Осколок реальности. Мия (СИ) - Леман Александра

И правда, что? Я намерена найти визитку этого чёртового детектива, который несколько лет назад копался в моем прошлом, что-то вынюхивая. Намерена найти его, и вытрясти всю информацию, известную ему. А потом, исходя из полученных сведений и буду решать, что делать. Если Долорес не очнется, я найду этих тварей сама. И заставлю пожалеть…

Должно быть выражение моего лица напугало подругу, так как она протянула руку и осторожно похлопала меня по плечу.

— Я с тобой, слышишь? Я помогу всем, в чем смогу, обещаю.

Я вздохнула. Дорогая, я знаю, что ты помогла бы, если бы смогла. Но тут нечем помочь.

Стоп.

Сердце забилось от волнения, а в горле пересохло от этой мысли. Что если она все еще у Ханны? Что если она не выкинула ее? Подруга всегда отличалась своей страстью к сбору всякой, на первой взгляд ненужной, фигни. Она могла годами хранить в кошельке билетики в кино, какие-то чеки и прочую ерунду. Что если и визитка Рея все еще ждет своего часа в ее бездонном кошельке. Волна надежды нахлынула, и я постаралась взять себя в руки, чтобы голос не дрожал.

— Ханна, мне нужен твой кошелек.

Как-то по-идиотски получилось, но подруга тут же вытащила его из сумки и протянула мне.

Разочарование ударило в грудь, когда я поняла, что он новый. Лелея последнюю надежду, я все же раскрыла его и вывалила содержимое перед собой на стол.

В глазах подруги было недоумение, перемешанное с любопытством, но, надо отдать ей должное, она молча наблюдала за моими манипуляциями.

Я уныло поворошила горку из потёртых чеков, флаеров и другой ерунды. Визитки Рея, среди этого мусора не было.

— Что ты там ищешь? — наконец подала голос подруга, заглядывая в моё разочарованное лицо.

— Да так, — уныло протянула я, складывая весь хлам обратно. — Когда-то давно, я записала тебе номер автосервиса на бумажке, которая мне очень нужна. Помнишь, ко мне долго ходил один мужик из полиции. Это была его визитка.

— Сразу бы так и сказала. Зачем вытряхивать мне бумажник, — буркнула Ханна и вышла.

Вернулась она минут через пять, и положила на стол потрёпанный кусочек картона, выцветший на солнце, но вполне читаемый.

— Я постоянно обращаюсь в этот автосервис, ибо моя старушка машинка часто нуждается в ремонте, и телефон должен быть под рукой. Держи, но дай-ка я перепишу себе номер.

Таким образом я наконец-то получила визитку Рея.

На утро Ханна подбросила меня до больница и мы простились. Подруга, удостоверившись в моей целостности, умчалась по делам, наказав больше не пропадать и быть на связи. Она обещала через пару дней заехать к Долорес и навестить ее.

В больнице все было стабильно плохо. Долорес не приходила в себя и лечащий доктор не сказал мне ничего нового.

Около полудня, поборов наконец волнение, я набрала номер Рея. С первого раза мне никто не ответил и я уже начала переживать, что номер больше не актуален.

На второй раз трубку все же подняли и хриплый прокуренный голос гавкнул мне в самое ухо.

— Уилсон. Слушаю.

Слава богу.

— Мистер Уилсон, здравствуйте. Меня зовут Мия Хэйз. Вы помните меня?

— Нет.

Щёки горят огнем, и я понижаю голос, стараясь говорить спокойно и вежливо.

— Нам надо встретиться. Я все вспомнила.

— Не понимаю, о чем вы, мисс.

Раздражение в его голосе придаёт мне силы.

— Моих отца и брата убили гули.

Собеседник на том конце провода замолк.

— В четыре у южного входа в центральный парк, — наконец рявкнул Рей и отключился.

Я в недоумении уставилась в погасший экран своего смартфона. Ну и хам.

До назначенной встречи еще оставалось много времени, но я так сильно нервничала, что сразу же поехала к месту. Несколько часов мне пришлось бесцельно проторчать в машине, глядя на толпы народа, спешащего по своим делам. Я слушала радио, рассматривала прохожих, сидела в интернете, стараясь убить время и не позволить себе снова утонуть в болезненных воспоминаниях. Глупый и наивный уход от реальности.

Без пятнадцати четыре я вышла из машины и перешла дорогу. С каждой минутой волнение все сильнее завладевало мной. Кончики пальцев начало покалывать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Черный кофе без сахара, пожалуйста.

