Стражи. Боги холода - Макаренков Максим bort1412

И требовали кровавых жертв.

Но крепнущее человечество не желало мириться с таким порядком вещей и, один за другим, старые боги в сопровождении своих свит, покидали землю людей, унося свое могущество и свою жестокость. Крепла Граница между миром людей и миром магических существ.

На страже этой незримой Границы и встал Орден Стражей – людей, принявших на себя ответственность за то, чтобы больше не повторялись на земле века кровавого безумия.

Получалось это не всегда, но пока им удавалось удерживать мир от падения в пропасть Темных Веков.

Члены Ордена не были инквизиторами, они не стремились искоренить магию полностью, поскольку понимали, что это также навсегда изменит наш мир и, скорее всего, не в лучшую сторону. Они взяли на себя тяжкую ношу – сохранение равновесия, которое обеспечило бы миру плавное постепенное развитие.

Порой Вяземскому казалось, что они занимаются безнадежным делом.

Для Татьяны утро началось с воспоминаний о вчерашнем вечере.

Добравшись до дома уже заполночь, она, зевая во весь рот, поставила машину в гараж, с трудом переставляя ноги, поднялась на второй этаж, и, открыв дверь, пробормотала:

– Мурч, все завтра, все завтра.

Ужасно хотелось сразу же завалиться спать, но она заставила себя аккуратно сложить одежду и забраться под душ.

Наутро, налив традиционную чашку кофе, первым делом позвонила Олегу – редактору, отправившему ее к Вяземскому.

– А вот скажи мне, друг дорогой, сколько полос ты мне отдашь под интервью с господином Яном Александровичем Вяземским?

– Хани! Ты это сделала! Ты это правда сделала!

Улыбаясь, Таня отодвинула трубку от уха, и продолжила слушать восторженные вопли собеседника.

Выговорившись, Олег сообщил:

– Шесть полос. Минимум. Будет больше – говори, отдам еще. Фотографии?

– Вполне достаточно, – успокоила Таня. – Но только самого Вяземского, фасада дома и окрестностей. Внутри особняка снимать он не разрешил.

– Танечка, свет очей моих! Алмаз сердца моего! Когда пришлешь материал?

– А какой гонорар? – мурлыкнула Татьяна. Разговаривая с Олегом, она включила ноутбук, достала из фотоаппарата флешку, и сейчас копировала снимки на жесткий диск.

– Естественно, верхняя планка.

– Фотографии оплачиваешь отдельно.

– А когда было иначе? – возмутился Олег.

– Ладно-ладно, не изображай оскорбленную невинность. Постараюсь прислать согласованный текст до конца недели.

– Танюша, жду. Жду и верю в тебя.

– Все. Отбой. Жди и верь.

Закончив разговор, Таня отключила мобильник, проверила почту – никаких стоящих внимания писем, и надела наушники.

Расшифровывать интервью оказалось на редкость просто: у Вяземского был ясный хорошо поставленный голос и великолепная дикция. Таня даже пожалела, что в тексте не удастся полностью передать его правильную русскую речь, без ненужного мусора, характерного для жителей современных российских мегаполисов.

В какой-то момент она поняла, что вместо того, чтобы записывать расшифровку, сидит и слушает, вспоминая вчерашний день, которого, как ей казалось, не могло быть в ее размеренной замкнутой жизни.

Порывы свежего ветра, запах мокрой березовой коры, холодный старый мрамор беседки под рукой…

И спокойный, уверенный в себе, мужчина, с легкой улыбкой смотрящий на собеседницу.

Нажав на кнопку «Пауза», Татьяна встала, и потянулась. Сделала несколько наклонов в стороны, потом вперед, дотягиваясь кончиками пальцев до пола.

Вроде бы, немного успокоилась, решила она, прислушавшись к внутренним ощущениям. Только романтических мечтаний сейчас не хватало, думала она, заваривая ройбуш в стеклянном чайнике «френч-пресс». Прихватив чайник и чашку, вернулась к компьютеру, и продолжила работу, уже не отвлекаясь и не позволяя себе расслабляться.

К вечеру интервью приобрело более или менее законченную форму, и Татьяна, распечатав текст, забралась с ногами на диван, и углубилась в чтение.

