Их было четверо - Пётр Гордашевский

Виктор молчал. В душе у него происходила жестокая борьба. Справедливость Тиминых слов глубоко задела его самолюбие. Как, этот мальчишка, моложе его на год, упрекает его, Виктора, в трусости? Тогда как трусость здесь совсем ни при чём. Надо это понимать! Просто нельзя же из-за глупого хвастовства рисковать чуть ли не жизнью!

Катя совершенно растерялась. Жажда необыкновенного вдруг сразу потускнела. «Оказывается, это совсем не так просто, как в книжках написано, – подумала она. – Папа мне всегда об этом твердил, а я не слушала…»

Только Ван оставался спокойным.

Между тем Тима деловито взял книгу и вазу с белыми лилиями («Кто их принёс?» – мелькнуло у него в голове) и поставил всё это на большую чёрную блестящую плиту, похожую на мраморную. Чёрная плита была врезана в пол под окном, через которое заглядывал высокий клён. В стене, под подоконником, был вделан блестящий полудиск, как бы опирающийся на плиту. Если приглядеться, то посередине полудиска, в том месте, где он соприкасался с плитой, было крошечное отверстие. В него упиралась тончайшая серебряная нить, ярко выделявшаяся на чёрном фоне плиты.

Вдоль стен лаборатории стояли высокие прямоугольные шкафы серебристого цвета. Это были аппараты.

Тима подошёл к пульту управления. Трое молча следили за каждым его движением. Он нажал большую красную кнопку, потом перешёл к другому аппарату. Три пары глаз последовали за ним. Тима уверенно повернул какую-то ручку, затем одну за другой стал нажимать кнопки. Пульт ожил. Вспыхнули разноцветные лампочки – красные, синие, зелёные, жёлтые, – задвигались стрелки измерительных приборов: издалека доносился равномерный гул мощных трансформаторов.

– Ну, смотрите на эту плиту, – нарочито спокойно сказал Тима. – Вернее, на вазу и на книгу.

Три пары глаз устремились на плиту.

Смотрели долго, почему-то стараясь не моргать. Потом надоело смотреть. На плите ничего не происходило. Ваза с цветами оставалась такой же, как была, книга тоже.

– Ну, – прервал молчание Виктор, – не знаю, как вы, а я ничего не замечаю!

– И я!

– И я! – отозвались по очереди Катя и Ван.

– Не так скоро, – усмехнулся Тима. – Подождите.

– Ждём, – согласился Виктор.

Он хотел было сделать ироническое замечание насчёт барона Мюнхаузена, но воздержался.

Так прошло минут тридцать – сорок.

Наконец ваза с цветами и книга стали понемногу уменьшаться. Катя даже протёрла глаза: уж не кажется ли ей это, не обман ли это зрения. Но, когда предметы уменьшились в десять раз, тут уж не оставалось сомнений.

Тима подскочил к пульту управления и выключил аппарат.

– Пожалуйста, – сказал он с напускным равнодушием, – можете взять в руки эти штучки.

Катя первая подошла к чёрной плите и осторожно, точно боясь обжечься, взяла двумя пальцами вазу, ставшую совсем крошечной.

– Не пролей воду! – засмеялся Тима. Виктор поднял книгу и, перелистывая страницы, пытался прочитать, что на них написано.

– Пожалуй, не прочтешь без микроскопа… – пробормотал он. Весь вид его говорил о крайнем изумлении, которое он и не пытался скрыть. – Ну, а теперь попробуй обратным ходом! – попросил он.

– Обратным ходом, говоришь? – отозвался Тима. – Пожалуйста. Ставьте вещички на место, на изоляционную плиту – так она называется, к вашему сведению.

Тима снова проделал какие-то манипуляции с кнопками и рычагами на пульте управления. И снова ожили механизмы, вспыхнули лампочки и загудел трансформатор. Постепенно предметы на плите приняли свои обычные размеры.

– Так произойдёт и с нами? – спросил Ван.

– Произошло бы… – поправил его Тима, ставя за место вазу и задвигая ящик стола, откуда вынута была книга. – Ну что ж, пошли, ребята!

– Куда? – в один голос отозвались трое.

– Домой, куда же ещё? Или в горы, как сказали маме.

– Н-нет… – неуверенно начал Виктор. – Я думаю, нам следует остаться. Как ты, Катя? Что скажет Ван?

– Ребята! – вдруг снова возбуждённо заговорила Катя и стала бегать из угла в угол лаборатории. Когда она волновалась, она всегда начинала быстро двигаться. – Мальчики, да ведь это же чудесно! И совсем, совсем не страшно! Вначале меня ужас взял, правда… Не смейся, Тима, тебе хорошо – ты тут не первый раз. А я так просто умирала от страха! Да ещё эти собаки… и вообще. А теперь… теперь нисколечко! Нет, правда, ребята!

– А я, ребята, не то чтобы испугался. Нет. Я просто тодумал – ведь всё же я старше вас. Я подумал, стоит ни рисковать? – оправдывался Виктор.

