На краю могилы - Джанин Фрост

Он постарался улыбнуться, но от обычной искренности не осталось и следа.

— Кэт, ты выглядишь испуганной. Можно подумать, тебе предстоит умереть, а не мне.

Я приложила пальцы к его щеке. Кожа была теплой, как у меня. В последний раз! Тэйт вздохнул и слегка наклонил голову.

— Странно, правда? — пробормотал он. — Я помню, что когда-то не верил в вампиров. Не говоря о том, чтобы стать одним из них, да еще с помощью презираемого мною сына шлюхи. Улавливаешь иронию?

— Тэйт, тебе не обязательно через это проходить. Можешь отказаться, мы прямо сейчас все отменим.

Он еще раз глубоко вздохнул:

— Став вампиром, я буду сильнее, быстрее… И меня будет сложнее убить. Отряду нужен такой солдат, и тебе тоже.

— Только не говори, что делаешь это ради меня. — Мой голос задрожал. — Если это так, немедленно слезай со стола.

— Я сделаю это! — В его голосе чувствовалось напряжение. — И ты не сможешь меня отговорить, Кэт.

Приход Кости избавил меня от необходимости отвечать.

— Пора приступать, Котенок.

Я ушла в комнату этажом выше, куда поступали данные с видеокамер. Дядя уже сидел там и смотрел на монитор. Вскоре к нам присоединились Хуан, Дэйв и Купер. После того как Кости с грацией сильного хищника приблизился к Тэйту, я уже не могла отвести взгляда от экрана.

Дыхание и пульс Тэйта начали учащаться. Кости осмотрел его без каких-либо видимых эмоций.

— Парень, ты не сможешь получить то, чего так сильно хочешь, а с последствиями сегодняшнего решения придется мириться до конца дней. Спрашиваю в последний раз: ты хочешь этого?

Тэйт сделал глубокий вдох:

— Ты давно хотел меня убить. Воспользуйся случаем и приступай.

В следующее мгновение клыки Кости впились в шею Тэйта. Датчики зарегистрировали резкий скачок пульса. Тэйт вскрикнул и замер. Дэйв схватил меня за руку, и я, глядя, как мой возлюбленный длинными глотками пьет жизнь моего друга, в ответ стиснула его пальцы. Каждый глоток порождал под бледной кожей Кости сильное волнообразное движение… К тому времени, когда он поднял голову, писк датчика ЭКГ стал редким, затем почти прекратился — доносились лишь отдельные слабые звуки.

Кости слизнул капли крови с губ, вытащил нож и рассек себе шею. Приподняв безвольно висящую голову Тэйта, он прижал его рот к ране, но не опустил лезвие, чтобы та не закрылась.

Губы Тэйта шевельнулись, сначала едва заметно, а потом впились в рану с невероятной силой. Аппарат, снимавший электроэнцефалограмму, тревожно загудел. Затем Кости бросил нож, потому что Тэйт, закрыв глаза, сомкнул зубы на его вене. Кости придерживал голову Тэйта и даже не морщился, когда тот стал глубже впиваться в рану. Тэйт причмокивал и скрипел зубами. Так проходила минута за минутой, а удары его сердца становились все реже, пока… не наступила полная тишина.

Наконец Кости оттолкнул голову Тэйта от раны и на шаг отдалился от стола. Электроэнцефалограмма стала прерывистой, а на мониторе появилась сплошная ровная линия. Внезапно тело Тэйта содрогнулось, удерживавшие его зажимы скрипнули. Затем он обмяк на столе и неподвижно замер — мертвый, но готовый подняться.

Часы тянулись мучительно долго. Кости уселся на полу камеры, будто задремал, но я знала, что он не спит. Его взгляд время от времени возвращался к бездыханному телу Тэйта. Мне хотелось спросить, ощущает ли он изменения в энергетическом поле Тэйта. Говорят, регистрирующий импульсы мозга аппарат на это способен, а он орал без умолку. Наверняка Кости надоели писк и жужжание и хотелось разбить машину вдребезги.

Однако он лишь использовал пару пакетов крови, приготовленной для Тэйта, после того как тот… умер, ушел? Как назвать состояние, в котором он сейчас находился? Однажды я спросила Кости, почему он не пользуется медицинскими запасами крови, вместо того чтобы кусать людей, и он ответил, что ненавидит консервированную кровь — у нее вкус протухшего молока. Но сейчас, позволив Тэйту выпить немало собственной крови, ему необходимо было восполнись запас сил, невзирая на вкусовые пристрастия.

Хуан зевнул. Уже миновала полночь, а мы все сиделии смотрели на лежащего Тэйта. И никто не отводил взгляд от мониторов.

— Вы можете пойти немного поспать. Я позвоню, если что-то изменится, — предложила я, поскольку привыкла не спать допоздна. (Родство с вампирами накладывает свои отпечатки.)

Дон ответил усталым, но твердым взглядом.

— Думаю, выражу общее мнение, сказав нет, — произнес он.

Остальные одобрительно заворчали.

Я пожала плечами, признавая поражение, и снова уставилась на экран.

Вроде ничего не произошло, но Кости поднялся, и я насторожилась. Безжизненное тело Тэйта вдруг взорвалось движением: глаза открылись, все мышцы напряглись в попытке преодолеть сопротивление зажимов, а из горла вырвался настолько звериный вопль, что я отшатнулась.

— Господи Иисусе! — выдохнул Дон, мигом избавившийся от дремоты.

Крик Тэйта стал невыносимо громким. Он бился в оковах так сильно, что за движениями головы было невозможно уследить. Однако я заметила, что рот открыт и между губ торчат клыки, а в голосе звучал ужас существа, только что вырвавшегося из ада.

Кости говорил, что новые вампиры просыпаются с безумной и неудержимой жаждой крови. Теперь я видела, как это происходит, собственными глазами. Казалось, Тэйт не сознавал, где находится и кто он такой. Остался взгляд, который бешено метался по периметру маленькой, наглухо запертой комнаты.

Кости спокойно прошел к холодильнику, вынул несколько пакетов с кровью и вернулся к Тэйту.

Я ничего не слышала, кроме невыносимого вопля Тэйта. Затем увидела, что губы Кости зашевелились, когда он прижал один пакет к разинутому рту Тэйта со словами… «Эй, ты»? «Флейта»? Мой застывший мозг выдавал какие-то невероятные варианты. Или это было «Пей до дна»?

Не важно. Тэйт не выпил из пакета — он рвал его зубами, пока все лицо не покраснело от крови. Щелкающие зубы делали его похожим на огромную белую акулу. Не на человека! Кости, ловко избегая скрюченных пальцев Тэйта, невозмутимо убрал с его головы обрывки пластика и поднес ко рту второй пакет — его постигла участь первой упаковки с кровью.

Я смущенно отвела взгляд. Это было глупо, поскольку я знала, чего ожидать. Но слышать рассказ Кости и видеть все воочию — разные вещи. Справа от меня Хуан тоже отвел взгляд от экрана и потер виски:

— Это все-таки Тэйт…

Тихий голос Дэйва в неожиданной тишине, воцарившейся после того, как Тэйт наконец приступил к трапезе, прозвучал умиротворяюще. Он кивнул на монитор:

— Я знаю, в это трудно поверить, но Тэйт все еще там. Ничего, скоро он снова станет самим собой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});