Когда Стихиям нечем заняться - Наталья Козьякова

и совместил.

-Буян, надо полагать, вон тот вороной красавец и есть? –повела рукой в сторону жеребца, который позвякивая удилами, принюхивался к камням бывшего фонтана и фыркал как-то по-особенному сердито и недоверчиво. Будто чуял нечто неизвестное.

-Да. Она давно просилась, только дядька Ох не разрешал. Буян – он… как бы это… буйный. Плохо выезжен.

-А теперь что? Разрешил?

Да-да, строгости в голос добавили. Брови сдвинули сурово, смотрим на пацана с выражением строгой училки

-Н-нет… мы сами…

-Понятно. И?

Мальчишка замялся на минутку. Потом видимо, вспомнил, что принц, да еще и крон. Изобразил личиком великодержавность.

-Мы имеем право брать любого коня с королевских конюшен!

А ничего так принц. В струнку вытянулся, плечи расправил, ручонки на груди скрестил. Вот прям счас начнет казнить и миловать. О, еще и бровки насупил, и молниями из глаз стрелять принялся. Только мне-то молнии до одного места, у меня шкура бронированная.

- Ясно-понятно, -говорю. – Взяли, заседлали, покатились. Результат на земле валяется. Что дальше?

-Не смейте так со мной разговаривать! –обиделся кронпринц. – Вы-то сами как сюда попали? И откуда? Когда мы сюда прискакали, здесь было пусто.

Я не ответила. Сделала вид, что у меня резко голова закружилась. Впрочем, от истины это было недалеко. Мне все еще было дурно.

Тут снова послышался конский топот, скрип и дребезжание таратайки. Из-за поворота вылетел всадник на гнедом жеребце. Следом выбежал еще один коник, запряженный в открытую повозку на двух колесах. Что-то среднее между арбой и цыганской кибиткой. Повозкой правила пожилая, но еще крепкая бабка.

-Вот, прошу, - спрыгнул с коня молодой человек в темном костюме. –Госпожа Альба, посмотрите…

-Да уж посмотрю, - проворчала бабка, спрыгивая на землю и устремляясь к лежащей в пяти шагах от нашей компании девушке.

Мне плохо было видно, что именно она делала. Кажется, водила над телом руками, бормотала что-то на непонятном языке.

Кстати! А я-то на каком языке говорю? Вроде слова правильные, а язык в матерные конструкции заплетается.

- «И ничего не матерные, - обиженно затрещал огонь в костре. – Мы учли, что ты из другого мира. Дали тебе возможность понимать и говорить. И еще кое-что. Потом поймешь – что именно».

Так, это шиза. Может, я головушкой о камушек приложилась во время падения? Лежу я, вся красивая, в палате, крокодильчиков по стенам ловлю. А что – вполне может быть.

- «Дура! –обиделся Огонь. – Ты нормальная. Просто в другом мире. Некогда нам ждать твоей адаптации. Потому бонусы тебе при переносе даны. Можешь говорить, читать, писать и даже танцевать на местном языке».

- «Уговорил, языкатый, - мысленно хмыкнула я. – А танцевать на языке – это как? Изобразишь»?

А нет ответа. Ладно, разберемся.

- Ей уже не помочь, Ваше Высочество, -услышала я скорбный голос бабки. – Разве что ко мне в избушку перенести. Сделаю, что смогу. Но ходить она вряд ли будет.

-Все, что в твоих силах, госпожа, - склонил голову принц. – Я оплачу все расходы, только бы она жила!

-Ник? Эй, Ник, - подергала я за полу сюртука парнишку со светлыми волосами.

Он обернулся. Ух, как глазки полыхнули! Надо же – волосы светлые, а глаза что гречишный мед свежеоткачанный. И в нашем мире такое природное сочетание не часто встретишь. И мордочка симпатичная. И лет ему не больше семнадцати.

-Что-то хотели, леди?

-Что с девочкой?

-Перелом.

-Позвоночника?

-Нет, бедро.

Я выдохнула. Бедро – это ерунда, это не паралич.

-Еще сотрясение.

-Тоже не смертельно. У вас лекари-целители имеются?

-Имеются! У нас просвещенное государство! –оскорбился мальчишка.

-Так какого… эта… госпожа – она лекарь?

-Н-нет. Повивальная бабка.

Приплыли. Повивальная бабка тире хирург-костоправ и невролог в одном лице.

-А во дворце лекарь есть?

Мальчишка кивнул настороженно.

-Гони за ним, быстро!

-Но, леди! Мы хотели оставить все в тайне!

-Галопом!

Да, когда надо, я умею быть грозной. Мальчишка сорвался с места и вскочил на своего, видимо, коня.

Просцениум

-А молодец девчонка, -ухмыльнулся Меч, наблюдая за поднявшейся суматохой.

В заброшенном уголке королевского парка стало людно. Бегали туда-сюда слуги, создавая суматоху и изображая служебное рвение.

Старый конюший, тот самый дядюшка Ох, ковылял вокруг жеребца, силясь его подманить то яблоком, то морковкой, а то и сахарком, призывно белеющим на ладони. Жеребец косил глазом, жалобно ржал, и стремился оказаться как можно дальше от набежавшей толпы.

Главный королевский целитель, прибежавший вперед всех, уже склонился над обеспамятевшей принцессой, не то озвучивая диагнозы, не то просто матерился на старо-астерликском.

Впрочем, одно от другого не слишком-то и отличалось.

Вокруг с постными лицами толпились его ученики и помощники.

-Ну, ничего особо страшного не случилось, выдохнул целитель, закончив осмотр. – Перелом, сотрясение, ссадины. Возможен нервный срыв, но это лечится. Осторожно грузим девочку на носилки, и бегом в целительскую.

-Конечно, ничего страшного, - согласился Огонь. – Мы ж не собираемся изводить ни в чем неповинного ребенка. А немного поумнеть им не помешает.

-Ага, король добавит, - согласился с ним Меч. – Сестрицу-то он словесно выпорет. Все ж девочка, к тому же пострадавшая. А принцу прилетит. Вряд ли он скоро сидеть сможет.

Глава шестая

А не то тебя раз-два – и в тюрьму

Король был зол. Нет, ну это ж надо! Это ж надо было такое устроить! Бал в самом разгаре, послы интересуются принцессой, придворные интересуются принцессой, предполагаемые женихи интересуются принцессой, а ее нет! Сбежала! И с кем? С собственным племянником! И куда? – А покататься на конях! Скачки устроить им приспичило!

Доскакались, бестолочи!

-Кто? Кто все это устроил, я вас спрашиваю?

Трое юношей робко жмутся в углу просторного королевского кабинета. Принц из них самый старший. И по возрасту, и по положению.

-Кто устроил это… эту… этот…

-Беспредел, - подсказывает ему женский голос. –Глупость, Ваше Величество. Это просто глупость, помноженная на бахвальство и желание покрасоваться перед девушкой.

Голос доносится с широкого дивана.

-Совершенно точно, леди… э-э-э… как вас…

-Арина Родионовна я, - с легким смешком отвечает неизвестно откуда взявшаяся леди. Она полулежит на диване, край пышного, солнечно-желтого сарафана свешивается почти до пола, разбавляя мрачные краски кабинета, выдержанного в коричневых тонах.

Как-будто солнечный луч прорвался сквозь серую пелену облаков.

Эту леди,