Самый настоящий бывший босс - Анна Варшевская

отчего-то полным идиотом, говорю то, зачем пришёл. И правда, чего секретаря не отправил? Можно было вообще письмом обойтись!

Можно… вот только осознание простой вещи бьёт наотмашь — мне нужно было увидеть, что она меня не боится. И я получаю этому подтверждение. Мария, нахмурившись, встаёт, заметив мою перемотанную руку.

— Порезался об осколок, случайно, — пожимаю плечами в ответ на её вопрос.

— Обработали порез? — спрашивает сразу.

— Нет.

Ну и зачем я это сказал? Что, соврать нельзя было?

— Идёмте, — Мария выходит из отдела, и я, помедлив, иду за ней. — Здесь есть комната отдыха для сотрудников. Там небольшой кухонный уголок, в холодильнике есть аптечка.

— Это необязательно, я… — торможу, поймав на себе сердитый взгляд.

— Рану нужно продезинфицировать. Вы ведь не маленький, объяснять вам очевидные вещи?

В начале рабочего дня комната отдыха пустует. Мария достаёт аптечку, открывает, кивает удовлетворённо, затем ставит её на стол и поворачивается ко мне.

— Давайте руку сюда.

Словно в трансе, протягиваю ей кисть, она аккуратно разматывает платок. Порезы затянулись, но вид так себе. Девушка хмурится, открывает пластиковый пузырёк с перекисью.

— Будет щипать, — предупреждает негромко. — Потерпите.

Хочется фыркнуть, но я решаю поступить по-другому, и, когда Мария льёт мне на руку холодную жидкость, втягиваю воздух сквозь зубы. На самом деле не так уж и больно, но любопытно, как она отреагирует?

Лучше бы я не проверял.

— Ну-ну-ну, — слышу ласковый успокаивающий голос, — уже почти всё, — тут она наклоняется и тихонько дует мне на ладонь.

Кровь сначала бросается в голову, а потом устремляется прямиком вниз, к паху. В глазах темнеет. С трудом делаю вдох, стараясь избавиться от внезапных ощущений, но нихрена не получается…

— Алексей Иванович? — встревоженно произносит Маруся и придвигается ближе. — Вам нехорошо?

Меня окутывает знакомый запах апельсина. Ох, ангел мой, ты не представляешь, каково мне сейчас.

И хорошо, что не представляешь.

Почему-то я уверен, что пощёчина — самое малое, что мне прилетело бы, если бы Маруся узнала, какие картинки вертятся в моей голове. Бл…, я опять думаю о ней, как о Марусе. Мария! Давай, Алекс, запоминай, Мария-чёртова-дочь-Вячеслава. Вячеславовна, то есть.

Пока я, как имбецил, повторяю про себя её имя-отчество, девушка, похоже, окончательно уверяется, что у меня не всё в порядке с головой.

— Вы бы присели, Алексей Иванович, — говорит и тут же укоризненно добавляет: — Предупреждать надо, что вида крови боитесь!

— Я… что? — гляжу на неё возмущённо. — Не боюсь я никакой крови! — выпаливаю в ответ.

— Конечно-конечно, — она еле слышно фыркает. — Я просто неправильно поняла.

Берёт бинт, быстро и аккуратно перебинтовывает пострадавшую ладонь, крепко завязывая узелок на запястье.

— Кровить больше не должно, если резких движений делать не будете. Вечером снимете осторожно, там уже и само подживёт, — убирает аптечку и идёт мыть руки к раковине, которая здесь тоже есть.

Я оглядываюсь и только сейчас замечаю, что это действительно кухонный уголок — встроенная кухня, шкафы, чайник, даже кофемашина стоит. Опять опускаю взгляд на забинтованную руку. Умело сделано.

— У вас большой опыт в оказании первой помощи, Мария Вячеславовна? — прислоняюсь боком к столешнице, глядя на девушку.

На её губах вдруг появляется лёгкая улыбка. Меня тут же бросает в жар, а затем начинает знобить. Да что за… может, я вирус какой-то подцепил?

— Конечно, если бы вы знали, как… — она осекается, улыбка пропадает, в глазах опять вспыхивает испуг.

Ну и что я снова сделал не так? Этот страх выводит из себя. Не хочу, чтобы она так на меня смотрела! Уже собираюсь шагнуть вперёд и спросить её, в чём дело, как останавливаю сам себя. Алексей, какого хрена? Она тебе на ладонь подула, а ты уже поплыл? Забыл, что они с папашей на пару собирались тебя подставить?

Последняя мысль позволяет прийти в себя.

— Спасибо за помощь, — добавляю льда в голос. — Запрос на монитор жду от вас сегодня до конца рабочего дня.

— Пожалуйста. Хорошо, — Мария кивает, её тон не уступает моему по холодности.

Девушка разворачивается и выходит. А я выдыхаю и морщусь. Всё здесь теперь пропитано её запахом. Интересно, в правила работы можно внести запрет пользоваться духами? Надо глянуть.

Быстро иду к себе в кабинет. Уборщица сделала своё дело, осколки убраны, можно, наконец, нормально поработать. Как и всегда на новом месте, задач навалом. Мне предоставили все финансовые сводки, сводные таблицы с показателями, и я погружаюсь в свою стихию. С цифрами значительно проще, чем с людьми. Цифры покажут тебе всё, что необходимо, если ты умеешь с ними обращаться и видишь, что они отражают.

До самого вечера меня ничто не отвлекает — я ещё в пятницу предупредил генерального, что следующая неделя нужна мне для того, чтобы войти в курс дела. Только в конце рабочего дня, разогнувшись и отодвинувшись от стола, вспоминаю, что я ничего не ел. Кофе пил… вроде бы. Лариса приносила, кажется.

Встаю и кидаю взгляд на часы. Рабочий день уже полчаса как закончился. Можно было бы посидеть ещё, но внимание уже рассеялось, если сейчас продолжу работать, всё равно завтра на свежую голову придётся перепроверять. Так что лучше уж поехать куда-нибудь поужинать. На секунду задумываюсь, не позвонить ли Адели, моей нынешней пассии. В наших отношениях удобно всё — Адель знает, что она у меня временно, и не зарывается, а я могу не напрягаться с поиском девицы для разрядки. Но понимаю, что не хочу её видеть.

Закрываю кабинет и медленно иду в сторону лифта. Остаётся последний поворот коридора, и в этот момент до меня доносятся быстрые лёгкие шаги и голос:

— Валентина Николаевна, добрый вечер! Я закончила, бегу домой, скоро буду. У вас всё в порядке?

Резко останавливаюсь. Слышно, как Мария вызывает лифт — раздаётся звук механизма, а потом продолжает:

— Дайте ему трубочку, — пауза, и затем ласковое: — Матюш, привет!

Такое ощущение, что у меня из тела позвоночник выдрали. Прислоняюсь к стене, напряжённо ожидая, что ещё она скажет.

— Милый, прости, я чуть-чуть задержалась, много работы.

Её голос звучит так… так… я не могу подобрать слово.

— Знаю, котёнок. Постараюсь побыстрее. Может быть, ты что-то хочешь? — слышно, что она улыбается. — Хорошо, я поняла. Будут тебе пирожки, обещаю.

Рот у меня наполняется слюной. Да что за нахрен, я что, собака Павлова?

— Всё, мой хороший, целую тебя. Скоро буду. Да, пока!

«Стой на месте, — говорю себе. — Дай ей уехать». Но ноги действуют отдельно от мозга, и я выворачиваю из-за поворота как раз в тот момент, когда открываются двери лифта.

Мария копается в сумке, похоже, что-то