На секунду оторвавшись взгляд от текста, она обвела комнату взглядом.

Полумрак, комната освещена только теплым светом прикроватного бра. В колонках на столе негромко наигрывает что-то медитативное Karunesh, темным холмиком лежит на пороге балкона Мурч, за окном деловито шелестит неожиданно сильный весенний дождь.

– А ведь хорошо. По-настоящему, хорошо, – подумала она, и, сделав глоток отдающего нездешним жарким солнцем, напитка, вернулась к распечатке.

Следующее утро она начала с того, что проработала вводный текст статьи, добавила описания самой усадьбы и внутренних интерьеров, набросала портреты Вяземского и его колоритных служащих, после чего, с чувством выполненного долга отправилась сооружать себе и Мурчателю обед.

Поев, снова просмотрела текст, выловила пару опечаток, и, решив, что дальше тянуть смысла нет, отправила его, вместе с сопроводительным письмом, в пресс-службу «Нивва Лтд.».

Конечно, стоило бы теперь поработать над колонкой «Тайны города», которую она, вот уже три года вела для газеты «Жизнь в мегаполисе», но, побродив вокруг стола, плюнула, и стала собирать спортивный рюкзак, с которым ездила на занятия в фитнесс-клуб.

К этому занятию ее приохотила Аня. Поначалу Татьяна ныла, закатывала глаза, узнав, сколько стоит клубная карта, и всячески отбрыкивалась.

Аня была неумолима. В конце концов, она привлекла тяжелую артиллерию, и, после разговора со своей мамой, Таня сдалась.

Через полгода занятий она разорилась на бутылку «Асти Мандоро», выкрала Аньку к себе на дачу, и они, в компании Татьяниной мамы, благополучно изничтожили напиток.

С того времени произошло много разных событий, Аня свои занятия бросила, а вот Татьяна втянулась настолько, что без физических нагрузок чувствовала себя некомфортно.

Сейчас она активно занималась тайбо – странной, на первый взгляд, смесью аэробики и кикбоксинга. Имитация ударов руками и ногами, силовые упражнения, жесткая ритмичная музыка, под которую проходили занятия – все это помогало ей очистить сознание от повседневных мелочей, почувствовать уверенность в себе, а приятная усталость после тренировки давала восхитительное ощущение полноты прожитого дня.

Налив Мурчателю свежей воды, она выскочила из квартиры, напевая что-то неопределенное под нос, слетела на первый этаж, и помчалась на тренировку.

Выполняя упражнения, Татьяна старалась максимально сконцентрироваться на них, изгнать из памяти воспоминание о путешествии за город, забыть человека, который, стоя у черной громады джипа, помахал ей вслед.

Тайбо свою миссию выполнил – придя домой, девушка, блаженно постанывая, стянула туфли, постояла, отмокая, под душем, и упала в кровать.

Спала крепко, без сновидений.

Утром подскочила, задыхаясь. На грани сна и яви, подстерег таки, нежданный кошмар. Вроде бы ничего особенного – она идет домой мимо гаражей. Ночь, накрапывает легкий дождь. И вдруг, из черноты, притаившейся между мусорным контейнером и стоящей поблизости ракушкой, ее окатывает холодная незримая волна. Словно кто-то очень страшный и невыносимо чуждый осмотрел с ног до головы, снял мерку. Она ускоряет шаг – вот, уже в нескольких шагах ограда палисадничка, разбитого возле дома, уже виден силуэт опера Лёши из угловой квартиры первого этажа – ходит по комнате, потягивается, ставит что-то на верхнюю полку шкафа. Татьяна во сне удивляется, как же она может видеть такие подробности, но в это время темнота вокруг резко сгущается, и дом начинает удаляться. Она бежит по дорожке, но дом делается все меньше и меньше, и все яснее ощущение недоброго взгляда в спину. И все холоднее и холоднее вокруг.

Утро… теплое, сырое, полное влажных серых туч, плывущих над Москвой. И все равно – радостное. Весеннее.

Ойкнув, она откинула одеяло, и босиком, с удовольствием ощущая ступнями холодный паркет, побежала к столу. Нашарила в сумке мобильник, и включила. Такое с ней случалось редко – телефон она отключала только, когда работала над материалом. В это время она не терпела никаких отвлекающих факторов.