переодеться. Не пойду же я в этой стрёмной жилетке. Там и документы, наверное. Паспорт, прописка, ключи от дома. Ну, Ромка, давай, показывай, где живёшь. Как ты тут вообще? Я тебе так скажу, если мы типа поменялись и ты вместо меня вселился в моё тело, я тебе не завидую, брателло. Совсем не завидую.

Лестницу для челяди я не знаю, естественно. Единственное, что я точно запомнил, так это дорогу от зала сюда. Возвращаюсь тем же путём. В комнате отдыха никого, а вот одежды дохрена. И что мне по карманам шмонать, чтобы выяснить, где моя?

Нет, лучше я подожду Иру. Три часа? Не беда. Зато она знает, где я живу! Ну что, умный я? А то! Заваливаюсь на диван и через пару минут проваливаюсь в крепкий и в кои-то веки беззаботный сон.

Периодически чувствую, что мне на ноги кто-то садится, но я настолько вымотан, что у меня нет ни сил, ни желания смотреть, кому я там мешаю.

— Вставай! Да вставай же! — кто-то сильно трясет меня за плечи.

Кажется, у меня дежа-вю.

А что если я сейчас открою глаза, и всё станет по-прежнему? Очнусь у Антохи в операционной. А ещё хуже — дома.

— Ромик, хорош дрыхнуть!

Надо мной снова зависает блондинка Ира.

Не дома… Хм…