Любовь в никогдабре (СИ) - Белозубова Ольга

Крутов, спасибо ему хоть за это, дал мне время прийти в себя.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Марина… — начал он, но, заметив мой взгляд, исправился: — Валерия, ты хранительница. Моя хранительница, если точнее.

— Давай подробнее. Что значит хранительница и почему ты называешь меня Мариной? Это что, какое-то тайное имя, прямо как при крещении дают?

«Ох, и почему я впустила его в квартиру? Вот же дурында…»

Пиджачок потер лоб и заговорил:

— Инниферы — древняя и могучая раса магов огня. Нас прокляли и сослали на Землю достаточно давно.

— Так ты же вроде оборотень…

— Ты очень проницательна, — съязвил Пиджачок. — В этом и заключается проклятие… Точнее, его часть. Будучи людьми, мы быстрее теряем силу, а восстанавливается она только во второй ипостаси. Ну, ты видела. Это еще не всё. В полной мере мы овладеваем магией только после инициации. В тридцать пять лет каждому инниферу нужно ее пройти, иначе он потеряет силу и после превращения в зимородка навсегда им и останется, постепенно теряя разум.

— А что за инициация? Вам там хранительницы корону на голову надевают? — спросила я и пробубнила себе под нос: — Хотя вы, похоже, уже рождаетесь с ними…

Крутов сделал вид, что не заметил подколки, и продолжил:

— Хранительницы — земные женщины. У каждого иннифера своя хранительница. Вы бережете для нас книгу Заумь…

И тут я засмеялась, причем так громко, что аж самой стало неловко. Но кто, интересно, придумал такое название для их талмуда? Впрочем, неудивительно. Если все инниферы такие снобы, то и книги у них должны быть подобающие.

Крутов нахмурился.

— Прости-прости, не хотела обижать вашу реликвию… — Я подняла ладони в знак примирения.

— Так вот. Хранительницы берегут книгу. В среднем за полгода до инициации мы начинаем чувствовать друг друга. Это делается для того, чтобы успеть встретиться до часа «икс». Как правило, за несколько месяцев до этого приходите к нам сами и отдаете книгу. И уже мы пристально следим за тем, чтобы она была в сохранности до ритуала.

— М-моя пр-р-релесть!.. — не удержалась я.

Пиджачок явно ничего не понял, округлил глаза.

— Не обращай внимания… Продолжай, — милостиво разрешила я.

— Обойтись без вас мы не можем всё равно, потому что видим лишь пустые страницы в книге. И передать заклинания ни нам, ни кому-то еще, кроме таких же хранительниц, вы не можете, изо рта не раздастся ни звука — это тоже часть заклятия.

— Ничего себе многоходовочки… — охнула я.

— В общем, в минуту тридцать пятого дня рождения вы читаете нужное заклинание из книги, инициация считается пройденной, и вы можете быть свободны, от вас больше ничего не требуется.

— Подожди, а откуда вообще хранительницы эту книгу берут? Как узнают о том, что существуют некие инниферы, которым нужно помочь пройти какую-то там инициацию?

— Информация передается по женской линии. Тебе всё должна была рассказать бабушка, учитывая, что мама умерла при родах.

— Типун тебе на язык! Моя мама жива!

Пиджачок пристально посмотрел мне в глаза и выдал:

— Дело в том, что она не твоя мать.

Глава 9. Никогда

Валерия

— Это как это моя мать не моя мать?! С чего ты вообще это взял? — вознегодовала я, грозно разглядывая невозмутимое лицо Пиджачка.

Он лишь усмехнулся.

— Тебя удочерили, Марина.

— Я Ле-ра! Ва-ле-рия! Так и не запомнил? У тебя действительно проблемы с головой!

— Марина, Валерия, Глаша, без разницы… Сути дела это не меняет…

«Глаша?! Удочеренная?! Ах ты пиджак-переросток!.. Да кто ты вообще такой… Иннифер недоделанный!..» — у меня внутри всё заклокотало от гнева.

В голове завертелись мириады идей, как бы обиднее обозвать «желанного» гостя, но тут раздался звонок в дверь.

— Сейчас вернусь! — процедила я сквозь зубы, прищурившись.

Пошла открывать, а за дверью моя дорогая, несравненная и горячо любимая Ольга. Только ногу за порог — и сразу на кухню шасть… а там он.

