Право на поиск - Сергей Снегов

"На Земле мне объясняли, что не существует физических процессов, которые могли бы вызвать нарушение структуры сгущенной воды. Вы согласны с этим?"

"Абсолютно, - ответил я. - Превращение сгущенной воды в обычную происходит только с открытой поверхности, и при этом выделяется огромное количество энергии, которая и утилизируется. Процесс подобен испарению, только несравненно более энергоемок и несет обратный знак - при испарении энергия поглощается, а не выделяется. И как нельзя заставить воду превращаться в пар во всей массе, если температура ниже точки кипения, так и сгущенную воду нельзя заставить менять во всей массе свою структуру. Вам правильно говорили на Земле, друг Рой: не существует условий, вызывающих превращение сверхплотной массы в обычную. Даже если вы бросите цистерну со сгущенной водой в звездные недра, то и там температура в миллионы градусов не вызовет мгновенного взрыва. Напомню, что баллоны со сгущенной водой испытывались в термоядерном пекле и теория подтвердилась".

"Однако взрыв на Урании произошел, - сказал он. - Вы не будете этого отрицать?"

"Не буду".

"И стало быть, теория опровергнута?"

"Стало быть, опровергнута".

"У вас есть объяснение?"

Я рассердился. Его вопросы раздражали примитивностью, почти невежеством. Если бы я знал, какой удар готовит мне Рой, я бы сдержался. Но он глядел так наивно, так легко сносил мои выпады, что я зло напомнил: расследует катастрофу он, а не я. Если бы мне стали ведомы причины катастрофы, то ему не понадобилось бы прилетать на Уранию. Не вижу никаких объективных причин для несчастья, не могу обсуждать даже абстрактных возможностей. У него похолодели глаза. Он не взглянул, а ударил взглядом.

"В самом деле? А я собираюсь предложить вам для рассмотрения одну абстрактную возможность. Она, между прочим, непосредственно вытекает из вашего рассказа о своих работах".

"Вот как? Интересно!"

Надо было вскочить, топнуть ногой, в крайнем случае - стукнуть кулаком, с вами бы я так и поступил, но с ним постеснялся, только постарался, чтобы слова прозвучали язвительно:

"Очень хочется знать, какие возможности катастроф таятся в моих работах".

"К примеру, вообразите, что стенки энергетической цистерны каким-то способом превращены в разновидность ваших пористых перегородок и что сквозь них бурным потоком вдуваются в сгущенную воду под давлением быстрые молекулы. Вы уверены, что это не приведет к немедленному взрыву?"

Я бы жестоко соврал, ребята, если бы не признал, что его слова меня ошеломили. То, что Рой говорил, было дико, но абстрактная возможность такого объяснения существовала.

"Но ведь этого не было!" - воскликнул я.

"Я с вами говорю о возможностях, а не о реальностях", - холодно напомнил он.

Он, похоже, радовался, что ему удалось меня поразить. Но я ответил:

"А не кажется ли вам, друг Рой, что привлекать для объяснения взрыва сепарационные перегородки ничем не лучше, чем вызывать для этого реальных демонов?"

"Реальных - в смысле "реально не существующих"? - деловито уточнил он. - Вы говорите о бесах и дьяволах, феях и ведьмах, леших и эльфах?"

"Именно о них. Почему бы не объяснить катастрофу на энергоскладе вторжением в цистерну сгущенной воды зловредных джиннов или кобольдов?"

"Попробуйте изучить и эту возможность, вы ведь крупный специалист по демонологии, - хладнокровно отпарировал он. - Надо, надо вам оправдывать прозвище Повелитель Демонов, друг Антон".

На этом беседа закончилась. Он снова мощно выжал мою руку и милостиво отпустил. Вот такой разговор, други мои. Не стану притворяться - конец был иным, чем начало. Боюсь, что не так я иронизировал над его наивными вопросами, как он подшучивал надо мной. Бросаю вам эту психологическую кость, погрызите ее.

- Погрызем, погрызем! - сказал Чарли. - Но раньше послушайте, как я оцениваю сцену, описанную Антоном.

Толкование Чарли было простым. Рой Васильев работает по системе. Он подбирается к решению загадки исподволь: последовательно отсекает все, что не может иметь значение. Его прогулки по Урании - отнюдь не пейзажное времяубивание. Если бы это было не так, то он продолжал бы их, а он как отрезал все выходы на природу - видимо, установил, что природные условия не связываются с катастрофой. И, верный своей системе, он начал опросы с биологов и опять установил, что они далеки от тайны, - такое на первых порах пытливое изучение новых биологических объектов, такой глубокий интерес к искусству геноконструирования в считанные часы сменяются полнейшим равнодушием. Подходит очередь энергетиков - следующий этап приближения к загадке. Опросы превращаются в расспросы. А в случае с Антоном, последним из энергетиков, расспросы завершаются насмешками. Рой подшучивает над нашим вспыльчивым другом. Он ни одной минуты не верит, что исследования Антона Чиршке могли вызвать внезапное катастрофическое изменение структуры сгущенной воды.

- Этот Рой Васильев, космофизик и детектив, - штучка с ручкой, покачал головой Чарли. - Я назвал его медведем средней руки. Но шкура этого бурого медведя шита белыми нитками. Круги его поисков сужаются. В фокусе его внимания скоро окажемся мы трое - Жанна, Эдуард и я. Это опасно. Нужно готовиться к тому, что опросы, превратившиеся в расспросы, теперь станут допросами.

- Не понимаю тебя, Чарли! - воскликнул Антон. - Последовательностью ты никогда не отличался, хлесткая фраза тебе важнее факта. Но такой поворот! Не ты ли недавно доказывал, что исследованиям времени ничего не грозит? Уступать, но не поступаться - не твои ли слова?

- Мои, мои! От себя не отрекусь. Но видишь ли, сценка, разыгранная Роем с тобой, очень странна. Я уже не уверен, что удастся избежать осложнений. Очередь теперь за Жанной. Посмотрим, как пройдет ее допрос.

- Буду говорить правду и только правду - точно как ты советовал.

- Правда чаще всего выглядит неправдоподобной, Жанна.

- Постараюсь доказать Рою, что правда - это правда. Надеюсь, он не остряк и не любитель парадоксов, как ты.

- Надежда - это изнанка неуверенности. В ней что-то от "авось" и "небось". Предпочел бы расчет, а не надежду.

- Хорошо, выражусь по-твоему. Рассчитываю на ясный ум и научные знания Роя Васильева.

- Круги сужаются, - сумрачно повторил Чарли. - Жутко не нравится мне этот разговор. Говорю вам: круги сужаются!

5

"Круги сужаются", - молчаливо твердил я себе. Всю беседу у Антона мне удалось промолчать. И ни Антон, столь остро ощущающий любое отклонение от обычности, ни Чарли, воспринимающий всякое молчание как красноречивое высказывание, ни тем более Жанна молчания моего не заметили. Поведение Роя казалось им более важным, чем мое поведение. Уже это одно было успехом. У меня разошлись нервы. Если бы меня вызвали сейчас на разговор, я наговорил бы глупостей. Никто от меня не ждет сияющих откровений и пронзительных озарений, отнесли бы мои неудачные реплики к плохому настроению. Но я мог наговорить и лишнего - в старину это назвали бы "неосторожным раскрытием карт". Друзья по-прежнему были далеки от истинного понимания того, как скверны наши дела, и я не имел права просвещать их. Круги сужались. Новая трагедия уже надвигалась, и лишь я один знал, какой она будет. Я это понял, глядя на Жанну.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});