Политика и дипломатия - Василий Сафрончук

– В хозяйственной практике эпоха Возрождения закладывает основы современной системы финансово-экономических отношений: разделение труда, появление первых мануфактур, начало формирования капитализма как системы. С этого момента в западной цивилизации начинает набирать вес тот тип производительных сил и производственных отношений, который три столетия спустя с беспощадной ясностью и точностью исследовали К. Маркс и В. Ленин.

– В геополитической области происходит активное становление тех реальностей, которые во многом вплоть до сего дня определяют мировой баланс сил. Открытие Нового Света дает толчок форсированному становлению и обостренному соперничеству колониальных держав, опирающихся на контроль над морскими пространствами в своей экономической и территориальной экспансии. С другой стороны, свержение татаро-монгольского ига, объединение Руси в мощное централизованное Московское царство и завоевание Ермаком Сибири знаменуют появление на просторах Евразии влиятельного материкового «центра силы».

Бог любит богатых?

Эпоха Реформации (XVI–XVII века) развила и усилила обозначившиеся ранее стратегические тенденции развития западной цивилизации. В экономике Запада она являет собой картину быстрого роста того комплекса внутрисистемных отношений, который характерен для капиталистической общественно-экономической формации. В мировоззренческом и религиозном плане она примечательна, прежде всего, расколом католической церкви, ставшей для стремительно «модернизирующегося» общества уже слишком «консервативной», и появлением протестантизма, впервые сделавшего попытку теологически обосновать идеологию меркантилизма и индивидуализма. «Бог любит богатых», «Богатство и успех в земной жизни есть свидетельство избрания Божия» – такие и им подобные утверждения протестантизма до сей поры занимают самое почетное место среди «духовных» ценностей Запада.

Активное становление мировой колониальной системы, сопровождающее подъем материального благополучия Европы за счет ограбления заокеанских земель, знаменует первую решительную заявку западной цивилизации на глобальное мировое лидерство. В процессе расширения своих колониальных владений она вплотную сталкивается с незнакомыми ей доселе культурами – индейской (в Америке), конфуцианской (в Китае), индуистской, африканской и другими. И здесь-то во всей своей откровенной циничности и жестокости являет себя алчная и незамысловатая основа западного «менталитета». «Все, что вижу, – мое, кто мешает – убью» – так можно вкратце сформулировать главный лозунг европейских поселенцев на новых землях.

«Эпоха великих географических открытий» стала одновременно эпохой невыразимых страданий для миллионов «дикарей», во всей полноте ощутивших на себе «благотворное» влияние «цивилизованного мира». Беспощадное уничтожение коренных жителей Нового Света, завершившееся исчезновением с лица земли целых народов и племен, – лишь один из многочисленных примеров этого варварского геноцида, планомерно и хладнокровно осуществлявшегося во всех уголках земли.

На этом фоне особенно разительным контрастом выглядит характер развития православной (славянской) цивилизации, вступившей примерно в этот же период – в лице России – в стадию своего активного территориального расширения. Завоевание Сибири Ермаком, почти бескровное, быстро сменяется мирной хозяйственной и культурной экспансией россиян, предпочитавших торговлю и постройку храмов карательным военным экспедициям. Достаточно вспомнить, что под защитой русской государственности за четыре столетия, прошедших с той поры, не исчез, не потерял своей самобытной культуры ни один – пусть самый малый – народ…

Эпоха Просвещения (XVIII век) стала очередным закономерным шагом в движении Запада по пути, указанном Реформацией. Именно последовательное движение в этом направлении предопределило всесторонний экономический, политический и моральный кризис Европы, давший начало революционным процессам и закономерно завершившийся Великой Французской революцией. Этот социальный взрыв знаменует собой в жизни западной цивилизации весьма существенную веху: европейский континент вступает в полосу общественных катастроф, в огне которой догорают остатки «традиционной» христианской Европы.