— Здрасте… — протянула подруга, с любопытством оглядывая Пиджачка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А он уже уходит! — объявила я не задумываясь.

Гость встал, коротко поклонился Ольге, выдал:

— Я Алексей. Безмерно рад знакомству с такой очаровательной девушкой!

Ольга засмущалась, как девица на выданье.

— Я Оля, взаимно…

Пиджачок повернулся уже ко мне и бросил на прощание:

— Я подожду, пока ты немного остынешь, Валерия.

«Запомнил все-таки, уже хлеб…» — подметила я про себя, наблюдая, как Пиджачок покидает мою квартиру.

Я бы с удовольствием вызвала для него скорую или даже полицию, и пусть уже они разбираются со странным типом и его дикими фантазиями. Да и что значит «удочерили»? Этого не может быть! Почему я ничего не помню? Нет, он точно что-то перепутал… Но меня останавливало то, что он на моих глазах превратился в зимородка. Того самого, за которым я ухаживала… За время лечения я успела птичку запомнить, часто гладила пернатую головку, считала светлые пятнышки на макушке, в общем, более чем уверена: это он. Не какой-то другой зимородок, а именно он! Подумать только, это я его гладила?! Ужас какой…

Когда закрыла за Пиджачком дверь, за спиной оказалась Ольга. И как только умудрилась незаметно подойти?.. Она скрестила руки на своей объемной груди, наградила грозным взглядом.

— Ну колись! Кто он такой? А симпатичный… Я, честно сказать, сразу поняла, почему ты его скрывала. Кто ж таким добром захочет делиться…

От слова «добро» я невольно закашлялась.

— Стоп, дорогая подруженька, у меня с ним ничего нет!

— Как это нет? — охнула она. — Такой мужчина, и нет? Я тут уже порадоваться за тебя успела… Я бы и сама на такого мужчину непременно обратила внимание. Или ты влюбилась, а мне решила не говорить? Бойся, Лера! Оставить подругу без интересной истории — это как-то не по-человечески…

— Я? Влюбилась в него? Пфф… Знаешь, когда это случится? — нервно усмехнулась я и, заметив немой вопрос в глазах подруги, ответила: — В никогдабре!

— Когда? — не поняла подруга.

— В ни-ког-даб-ре! Никогдабрь — месяц, который никогда не наступит…

Ольга моментально надула губы.

— Вечно ты так… убийца романтики. Чем тебе не угодил этот замечательный мужчина?

— А я тебе прямо сейчас списочек выдам… Сноб! Гордец! Жалкий выскочка! Врун!

— Прям таки и выскочка! — всплеснула руками подруга.

— Еще какой! — Я для пущей убедительности затрясла кулаками. — Да ты вспомни, как он одет, тут же даже по костюму всё ясно…

Ольга нахмурилась, почесала лоб и вдруг снова принялась защищать незваного гостя:

— Лер, ну так нельзя. Попался тебе в жизни один вредный серый пиджак, так нельзя же теперь всех людей, кто носит пиджаки, под одну гребенку! Вот представь, какой-нибудь Вася тебя в детском садике отлупил лопаткой, это же не значит, что все Васи носят лопатки за пазухой и мечтают тебя поколотить, так?

Признавать ее правоту не хотелось.

— Ты просто с ним не общалась, — махнула я рукой. — К тому же характерец — это еще не всё…

Решила, если уж ложиться в психушку, так хоть как следует излив душу. Повела подругу обратно на кухню, а пока вела, в голове каруселью крутились вопросы. Зачем инниферам вообще хранительницы? Ради одного ритуала инициации? В чем смысл тогда? К чему такие сложности: искать инниферов, вручать им книгу… Зачем ее охранять-то вообще? Боятся за свою жизнь? У них враги есть, что ли (впрочем, этому я бы не удивилась)? Зачем целая книга, если заклинание всего одно? В общем, так париться ради одного несчастного заклинания, которое я якобы должна прочесть в определенный час? Ну бред же.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что-то тут еще есть, вряд ли всё так просто…

В общем, усадила я Олю за стол и собралась выдать всю внезапно обретенную информацию о магах-оборотнях, инициацию и мою скромную роль, открыла рот, да вот только из него не раздалось ни звука… Я попыталась снова — с тем же эффектом. В общем, сидела и хлопала ртом, как рыба, выброшенная на берег.