– Ну да, брось притворяться! Струсил – так и скажи! – засмеялся Тима и дружески, не сильно двинул его кулаком в бок.

Тот недовольно поморщился, но промолчал. Конечно, он струсил. Только ему не хотелось в этом признаваться даже перед самим собой. Вот он и подыскивал всякие объяснения, но они были очень неубедительны. Никто ему не поверил, даже Катя.

Но эксперимент, проделанный с цветами и книгой, всех успокоил. И теперь даже странно было бы отказаться от интереснейшего и, в сущности, вполне безобидного приключения. Ведь, может быть, никогда в жизни не представится такой замечательный, необыкновенный случай.

Виктор увидел на стене большой рисунок, изображающий дерево с почвой и корневой системой в разрезе.

– Это и есть тот самый клён, что растёт за окном? – полюбопытствовал он.

– Тот самый, – подтвердил Тима. – Клён туркестанский.

Ребята столпились возле рисунка.

– «Дендрония», – прочла Катя надпись в верхнем левом углу. – Что это значит?

– От греческого dendron, – пояснил Ван. – Под словом «дендрония» подразумевается особая область, где живёт дерево, страна со своими законами, условиями и так далее…

– Профессор, – иронически заметил Виктор.

– Завидуешь? – не глядя на него, отпарировал Тима.

– Преклоняюсь!

– Ребята, чур, не ссориться, успеете потом. Ну, говори, Ван.

– Я всё сказал. Теперь пусть Тима покажет нам, как мы пойдём.

Тима с указкой в руке объяснил, что самое трудное – добраться до корня. А дальше дорога прямая – по корню и вверх по стволу.

– Вот видите, ребята, – говорил он. – Дерево изображено здесь во всех деталях в поперечном и продольном разрезах. Нас сейчас интересует продольный разрез. Мы через корневой волосок войдём в наружные клетки корня, оттуда проникнем в центральную часть его. Там сходятся сосуды, по которым вода поднимается из корня к листьям. Сосуды и доставят нас наверх.

– А что здесь показано, в поперечном разрезе?

– Строение среза дерева. Вот наружная пробковая кора, первичная и вторичная кора, кольцо камбия – образовательной ткани, древесина, в самом центре – сердцевина. Более подробно познакомимся со строением клёна там, внутри него самого. Если решили идти, то не будем терять зря время, – весело закончил Тима. – Давайте снаряжаться в поход.

Он деловито подошёл к шкафу и извлёк оттуда костюмы спортивного вида, изготовленные из мягкой, очень прочной серебристой ткани, непромокаемой и не поддающейся действию кислот, щелочей и других химических веществ. Тима отобрал четыре костюма, подходящих каждому по росту. Затем он достал шлемы – большие шары из какого-то прозрачного материала. В той части, которая приходилась надо лбом, был вмонтирован фонарь. Внизу, как раз против рта, находились два герметически закупоренных отверстия. Тима выдал каждому специальные перчатки, ботинки и тяжёлые пояса, похожие на охотничьи патронташи. Затем велел всем снять свои часы и заменил их другими.

– Они водонепроницаемые, – объяснил он. – Ну, одевайтесь, я помогу вам и всё объясню.

– Мы снаряжаемся, как на охоту, – заметила Катя, примеряя пояс.

Он был широковат для её тоненькой талии, и Тиме пришлось просверлить в нём лишние дырочки.

– Теперь возьмите каждый по баллону, – хлопотал Тима. – Его нужно приладить за спиной, как рюкзак. Вот – смотрите внимательно. В каждом баллоне три отделения. В левом – жидкий кислород для дыхания. В среднем – питательный концентрат. В правом – очень вкусный напиток, если пить захотите. Из каждого отделения баллона протянуты длинные трубки. Видите? Их нужно пропустить сквозь специальные отверстия в воротнике. Две питательные трубки справа, одна кислородная – слева. На концах они герметически закупорены.

– А как их открывать? – спросила Катя.

– Сейчас покажу, сначала надень шлем, или скафандр, как хочешь назови. Ну, просовывай голову, Катя, Только сначала надень сеточку на волосы, а то они будут мешать. И вы, ребята, выньте сетки, они здесь, в кармане.

– Шлем стеклянный? – спросила Катя.

– Нет. Пластмассовый, очень прочный. Вот теперь смотрите все, как пользоваться трубками. Я на Катином шлеме покажу. Видите закупоренные отверстия на шлеме, возле рта?

Ребята кивнули.

– Ну, так вот, – объяснял Тима, – прижмите к левому отверстию конец кислородной трубки. Обе крышечки, и в шлеме и в трубке, автоматически откроются и отойдут в разные стороны внутри шлема… Получилось? Теперь потяните трубку обратно посильней, она очень плотно закрепляется, случайно не выскочит. Так. Она вышла из отверстия в шлеме, и крышечки разом захлопнулись. Просто?