Охотник на ведьм - Виктор Чернов

кофта изгваздана в какой то саже и в пятнах пота.

- Серега человек порядочный! – возмутился Беззубый – Он почем зря языком не метет!

- Да хрен с ним, с Серегой, да и с Толяном тоже. – припечатал Бидон – Пошлите лучше на Могилевскую, там ща просрочку с продуктового выставят, надо успеть жратвы урвать!

Маргиналы засуетились, живо допили свое пойло и вознамерились уже было уходить.

- Стоямба пассажиры! – Я отлип от своего столика и подошел к ним. – Разговор к вам имею важный, если правильно ответите, то пиво мое можете себе забирать. Вон, в пакете на столе лежит.

- Ты еще че за хрен? – возмутился Жиробас и шагнул ко мне – Может тебе по ебальничку?

Беззубый с Бидоном заржали. Ну да ничего, есть у нас на таких управа. Я достал корочки и представился:

- Оперуполномоченный, лейтенант Виктор… - не успел договорить, как бичи заржали еще громче и начали откровенно подначивать своего товарища:

- Давай, Жирный, вломи ему! Мента сломаешь, мужики тебе вечером проставятся!

- Да нам насрать, оперуполномоченный ты или в штаны намоченный – Блеснул шутейкой Беззубый, заходя справа.

Ах так, суки.. Я отступил от них на пару шагов, убрал ксиву за пазуху и на противоходе вытащил свою гаубицу, направив на бомжей. О, у них кажись мозги заработали!

Пассажири резко успокоились, отошли на шаг и отпустили руки.

- Да ты че, мужик, мы пошутили же, шутим так.. – залебезил Беззубый – Мы ж никогда, мы со всем уважением..

- Браток, ты не серчай, хлебнул Жирный лишнего, вот и нагрелся, он бы и не стал связываться, да Жирный? – поддержал его Бидон.

Жиробас просто стоял и угрюмо сопел.

- Да? – Я саркастично изогнул бровь, специально перед зеркалом тренировался! И будто случайно повел стволом револьвера из стороны в сторону.

Мужики заволновались, особенно Беззубый:

- Парень, ты чего хотел то? Ты спроси, мы может знаем. Мы тебе все расскажем!

Ну раз на контакт идут, то и затягивать не будем.

- Где. Живет. Толян. – вкрадчиво, делая паузу на каждом слове, спросил я.

- Чего? Какой Толян? – не допер Бидон. Вот же тупой!

- Можайская 37, квартира 12! – Выпалил Беззубый – Там его берлога, у вдовы одной квартирует! Тока он бухой в дрова поди, ничего не добьетесь от него!

- А это уже не ваше дело! – гордо ответил я. – Забирайте пиво и валите!

Бичи суетясь и толкаясь, схватили пакет и исчезли в подворотне.

А я направил стопы на автобусную остановку, напевая:

- Мы пойдем по улицам шататься, всем прохожим будем улыбаааться…

Пора нанести визит вежливости этому Толяну, мертвяк же сказал "ищи выжившего", вот я и нашел походу. Сел в нужный автобус и поехал на рандеву с незнакомцем.

Глава 7 Говорящие зомби и бомжи-обманщики

Человек человеку – волк, а зомби зомби – зомби. (Неизвестный автор)

Вот и нужная остановка. По дороге к открывшейся со скрипом двери автобуса, наступил на ногу какому-то мужику и спиной почувствовал его злобный взгляд.

Пофиг, я спешу. Выскочил на улицу и с удовольствием вдохнул свежего воздуха. Похмелье совсем перестало мучить мою бедную голову, солнышко светит, птички поют.. Еще бы этого везучего Толяна застать дома, да расспросить – совсем бы было прекрасно.

Открыл карту на телефоне, быстро нашел нужный мне дом, сориентировался и направился к нему. Да уж, ну тут и райончик, из тех, про которые говорят – не убьют, так ограбят. На детских площадках валялись стеклянные бутылки, в одном из дворов стояли кучкой и о чем то громко переговаривались представители широко распространенного типа людей – подтип "гопник обыкновенный".

Обошел краями, я спешу, мне некогда, моя зацепка ждать не может.

Так, какой дом там Беззубый назвал? Тридцать седьмой? Вот же он, стоит красавчик, никуда не бежит от меня. Задрыпанная кирпичная пятиэтажка с убитыми окнами, разукрашенная граффити, и, скорее всего, обоссаными подьездами.. Домофон.. А нету домофона – на его месте в двери дыра, в которой видны обгрызенные остатки провода.

- Нашим легче! – ухмыльнулся, аккуратно подцепил рукавом ручку двери и зашел внутрь.

Темно. И воняет. И темно.. А, говорил уже. В подьезде было стремно, лампочки отсутствовали как вид, а запах стоял умопомрачительный. В смысле он реально мог использоваться как боевое химическое оружие. Нужная мне квартира, путем нехитрых подсчетов, обнаружилась на третьем этаже, рядом с лестницей.

Дверь, набранная из деревянных планок, была приоткрыта.

- Эй! Хозяева! Есть кто дома? – я отважно шагнул навстречу неизвестности. Ну, в смысле зашел в квартиру.

Где то в дальней комнате орал телевизор. Воняло кошками и пылью. Я расстегнул молнию куртки и осторожно потянул револьвер из-за пазухи.

С пушкой в руках сразу почувствовал себя уверенней и тихонечко, крадущимися шагами, пошел на звук. Когда я зашел в комнату с телевизором, взгляду моему предстала печальная картина. Я опустил револьвер стволом в пол и подошел ближе.

Посреди комнаты с обстановкой, будто с советской фотографии, стояло древнее продавленное кресло. А в кресле… брррр.. В кресле находился труп какой-то старушки, весь высохший и накрытый пледом. Запаха разложения еще не ощущалось, значит смерть произошла недавно. К тому же – орущий телевизор, соседи не стали бы терпеть такое ночью, значит бабульку кто то пришил сегодняшним утром. Блин, и Толяна тут никакого нет, след оборвался, выходит.

Полностью расстроенный, я взял с журнального столика пульт и вырубил орущий телек.

-Сучьи ведьмы, неужели опередили? Но откуда узнали? – рассуждая вслух я обходил комнату и еще раз осматривался, мало ли, вдруг наткнусь на какой-то след. Подошел к окну, выглянул во двор, такой же захламленный и грязный, уныло-серый, как и остальные в этом районе. Вдруг за спиной послышался шорох.

У меня мурашки размером с собаку пробежали по спине, и волосы на голове зашевелились. Медленно обернулся, одновременно поднимая револьвер.

Передо мной стояла мертвая бабка и смотрела на меня.

Заорали мы одновременно. Каюсь, визжал на ультразвуке, но, блять, страшно то как! Тут зомби закрыла рот и ясным голосом спросила:

- Ты че орешь, ворюга?

Это было уже слишком. Сознание выключилось, свет погас.

***

Клавдия Семеновна оказалась неплохой старушкой, такой, знаете ли божий одуванчик. Муж ее скончался пятнадцать лет