Надо было взбодриться, и я, взяв свой стаканчик, отошла к ближайшей лавке.

По глотку цедя горькую жидкость, я старалась не спускать глаз с ворот. А вот и он.

Узнала я его почти сразу. Высокая сутулая фигура в черном длинном пальто беспокойно переминалась с ноги на ногу чуть левее входа. Он явно высматривал меня, не спуская взгляда со стороны дороги. Рей ничуть не изменился, с момента наших гостиных бесед. Его неизменная нервозность и издерганность бросались в глаза даже со стороны.

Выбросив пустой стаканчик в урну, я уверенно двинулась к нему на встречу.

Уилсон скользнул колючим взглядом по моему лицу и снова уставился в даль. Он меня не узнал.

Как сильно можно измениться за почти пять лет? Думаю сильно. За это время я перестала быть ребёнком и стала девушкой.

— Здравствуйте, детектив.

Он постарался тут же скрыть вспыхнувшее в темных злых глазах удивление, но у него не вышло. Я явно произвела на него впечатление. Он оценивающе скользнул глазами по мне, после чего слегка склонил голову в знак приветствия.

— Мия Хэйз. Кажется, я вспомнил.

Я неловко перехватила сумку и перевесила на другое плечо. Сальность, вспыхнувшая в его взгляде оскорбили меня. Искупаться в болоте было бы приятнее, чем терпеть этот оценивающий взгляд. — Идем. Тут не место для разговоров.

Меньше всего мне хотелось идти куда-то с этим человеком, однако ответы, которые он мог мне дать, стоили того. Сцепив зубы, я молча последовала за ним. Дойдя до какого-то отеля, мы, к моему удивлению зашли внутрь.

— Я тут остановился. Вам повезло, что застали меня в городе.

Мы поднялись на третий этаж и подошли к обшарпанной двери 308 номера. Рей отпер дверь и приглашающе махнул рукой. Вздохнув, я зашла в номер.

— Ну, детка, и что же ты вспомнила?

Я сидела на потёртом диване, почти теряя сознание от давления стен. Мне было душно и очень хотелось на воздух. Прочь из этого насквозь прокуренного номера. Но я не могла уйти. Не сейчас, когда я нашла этого человека и мы могли оказаться полезны друг другу.

— У вас есть вода?

— Только скотч. Налить?

— Нет, благодарю, — я прокашлялась.

— И так, детка, ты позвонила и сказала, что все вспомнила. Давай же, выкладывай.

— Вы не будете вести протокол, или как там у вас принято?

— Нет. Я уже давно не работаю в полиции. Был уволен за грубое нарушение дисциплины, — Рей нервно крутил зажигалку в руках, видимо решая, стоит ли закурить при мне. — Так что не тяни резину и выкладывай. Что тебе известно про гулей? Ты видела их?

— Да. Скажите, мистер Уилсон, вы же знали тогда, что это не была простая авария, или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься, — он все же закурил, и я отодвинулась подальше, стараясь дышать как можно реже. — Я не знал наверняка, но подозревал, что это кто-то из них.

— Из них? Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, детка, всю эту нечисть, что живет среди нас. Питается нами, управляет и помыкает. Я давно подозревал, что люди не единственные разумные существа. Расскажи, как они выглядели. Они похожи на людей, не так ли?

В это мгновение бывший детектив стал похож на одержимого. Глаза нездорово блестели, когда он подался вперед, стараясь заглянуть мне в лицо.

— Да, — я коротко рассказала о нападении в лесу, насторожено глядя на мужчину и его реакцию. — Они почти как люди, но куда проворнее и опаснее. Что вы про всё это знаете?

Это был театр абсурда. Искаженные декорации дешевого гостиничного номера, карикатурный детектив с сигаретой, разговоры про потусторонних существ в свете гаснущего дня. Я как бы взглянула на себя со стороны и меня передернуло. Господи, во что же я ввязываюсь?

— Знаю, что нечисти, подобной гулям великое множество. Мы для них ничто иное, как корм. Пропитание. Кто-то из них, как гули, питаются человеческой энергией. Какому-то виду нужна кровь, — Рей был похож на одержимого фанатика, когда так тараторил, спеша выразить мысль. — Существуют плотоядная нечисть, а также паразиты, живущие бок о бок с нами, прячась под личиной людей. Всех и не перечислить, слишком велико разнообразие этих тварей. Вот она — страшная и реальная картина нашего мира. Остальное — милые декорации, созданные верхами, чтобы пасти свое стадо в покорности, а не страхе.