От ведьмы слышу! - Надежда Первухина

Когда эти разудалые куплеты вдруг загремели под катакомбными сводами, я инстинктивно прижалась к крепкому мужниному плечу. Но потом вспомнила, что я как-никак ведьма, а ведьме не пристало быть пугливой и трепещущей от каждого встреченного скелета дамочкой…

Да, да. Я не оговорилась. Навстречу нам, приветственно побрякивая берцовыми костями, выходили скелеты.

— Все-таки здесь замешана магия, — обреченно констатировал Авдей.

— Да. Только есть в этой магии нечто… контрабандное. Неформальное. — Я с нескрываемым любопытством разглядывала хозяев катакомб. — Хочешь, я ликвидирую эти никчемные останки, призванные пугать забредших сюда психастеников…

— Уй, мадам, к чему такие страсти! — жизнерадостно воскликнул скелет в истлевшей тельняшке и матросских клешах. — Разве мы похожи на урок с Пересыпи, шо таки норовят обидеть порядочную ведьму? Мы таки рады гостям, которые еще к тому же и родители нашего замечательного капитана Славы! Шо я говорю не так, Григорий?

— Все так, Константин! — подтвердил скелет Григорий, в наброшенном на источенные временем ключицы бушлате. — Здоровеньки булы! Заходите! Будьте как дома и не забывайте, что вы в костях! Пардон, в гостях!

…Да уж, у таких колоритных персонажей нам еще гостить не доводилось!

Коридор как раз вывел нас в обширную пещеру, часть убранства которой я увидела в магическом кристалле. Что ни говори, а зрелище было впечатляющее.

Посреди пещеры (или залы, не знаю, как лучше сказать) возвышался стол, заваленный экзотической южной снедью. На золотых блюдах горой возвышались персики, абрикосы и янтарные кисти спелого винограда. Из ивовой плетенки печально торчали клешни смирившихся со своей кулинарной участью крабов. Устрицы и мидии зевали, схлопывая створки своих раковин. А возле стола стояли здоровенные, литров на двадцать пять, широкогорлые бутыли, по всей вероятности, с вином домашнего приготовления…

Святая Вальпурга, о чем я думаю?! Какое «домашнее приготовление»?! Где мой сын?

Но мне не дали вновь вспыхнуть праведным материнским гневом. Скелет Константин махнул костлявой рукой, как фокусник-иллюзионист, и я увидела Славку (или псевдо-Славку?) мирно дремлющим на высокой обнаженной груди прекрасной женщины с загадочной улыбкой и рассыпанными по плечам волосами.

— Хороша, — вполголоса оценил Авдей. — У мальца явно есть вкус. Интересно, из какого дерева ее… изваяли?

— Из дуба, — наугад ответила я. — Все мужики одинаковы. Как увидите красивую бабу, пусть даже деревянную, с корабельного носа снятую, сразу головы теряете и о деле забываете.

— Мадам, шо же нам делать, если вы так прекрасны, а мы так давно не были в достойном женском обществе! — умело польстил мне Константин.

— Вы не извольте беспокоиться за вашего хлопчика. Все тип-топ! Он умаялся, пока читал лоции…

— Меня не интересует этот подменыш. Где мой настоящий сын?

Григорий, Константин, а вслед за ними и прочие подтянувшиеся в пещеру скелеты выразили недоумение.

— Мадам, шо за намеки? Это ваш настоящий сын, просто у него немного изменился характер…

— Под нашим, исключительно благотворным, влиянием!

— Но мне приснилось, что он уплыл на «Летучем Голландце», — растерянно протянула я.

— А это ему только предстоит.

Опять этот странный голос! Только теперь кажется, будто это говорят стены самой пещеры.

Я обернулась и увидела джентльмена, недавно посетившего мой сон и уведшего Ярослава на борт легендарного корабля-призрака. Скелеты почтительно, но без холопского подобострастия расступались перед ним, постукивая тазовыми костями.

— Кто вы? — излучая глазами ультрафиолет, спросила я.

Прежде чем он ответил, я уже знала, кем он не является. Однако то, что твой предполагаемый собеседник не подпадает ни под какой раздел классификации известной мне нежити, одновременно и успокаивало и настораживало.

— Я хранитель «Летучего Голландца». Моя задача — отыскать капитана, который встанет у штурвала этого корабля. Я нашел капитана.

Я покосилась на спящего Славку-капитана, все еще сомневаясь, действительно ли он мой сын. Потом посмотрела на Авдея и вздохнула:

— Это бред какой-то. Магик-психоз. Скелеты-матросы, «Летучий Голландец»… Ущипните меня, я проснусь, может быть.

— Мадам, вам ли быть в печали! — приветливо заклацал челюстью Григорий. — Прошу вас и вашего супруга до стола. Посидим, выпьем, закусим — и все будет светло и ясно, как в солярии моего далекого потомка Ленчика Паршевко!

— По-моему, невежливо отвергнуть приглашение этих славных парней, — рассудил конформист Авдей.

— Ай, спасибо! Вот уже двести лет никто не называл нас славными парнями!

И мы расселись за роскошным столом, стараясь шумливыми разговорами не разбудить будущего капитана «Летучего Голландца».

Прежде чем приступить к радушно предложенной трапезе, я на всякий случай протестировала пищу на предмет ее истинного состояния, чем вызвала в скелетах приступ гордой обиды:

— Мадам, вы нам не доверяете! Ваша профессия, конечно, наложила на вас отпечаток, как таможенник — свою лапу на контрабанду, но есть же пределы… Вы шо же думаете, нам угодно вас и вашего уважаемого супруга травить, как клопов в матраце? — развыступался Константин, гордо выпячивая вперед похожие на шпангоуты ребра.

— Можете не сомневаться, все здесь свежее, натуральное и даже прошедшее санитарный контроль! — поддакнул вежливый скелет по имени Ашот Сурикян. — Ни в одном ихнем йогурте вы не найдете столько живых и полезных для организма культур, как, допустим, вот в этом нашем простом черноморском крабе!

Он указал на покоящегося в корзинке краба и предложил Авдею угоститься. Муж не заставил себя долго упрашивать: в отличие от меня, он был голоден и возжелал попробовать упомянутого краба. Краб, видимо, тоже желал. Цапнуть Авдея за протянутый палец. И краб свое желание удовлетворил.

Авдей замахал укушенным пальцем, стряхивая с него увлекшегося краба, и когда тот благополучно вернулся в свою корзинку, сказал:

— Да уж, чего-чего, а жизни в этом деликатесе действительно хватает! Здесь есть какая-нибудь менее агрессивная пища?

К тому моменту я чистила персик, уже разделавшись с двумя спелыми кистями винограда сорта розовый мускат.

— Кушай, дорогой! — Я протянула мужу половинку персика.

— И по-вашему, мадам, это пища для настоящего, полного сил мужчины, которому надо восполнять жизненные ресурсы своего великолепного организма? — прошепелявил скромно сидящий в углу стола скелетик со вставной челюстью и засаленной ермолкой на черепушке. — Мсье, послушайте старого рэбе: потребляйте кошерную пищу. Не угодно ли — курица с тертым сыром, колбаска…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});