Бард - Евгений Стерх

– В полтора раза подниму, будет на медяк дешевле, чем у Ричарда! – вспылил Жюв. – А тебе придется раскошелиться, старый жмот!

– Я уже приступаю к рассказу, уважаемый башмачник Жюв, – покорно поднял руки Салазар, – и смиренно надеюсь, что твоя угроза была всего лишь обидной шуткой.

И вот какую историю рассказал нам тогда Салазар.

Гарнизон небольшого поселения Гасенск был совсем не так велик, как рассказывал Жюв, – всего около пятидесяти воинов. Но! Все солдаты были набраны из драконьих мест, а значит, все как один были парни рослые, крепкие, мускулистые. Кроме того, парням этим неоднократно приходилось участвовать в различных стычках – с пиратами, орками, большими промышленными экспедициями с запада, которые намеревались совершить грабительские набеги на промыслы севера, так что все они были опытными воинами, умевшими держать в руках меч.

В течение последних трех—пяти лет жизнь в окрестностях Гасенска текла спокойно, серьезных столкновений не происходило, гарнизон не потерял ни одного воина. И старшина гарнизона, гигант Габровски, начал не то чтобы расслабляться, а интересоваться всяческими радостями жизни. Габровски был уже не молодой ветеран, весь в шрамах, его не особенно интересовал слабый пол; наибольшим его пристрастием были гастрономические изыски. Сам Габровски, по словам Салазара, мог приготовить только из рыбы более пятидесяти различных блюд, а кроме того, никогда не отказывался от оленины, грибов и ягод – всего, чем богата суровая природа Северного берега. И старшина просто стал нанимать двоих-троих помощников гарнизонному повару, дабы у того была возможность готовить всякие вкусности. Салазар стал постоянным поставщиком гарнизона, поскольку пряности, которыми он торговал, были гарнизонному повару просто необходимы.

Старшина Габровски отнюдь не забросил службу. Правда, он позволил нескольким ветеранам, успевшим обзавестись семьей, проживать не в казармах гарнизона, а отдельно, в городе. Но к семи утра они все равно являлись в гарнизон и несли службу наравне с остальными. Эти-то ветераны впоследствии и стали единственными живыми свидетелями трагедии, разыгравшейся в Гасенске.

Более молодым воинам, у которых в городе были подружки или по крайней мере они могли бы их завести, старшина позволял три раза в неделю уходить в город на ночь, но не более чем семь-восемь человек за один раз. Для молодых он составил график, с помощью которого поддерживал в гарнизоне дисциплину – за малейшую провинность старшина лишал воина увольнения в город. А тех, кого все-таки отпускал, время от времени тренировал – посреди ночи заставлял дежурную смену бить в набат, дабы воины из увольнения уже через полчаса были в гарнизоне. Стоило бойцу опоздать хоть на минуту, и старшина лишал его увольнения в город на целых полгода, а то и вовсе на год. Так что гастрономические чудачества старшины на службе гарнизона не очень отразились.

Габровски не особенно верил во всякие технические изыски вроде катапульт, самозарядных арбалетов и оптических прицелов. Он был воином старой школы и полагал, что главное оружие для солдата – его меч и владеть он этим мечом должен как продолжением своей руки, то есть несознательно, автоматически. Этой цели и были подчинены тренировки гарнизона – Габровски старательно отучал солдат думать и заставлял действовать рефлекторно, на инстинктах; уклонение – блок – удар, атака – блок – финт и так далее. Справедливости ради Салазар отметил, что такая подготовка неоднократно спасала солдатам жизнь, особенно в неожиданных стычках с врагом.

Погоняв своих подопечных на тренировках, видя неплохие результаты своей работы, довольный Габровски, как правило, шел обедать или ужинать. И с каждым днем ему хотелось чего-то все более и более изысканного. Он просто замордовал гарнизонного повара требованиями «приготовить что-нибудь этакое». Он использовал благосклонность к нему тех дворян города, у которых были свои повара, хоть на один день выпрашивая дворянского кулинара в гарнизон. И пришлые кулинары также изощрялись в приготовлении блюд для гурмана Габровски. Правда, Габровски не только сам ел изысканную пищу. Если приготовление блюда не требовало слишком изысканных ингредиентов и не занимало слишком много времени, старшина распоряжался готовить блюдо на весь гарнизон, чтобы и его воины могли насладиться кулинарным чудом. Воинам не всегда нравилось то, что подавали им к столу, в большинстве своем они были простые крестьянские парни и привыкли к простой, но сытной пище. Но гарнизон не роптал – по крайней мере голода в гарнизоне не случалось никогда. Несмотря на свои чудачества, Габровски был хорошим старшиной – его воины всегда были обеспечены и питанием, и теплой одеждой, и топливом на зиму, а лошадям всегда хватало овса.

Помимо местных дворян Габровски обложил своеобразной «данью» и все корабли, особенно иностранные, издалека заходившие в Гасенск. Встречая корабли по долгу службы – на гарнизон были возложены и функции охраны порядка, и погранично-таможенные функции, – Габровски первым делом интересовался, есть ли на корабле кок и умеет ли он готовить. Если кок имелся и готовил хорошо, Габровски предъявлял свое «право первой ночи» – один день или хотя бы одну ночь кок должен был готовить для него. И далее, в зависимости от ответа иностранцев, Габровски проводил досмотр содержимого судна. Такое понятие, как «контрабанда», старому солдату было неведомо. Его только одно беспокоило – за все ли уплачена пошлина? Причем в тех случаях, когда товар действительно был контрабандным и ни одно уложение не определяло размера пошлины на этот товар, Габровски назначал пошлину сам. Иногда размер пошлины превышал не только стоимость товара, но и стоимость судна вместе с экипажем. Старшина все это изымал и передавал графскому казначею, не слушая никаких доводов. И только наличие на корабле талантливого кулинара могло спасти контрабандистов от своеобразного понимания Габровски таможенных законов.

Деликатесы Габровски поглощал со страстью юного любовника, впервые вкусившего запретный плод. И когда в Гасенске появился новый торговец рыбой, Габровски сам отправился к нему нанести визит. Торговцев рыбой в портовом городе было, конечно же, немало, однако этот новоявленный был особенным. Он не просто торговал рыбой, он торговал редкими видами рыб, которых не ловил в море, а выращивал сам в бассейне своего дома. В этом бассейне, разделенном на несколько частей, жили рыбы и моллюски, головоногие со всего Файерана – из Южных морей, с запада и из Восточных озер, контролируемых орками. Так что каждая рыбина у нового торговца сама по себе была великой редкостью, стоила очень дорого и предназначалась только для весьма состоятельных покупателей. Кроме того, такую рыбу не всегда и знали как готовить – столь экзотична она была, – поэтому новый торговец вместе с рыбиной продавал своим клиентам и рецепты ее приготовления. А иногда за отдельную плату отправлялся к заказчику сам, чтобы приготовить что-нибудь особенное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});