Что же касается «просвещения», то оно, дав наименование самой эпохе, свелось в основном к окончательному утверждению рационализма и индивидуализма в качестве ключевых ценностей западной жизни. Бурное развитие естествознания положило начало торжеству позитивизма в мировоззрении, поработившего своей мнимой универсальностью даже столь тонкие и деликатные области «идеальных» человеческих проявлений, как этика и мораль.

В области глобальной политики главными характеристиками периода можно признать: во-первых, прогрессирующее ослабление мусульманской цивилизации, шаг за шагом сдававшей свои позиции во многовековом противостоянии как с Западом, так и с Россией; во-вторых, неуклонное усиление русской государственности, мало-помалу превратившейся в мощный противовес гегемонистским устремлениям западного мира, в главного стража мирового геополитического равновесия…

Эпоха индустриализации (XIX – первая половина ХХ века) окончательно придала западной цивилизации форму того, что принято называть «мировой системой капитализма». Это название удачно отражает как общественно-экономическую основу Запада, так и его претензии на роль безусловного глобального лидера на планете.

Весь девятнадцатый век проходит под знаком лихорадочного индустриального развития Европы и США, ожесточенного соперничества колониальных империй за дешевые рынки сырья и рабочей силы, сопряженного с невиданными прежде темпами милитаризации общества и его морального упадка. В начале ХХ столетия Запад вступает в высшую стадию капитализма. Империализм, эволюция которого менее чем за полстолетия привела человечество к двум мировым войнам, в конечном итоге стал отправной точкой тех современных политических, экономических и социальных процессов, которые составляют главное содержание современной глобализации.

Третий Рим против нового Вавилона

Когда Запад «отпочковался» от некогда единого христианского мира, хранителем его изначальных «небесных» ценностей осталась православная Византия. С тех пор давление на нее со стороны западных народов и государств не прекращалось вплоть до падения Константинополя. Но особенно тяжело приходилось Византийской империи после того, как на восточные ее рубежи обрушились передовые отряды непрестанно расширявшейся исламской цивилизации.

В 1453 году эта неравная борьба на два фронта закончилась падением Константинополя, взятого войсками турок османов. Но государственному краху Вечного города предшествовала добровольная духовная капитуляция его вождей. Видя угрозу турецкого завоевания, император Мануил Палеолог и патриарх Иосиф решились просить помощи у Запада во главе с папой римским. Запад поставил условием унию, то есть воссоединение православия с католицизмом что, по сути, означало отказ всего православного мира от своей цивилизационной идентичности.

Император с патриархом согласились на это кабальное условие. И вот 9 апреля 1438 года к работе приступил печально знаменитый Ферраро-Флорентийский собор, на котором папа и император совместно принуждали православных представителей подписать определение о соединении церквей. Определение подписали, но Запад обманул своего нового союзника: никакой помощи от Рима Константинополь не получил[26]. Что же касается соединения церквей, то категорически против этого выступила Россия[27], приобретавшая в православном мире все больший вес, и решения «разбойничьего» собора так и остались на бумаге.

В России падение Византийской империи произвело серьезные изменения в национальном и государственном самосознании. Новое мировоззрение Руси наиболее ярко и концентрировано оказалось выраженным в теории «Москвы как Третьего Рима», впервые четко сформулированной монахом Псковского Елеазарова монастыря Филофеем в своих посланиях к великим князьям Василию III, Ивану IV и дьяку Михаилу Мунехину в конце XV века[28].

Главная мысль Филофея, с той поры прочно лежащая в основе всех исторический форм так называемой «Русской идеи», заключается в том, что Россия является законным историческим наследником великой цивилизации, восходящей к Риму апостольских времен и окончательно оформившейся в рамках Византийской империи. Теперь, когда оба Рима – первый, древний, и второй – Константинополь – являвшиеся хранителями идеалов и святынь этой древней цивилизации и властными держателями мирового порядка, пали под напором внешних и внутренних врагов, Москва естественным путем становится их преемником и наследником.