Брошенный вызов - Линн Грэхем

Данте ответил ей недоуменным взглядом.

– Нет? – повторил он, как будто никогда этого не слышал от женщины в спальне.

Топси слезла с кровати, нашла свалившуюся туфельку и сунула в нее ногу, одновременно оглаживая смятую юбку.

– Мне жаль, что я произвела неправильное впечатление, но я не собираюсь с вами спать, – прямо заявила она.

Она напомнила Данте решительную птичку, которая поправляет яркое оперение; курносый носик высоко вздернут, лицо яркое, как одна из любимых роз его матери.

– Но ты же меня хочешь, – выдохнул он сквозь зубы. Он сам весь вечер вместо работы фантазировал о том, как уложит ее в постель, где ей самое место.

– Сегодня днем… э-э… это было неожиданно. И вы сами виноваты, – уверенно сказала Топси, сердитая на него за то, что оказалась в такой ситуации, и охваченная стыдом из-за того, что Данте считал ее настолько доступной. Конечно, она не выразила возмущения его бесстыдной выходкой в машине…

– Почему это я виноват? – возмутился Данте.

– Не надо быть таким хорошим соблазнителем, – убежденно ответила ему Топси. – Если бы у меня была хоть минута, чтобы остановиться и подумать, ничего бы не случилось, и мы бы сейчас не разговаривали об этом.

Данте возмущался ее двусмысленными сигналами, но в то же время начал понимать, что вот-вот расхохочется от ее слов.

– Пожалуй, стоит начать сначала, – выдохнул он, изгибая губы в усмешке. Он никогда не предлагал подобного женщинам – но ни одна его так не привлекала.

– Нет, мы ничего не начнем! – воскликнула Топси. Ее каблук вонзился в листок бумаги на полу, Топси наклонилась, осторожно высвободила его и подняла, взглянув на колонки цифр. – О, здесь ошибка…

Забирая у нее листок, который выпал из папки, когда он бросил девушку на кровать, Данте нахмурился:

– Где ошибка?

Глянув ему через плечо, Топси ткнула пальцем в одну из колонок.

– Здесь неправильная сумма.

– Правильная, – нетерпеливо ответил Данте, положив документ в папку рядом с ноутбуком.

– Данте, у меня докторская степень по высшей математике; если я что и знаю, так это числа – и финальная цифра неправильная, – сухо сказала Топси.

– Степень по высшей математике? – повторил Данте, изумленно глядя на нее и гадая, почему девушка с таким образованием работает ассистенткой.

Топси кивнула, жалея, что вообще открыла рот, и бочком попыталась подобраться к двери. Но Данте последовал за ней, как лисица, преследующая курицу.

– Не уходи, сначала объясни, почему мы не можем начать сначала.

Топси застонала. Она ненавидела такие разговоры с мужчинами – по ее опыту они всегда заканчивались одинаково: мужчины оставались недовольны и не могли понять, почему она не хочет упасть с ними в кровать и снять сексуальное напряжение.

– Вы хотите только секса, а мне этого недостаточно.

Данте окинул ее пристальным оценивающим взглядом. Топси вжалась в дверь его спальни, нашупывая дверную ручку.

– Все хотят секса, – заявил он.

– Я не ищу любви и брака, но должно быть что-то больше, чем просто секс, – продолжила Топси, которая неоднократно обдумывала этот вопрос и даже составила список качеств, которые ищет в мужчине. Данте не обладал ни одним.

Черная бровь выразительно выгнулась.

– Что-то большее?

– Я не хочу случайного секса, – сказала Топси, едва не добавив «и вообще секса», но это признание выдало бы слишком много. – Вы меня не знаете, я вам безразлична, у нас нет ничего общего или даже совместимого. В конце концов, когда вы в последний раз надевали джинсы?

Когда был студентом… Данте все больше чувствовал себя Алисой, которая упала в кроличью нору и оказалась в совершенно непонятном мире.

– Джинсы? – гневно переспросил он.

Общее? Совместимое? С какой она планеты?

– Вы ездили сегодня на стройку в костюме от Армани с золотыми запонками. Я обычно не наряжаюсь, потому что мне не нравится, что люди покупаются на внешнее. О чем нам говорить? Что делать вместе?

Дела интересовали Данте больше, чем разговоры, и он наклонился вперед, упираясь ладонями в дверь.

– Думаю, мы легко найдем какое-нибудь развлечение, – сказал он низким рычащим тоном, от которого на ее щеках снова выступил румянец. Чистый, пряный запах мужчины окутал ее, словно колдовские чары. – Одежда – это так поверхностно; вы меня удивляете.

– Это вы поверхностный, бессовестный и бесстыдный! – беспомощно возразила Топси, ощущая себя в ловушке.

– Мы могли бы поговорить о математике, – возразил Данте практически с отчаянием. – Мне прекрасно дается математика.

– О… – Топси вспомнила еще и его репутацию филантропа, пытаясь как-то вписать его в приемлемые ярлыки из ее списка характеристик идеального мужчины. Но он никак в них не вписывался. Ни скромности, ни сочувствия… и она очень сомневалась, что он умеет готовить или убираться. Он привлекал только своей сексуальностью.

Данте обвел пальцем контур ее роскошного рта.

– Позволь мне заняться с тобой любовью.

– Это будет не любовь, а грубый секс! – огрызнулась Топси. – А я стою больше!

Данте нахмурился с саркастическим выражением лица:

– Насколько больше?

– Вы правда не сдаетесь? – рявкнула Топси. Ее губы все еще горели от его прикосновения, но упрямая решительность Данте начинала ее пугать, потому что он вел себя как самонаводящаяся боеголовка, выбравшая цель. – Это пустая трата времени.

– Я не занимаюсь грубым сексом, cara mia, – прошептал Данте. – И я хочу провести время с тобой.

– Господи, я так устала, что едва на ногах стою! – в отчаянии солгала Топси, прикрыв рот ладонью, словно она зевает.

– Устала? – недоверчиво переспросил Данте, но отступил на шаг. К счастью, этого хватало для того, чтобы открыть дверь, и Топси немедленно выскользнула наружу.

– Спокойной ночи, Данте! – крикнула она через плечо и заторопилась прочь.

* * *

Данте громко выругался, не пытаясь сдерживаться. Она просто дразнит его. Может, это игра для того, чтобы заманить его глубже в сети, усилить желание. Он не мог вспомнить, когда женщина вызывала у него желание преследовать ее. Кажется, ему вообще никогда не приходилось преследовать или убеждать женщину. Ему нужен холодный душ.

Данте бросил взгляд на пустую кровать. Джинсы? Общие интересы? Поверхностный, бессовестный, бесстыдный? Она явно сумасшедшая. Данте повезло, что она не задержалась, и если теперь она играет с ним в какую-то игру, то будет горько разочарована, когда окажется, что он не настолько отчаялся. В мире полно женщин – красивых, утонченных женщин, которые не говорят глупости, не обвиняют его, не дразнят только для того, чтобы в последний момент передумать.