Самый лучший праздник - Элисон Кент

— Так вам нравится? — робко спросила Брук.

— Нравится? — Глаза старушки весело сверкнули. — Душа моя, да ты просто благословенье Божье! Мне так жаль, что мы не подумали об этом раньше. Конечно, я понимаю, в Рождество тебя обычно тянет домой!

Дункан насторожился. Брук сказала ему, почему не едет домой. Но что она при этом испытывает?

Ему легче вправить кости и зашить раны, чем понять, что творится у нее на душе.

— В этом году мне нет смысла ехать домой, Нетти! Встречать Рождество одной, в огромном пустом доме?..

— Что ж, насколько я понимаю, тебе будет не хватать твоих родных, как мне не хватает моего дорогого Уолтера. — Нетти ласково похлопала Брук по руке. — Представляю, сколько радости ты нам доставишь, устроив рождественский праздник!

Брук покосилась на Дункана и усмехнулась.

— Не уверена, что все разделяют ваше радостное настроение, Нетти!

Старушка нахмурила лоб, брови ее сдвинулись. Она взглянула на Дункана, сильно прищурила сначала один глаз, затем другой и надула губы. Дункан с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться.

— Полагаю, ты имеешь в виду нашего жильца доктора Кокса? — обратилась Нетти к Брук, указав пальцем в сторону Дункана. — Можете быть уверены, молодой человек, в следующий раз, когда у меня освободятся комнаты, я спрошу очередного жильца, как он относится к Рождеству!

Дункан подождал, пока Нетти перестанет грозить пальчиком, затем подошел к ней поближе и заговорщицки произнес ей прямо на ухо:

— Моя дорогая хозяйка! Обещаю вам, я исправлюсь!

— Не дурманьте мне голову вашими сладкими речами, Дункан Кокс! Оставьте эту уловку для какой-нибудь юной леди. — Нетти вытянулась во весь свой небольшой рост, чтобы посмотреть ему в глаза. — За четыре года Джеймс Маккей ни разу не доставил мне столько огорчения, пытаясь вылечить мой артрит, сколько вы сейчас!

— Но вам ведь стало лучше с тех пор, как вы пришли ко мне в госпиталь, правда? — Когда Нетти всем своим видом изобразила неподдельную обиду, Дункан рассмеялся. — Не пытайтесь обвести меня вокруг пальца, миссис Мей! Вы сами не соизволили явиться ко мне на обследование!

— Мне восемьдесят лет! Я заслуживаю освобождения от какого-либо обследования. По праву долгожителя.

— Вы заслуживаете именно то, что имеете. Квалифицированную медицинскую помощь.

— От нахального молодого доктора, которому нужно усвоить, что лучшее лекарство для старой женщины — это возможность поступать по-своему!

Она похлопала его по щеке.

Краем глаза он заметил, что Брук проявляет явный интерес к их обмену любезностями, и пожал плечами. Она может думать все, что хочет. Как все женщины. Но лишь он один знает, что их отношения с Нетти не более чем отношения доктора и пациентки. Никакие личные чувства сюда не вмешивались. Это был стиль его работы.

— Что нам дальше делать с этими подносами? — спросил он наконец.

— Брук знает, куда их нести. Да! Но сначала…

Нетти энергичным жестом велела Брук поставить подносы на молитвенную скамейку. Затем, взяв за руку, поспешно подвела ее к нише, где висели носки.

— Смотри, дорогая! Я показывала твой носок Лидии, и оказалось, что Санта-Клаус нанес ранний визит!

— Вы шутите, — растерялась Брук.

— Нет, нет, нет! — вмешалась Лидия. — Никакая это не шутка! Вовсе нет. Посмотрите! Посмотрите!

Дункан с трудом перевел дыхание, наблюдая, как на лице Брук медленно появлялась улыбка. Не надо было ему смотреть на Брук, не надо видеть, как распахиваются эти голубые глаза с длинными черными ресницами. Это должно быть привилегией Джеймса.

Но — помоги ему Господи! — отвернуться он не мог!

Дрожащими руками он поставил подносы рядом с подносами Брук, едва не перевернув один из них.

— Я не могу в это поверить, — произнесла Брук. — Я повесила их только сегодня утром.

Она провела кончиками пальцев по отвороту носка.

Ногти у нее были короткие, покрытые бледно-розовым лаком, под легкой кожей руки просвечивали голубоватые вены. Пальцы неуверенно начали ощупывать носок. Похоже, само предвкушение подарка доставляло Брук большое удовольствие.

Наконец она забралась внутрь и вынула из носка грушу. И улыбнулась.

Что-то сдавило сердце Дункана. А уж он всегда считал себя слишком очерствевшим, чтобы реагировать на чьи-то чувства. Выходит, он ошибался?

Брук повертела завернутую в бумажное кружево грушу, осмотрела сверху донизу, потрогала кончиками пальцев прикрепленное к фрукту птичье перышко. Подняла взгляд на Лидию, на Нетти. А затем на него. В последнюю очередь — на него.

Она держала грушу на ладони как великий дар.

— Посмотрите, — сказала она, и в ее голосе прозвучали одновременно удивление ребенка и благоговейный ужас женщины. — Куропатка на груше! В первый день Рождества!

Ах, черт! Дункан почувствовал, как внутри у него все сдавило.

Джеймс и не представляет, с чем ему предстоит столкнуться. Он знает Брук лишь поверхностно; он видел лишь то, что может у нее взять, даже не дав себе труда задуматься, какая она на самом деле.

Слава Богу, это проблема Джеймса, а не его, Дункана!

Брук на минутку закрыла глаза, затем снова открыла, и лицо ее засияло ярче елки.

Когда Дункан наконец вспомнил о необходимости дышать, он выругался про себя. Потому что теперь это была его проблема.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Брук, дорогуша! Будь серьезной, — говорила Салли, переходя из кухни Брук в гостиную. — Ну зачем мне было класть тебе в носок грушу с перышком куропатки?

Брук посмотрела на свою подругу. Никто больше не может быть такой белокурой, такой умной и выглядеть так хорошо в этом свитере с дерзким геометрическим разноцветным рисунком, облегающем изумительно стройные бедра!

— Потому что это вполне в твоем духе, вот почему!

— Это мог быть любой из наших жильцов, — терпеливо объясняла Салли, теребя ворот свитера. — Вчера была суббота. Жильцы все время входили и выходили. Теперь все знают, как ты любишь этот праздник! Прими подарок как жест признания, чем он, я уверена, и является.

Брук, подобрав под себя ноги, устроилась на черной подушке стула.

— Это нечестно! То есть я хочу сказать, сюрпризы я люблю. А вот анонимность ненавижу!

Салли провела рукой по волосам и сменила тему:

— У тебя все готово для сегодняшнего вечера?

— Да. Но не пытайся заговорить мне зубы.

— Но ведь нам надо обсудить обед. Ты ведь за этим меня позвала?

Брук действительно позвала ее за этим. Но она еще хотела спросить Салли о груше. Посмотреть в большие карие глаза подруги, когда та будет отвечать. Неужели Салли действительно не знает, чей это подарок?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});