Огненный шторм - Анна Гурова

Глава клана наклонился и протянул Вилли руку для поцелуя.

– Просто поразительно, сколько ненависти в этом существе, – задумчиво проговорил он. – Такое ничтожество – и такая злобища на весь мир! Он помнит каждую мелкую обидку и за каждую готов сожрать живьем – конечно, если нет риска пострадать самому… «Если ты слаб – делай вид, что силен», так говорит военная наука. А я скажу иначе: если ты слаб, делай вид, что ты вообще ничего не стоишь. И выжидай… Никто не может быть сильным круглые сутки. Пресмыкайся, следи за врагом и жди подходящего мига…

Грег слушал речь брата, глядя на Вилли с возрастающим отвращением.

– Чему ты его учишь? – спросил он гневно. – Он же слушает и запоминает! Эй ты, бестолочь! Прекрати ползать на брюхе, ты служишь воинам! Не позорь своих хозяев, встань, подними голову!

– Ага, а вы ее откусите!

Вальтер от души расхохотался.

– Так вот почему он все время ползает задницей кверху – голову бережет!

– Ваше сиятельство – сама мудрость!

– Тьфу! – отвернулся Грег. – Отродясь не видывал такого существа! Глядя на него, начинаю презирать людей…

– Только начинаешь? – заметил Вальтер. – Ладно, существо, тащи ужин! И три прибора на стол! Надеюсь, не сам готовил?

– Нет, принес из таверны, как вы велели…

– Молодец. А ты, брат, садись сюда, рядом со мной. Посмотри, какой закат! Эх, хорошо мы тут устроились! Почти как дома! Каменные стены, вид на горы, ветерок… Только вечно всем недовольного Нагеля не хватает. И этой маленькой смертной в уголке у камина. Я к ней даже привык…

– Нагеля? – повторил Грег, не поддаваясь на провокацию. – Я видел его сегодня рядом с герцогом, но он сделал вид, что не узнал меня.

– И правильно сделал. С Нагелем – никаких отношений… А вместо девчонки у нас имеется ее отец. Кстати, он скоро должен прийти.

– Вот для кого третий прибор… Неравноценная замена, – мрачно проронил Грег. – Зачем он нам тут?

– Ну как же? Навестить старых друзей, почти родственников… Ведь крошка Аличе мне все равно что приемная дочь!

– Даниэль, кстати, все еще считает, что она мертва, – заметил Грег.

– И пусть себе считает. Думаешь, нам с ним, кроме дочери, больше и поговорить не о чем? Мы объехали три герцогства из пяти – столько всего повидали, а сколько не успели! Вот, к примеру, правобережье Альмы – пока я отдыхал в Веттерштайне, Даниэль проехался по нему и наверняка видел много любопытного… Ту же Санторию, пусть с другого берега… А вот и он!

На лестнице раздались тяжелые шаги. Вилли распахнул дверь.

– Этот, зараза, как его… Придворный алхимик к вашей милости! – торжественно объявил он.

– Уф, – выдохнул Даниэль, заходя в зал, – зачем вы забрались на такую вышину? Какая радость каждый день лазать в гору, а потом еще и по лестнице?

– А как же ваша башня в Каррене? – Вальтер встал ему навстречу. – Неужели нет по ней ностальгии?

– Ни малейшей!

– А вот у меня есть.

– Ага-ага. А еще ваша башня на отшибе, и к ней примыкает лес… Признайтесь, продолжаете ставить тут эксперименты?

– От вас ничего не скроешь, мэтр! – скромно потупился Вальтер. – Прошу к столу!

* * *

Принесенная из таверны снедь оказалась вполне приемлемой, задувающий с балкона сквозняк был умеренно холодным и не тушил свечи, так что в целом ужин удался. Даниэль с аппетитом ел, попутно рассказывая о своей жизни в Молино: как попал в тюрьму, как вышел оттуда и как теперь он счастлив работать у просвещенного государя на благо человечества.

– Я рад, что отныне вы тоже на службе у нашего Амедео! Но знаете, город полнится нелепыми слухами… Только и разговоров о каком-то великом маге с севера. Дескать, наконец-то у герцога появился свой придворный чародей, и теперь драконам придет конец!

– Если бы все было так просто, – вздохнул Вальтер, подливая бывшему коллеге местного вина. – Однако зерно истины в слухах есть. Я больше не занимаюсь наукой. Глубоко разочаровался в высокой алхимии, а прикладные исследования – это для подмастерьев. Спагирия – ну, оставим ее Фьямме…

Даниэль скривился в саркастической усмешке, а Вальтер закончил:

– Так что я нынче ушел в другую область… превращений.

– Превращений? – вскинулся Даниэль. – Но вы же разумный человек! Вы же не верите в магию?

– Мэтр, у вас в лабораториях работает маг, – не выдержал Грег. – Не прикидывайтесь, что вы не в курсе!

– Маг?! В наших лабораториях? – так естественно изумился Даниэль, что кто угодно поверил бы ему.

Но только не Вальтер. Протянув алхимику серебряный кубок, он поймал его взгляд.

– Я вижу, вас смущает слово «магия», – произнес он. – Строго говоря, я и сам в нее не верю. Но все мы постоянно сталкиваемся с непознаваемым, неизученным… Суеверные люди называют это колдовством. Человек науки должен изучить, классифицировать и использовать любое непонятное явление…

Даниэль кивал, как завороженный, не в силах даже мигнуть.

– Так кто же занимается магией… виноват, неопознанными явлениями, у вас в лабораториях? Что? Сам герцог?!

Даниэль моргнул и покачнулся на стуле, словно проснувшись.

– Это разве я сказал про герцога? – повторил он слегка заплетающимся языком.

– Вы, вы. Шутите, должно быть? Как-то у меня не вяжется – Амедео, правитель крупнейшего герцогства, и вдруг тайком поколдовывает?

Даниэль провел рукой по лбу.

– Я не признаю термина «колдовство»… Но и верно, герцог Амедео внимательно следит за всеми нашими исследованиями… Иногда он забирает реактив, что-то делает с ним и приносит уже измененным – и я не понимаю, каким образом, без специального оборудования?.. Вот, например – почему драконьеры видят в темноте? Что он подмешал в мой декокт?

– Брат, не складывается. Зачем тогда герцогу придворный чародей? – спросил Грег. – Почему же он сам себе тогда не наколдует оружие против драконов?

Даниэль вздохнул и закашлялся в приступе тошноты. Его мутило, ныла голова. Что случилось? Вроде бы и вино было некрепкое – а как поленом по макушке…

– Мог бы – давно бы наколдовал, – сказал Вальтер, отводя взгляд от жертвы. – Значит, Амедео балуется магией! Может, поэтому он так хорошо информирован? Но, похоже, боевая магия для герцога – тема запретная… Гм-м… Интересное ограничение! С чем же оно связано? О! Может быть, с религией? Герцог ведь религиозен, не так ли?

– Да, как ни странно, – ответил Даниэль, которого немного отпустило. – Так хорошо разбираться в науке и серьезно относиться ко всем этим детским сказкам про Змееборца! В голове не укладывается!

– Верующие считают магию грехом, даром Змея, – продолжал рассуждать Вальтер, играя вилкой. – Но прирожденный маг просто не может не видеть многие вещи. Закрывай глаза, не закрывай – от дара не спрячешься! Может, и слова о жертвеннике в Сантории были не просто страшными байками – колдун чувствует такие вещи…

– А вот тут вы ошибаетесь, коллега. Сведения о жертвеннике, – возразил Даниэль, – не имеют сверхъестественного происхождения. Ибо исходят от меня.

– От вас? Как интересно!

Вальтер снова впился взглядом в лицо Даниэля.

– Прошу вас, расскажите!

– Вообще-то это секретная… – под взглядом собеседника воля Даниэля увяла, словно осенний листок. – Ну ладно, слушайте…

– Все это началось на следующий день после того, как вы бросили меня с караваном, а сами уехали на север. Мы выехали к Альме и двинулись по правому берегу к юго-западу, по отличной дороге. Прежде это был главный торговый тракт центральной Пиануры, а теперь… Мы ехали среди опустевших деревень, а по ночам в небе на юге стояло багровое зарево. Как раз в той стороне, где была Сантория. Что именно там случилось, никто не знал – поскольку ни желания, ни возможности исследовать другой берег Альмы ни у кого не было…

– Но вы все-таки туда перебрались? – с интересом спросил Грег.

– Не я… И не туда, а оттуда. На пути нам вскоре начали попадаться беженцы. Они расселялись в брошенных деревнях, а то и просто в полях, – по большей части потому, что у них не было сил идти дальше, – и медленно умирали от ожогов и истощения. Они выглядели ужасно, – искалеченные, полубезумные… Все они твердили одно и то же: Бездна разверзлась, и пламя поглотило Санторию. А потом явились драконы…

Казалось бы, что тут можно сделать? Да ничего. Помолиться за упокой погибших, помочь выжившим… Но я не мог сдержать любопытства и всю дорогу расспрашивал этих несчастных – кто был в силах говорить… Что это значит – «разверзлась Бездна?» Это некая метафора или предсмертный бред? И вот самый интересный момент – драконы явились потом…

– Драконы? – повторил Грег. – То есть их было несколько?

– Ну да! Согласитесь, не могут же десятки человек сойти с ума одинаково! И вся эта ахинея о демонах с горящими глазами и огненных водоворотах начинает казаться не такой уж…

– Скажите, мэтр, – произнес Вальтер, – а как эти уцелевшие описывали драконов?