Кто убил? - Джозеф Флетчер

— Я думаю, леди Кардейн, что вы сами поймете... — сказал он в заключение.

— Я только понимаю то, что ваши служащие полицейские слишком поспешно делают заключения,—  прервала она его с иронией. Если вы когда-нибудь раскроете тайну убийства Постлетуайта, в чем я откровенно говоря, сомневаюсь, принимая во внимание состав и способности ваших служащих, то я уверена, что вы узнаете, что убийство было совершено человеком, относительно которого у вас в настоящую минуту нет подозрений. Что же касается меня, то я, право, поражена, что двое мужчин, у которых, казалось бы, должен быть большой служебный опыт, подозревают меня только потому, что в саду нашли следы обуви размера номер три. Это совершенно бессмысленно... Поумайте только, г. Фиппс... Ведь, в окрестностях города живет много состоятельных людей, и я уверена, что среди женщин найдутся десятки, если не сотни, с такими же маленькими ногами, как у меня, прибавила она, кокетливо приподняв и показывая действительно необычайно маленькую ножку. Могу вас уверить, что вы находитесь на ложном пути. Выслушайте меня внимательно: я ничего не знаю о каком-то новом завещании моего покойного мужа. Завещание сэра Джемса было найдено сиделкой под его подушкой тотчас же после его кончины. Теперь это завещание в руках моих поверенных и будет должным образом утверждено. Я никогда не видела Постлетуайта в Доун-Хэд-Парке и даже не знаю, что он был у нас в доме. Точно так же, я никогда не была в его конторе и даже не знаю, где эта контора находится. И вообще, я ровно ничего не знаю по поводу этого убийства!... Вот все, что я хотела сказать вам...

С этими словами леди Кардейн поднялась со стула, улыбаясь, кивнула головой Фиппсу и вышла из конторы, высоко подняв свою хорошенькую головку.

ГЛАВА VII

БЕННИВЕЛЛЬ ЧТО-ТО ЗНАЕТ

После ухода леди Кардейн из конторы оба полицейских некоторое время сидели молча. Фиппс сидел за столом и машинально барабанил пальцами по бювару. Что же касается Крофта, то он стоял у окна и углубился в созерцание улицы. Он все еще продолжал стоять и смотреть в окно, когда, наконец, Фиппс обратился к нему:

— Что же вы думаете обо всем этом, Крофт? — спросил он.

Крофт пожал плечами и сделал гримасу, чтобы показать свое полнейшее равнодушие.

— Я ничего не думаю, — ответил он. — У меня есть свое собственное мнение: все, что она рассказала, полнейшая чепуха.

Он остановился и покачал головой в знак недоверия к ее рассказу. Затем, он приблизился к Фиппсу и сильно ударил кулаком по столу:

— Не находите ли вы, — воскликнул он, обращаясь к Фиппсу, — что женщина, которой нечего скрывать, тотчас же рассказала бы вам, где она провела тот вечер?

— Но она ведь не утверждала, что ничего не скрывает, — заметил Фиппс. — Вероятно, наоборот, она желает скрыть что-то, не имеющее никакого отношения к этому убийству. Я думаю, что вам придется переменить ваше мнение, Крофт.

— Пока я остаюсь при своем мнении, —  упрямо возразил Крофт. — Я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, где она провела этот вечер.

— Некоторые из людей, у которых вы наводили справки, оказались не совсем достойными доверия, — заметил Фиппс. — Ведь, она сказала, что они рассказали ей о вашем расследовании.

— Да, я это знаю, — проворчал Крофт. — И все-таки, она не скроет, в конце концов, от меня, где она была в тот вечер.

Фиппс не решался сказать своему подчиненному, что, после посещения леди Кардейн, он окончательно перестал верить его догадкам. Однако это было так: Фиппс чувствовал, что у леди Кардейн была тайна, но что эта тайна не имела никакого отношения к убийству Постлетуайта.

— Я думаю, что, если бы я был на вашем месте, — сказал, наконец, Фиппс, — я бы постарался напасть на след вещей, принадлежавших Постлетуайту лично, а также исчезнувших из его конторы. У вас есть, например, номера пропавших банкнот. Я бы, право, направил все усилия на эти поиски.

— Все уже сделано, — живо возразил Крофт. — Всюду посланы извещения с описанием украденных вещей и с номерами банкнот.

Он направился к двери и, открывая ее, еще раз взглянул на своего начальника и прибавил:

— Вот, что я еще думаю: если не она сама совершила это ужасное преступление, то она отлично знает преступника. Что же касается завещания, то я уверен, что ей известно, когда, где и, каким образом оно было уничтожено. Это мое глубокое убеждение!

— Не слишком ли вы доверяете своему чутью, с такой уверенностью идя по такому неверному следу, — пошутил Фиппс.

Крофт покинул контору и весь день провел в поисках той нити, которая привела бы его к раскрытию тайны леди Кардейн. Однако все поиски были безрезультатны, и к вечеру он совершенно разозлился. В таком настроении духа он отправился поздно вечером, после ужина, навестить своего старого приятеля, члена городского управления, Беннивелля, который жил в Палланте. Беннивелль был весьма уважаемой личностью в городе, как по своему прошлому (он служил раньше в армии), так и по настоящей его общественной деятельности. Кроме общественной деятельности он занимался торговлей марками.

Он был холостой и жил в старинном доме Палланта, расположенном почти напротив конторы Постлетуайта. Хозяйством его заведовала пожилая дальняя родственница Женни Стокер. В виду того, что она очень редко выходила из дому, в городе ее все настолько же мало знали, насколько хорошо знали Беннивелля.

Уже в течение нескольких лет у Крофта вошло в привычку проводить два или три вечера в неделю у этого старого друга. Беннивелль любил поболтать и даже  посплетничать и всегда угощал своего гостя отличным виски и чудесными сигарами. После убийства, так нашумевшего на весь город, Крофт, однако, ни разу еще не был у своего приятеля, ибо знал, что тот отсутствует по делам. Услышав теперь о возвращении своего друга, Крофт поспешил к нему и застал в гостиной давно знакомую картину: Беннивелль —  высокий и плотный мужчина — курил сигару, сидя по одну сторону камина. По другую сторону вязала свой вечный чулок Женни Стокер, а между ними стояло пустое кресло, в которое тотчас же, по старой привычке опустился Крофт.

— Давно ли вы вернулись домой? — спросил Крофт.

— Сегодня днем, — ответил хозяин.

Он тотчас же предложил гостю виски и сигару.

— Хорошенькие деньки вы пережили здесь за мое отсутствие, — прибавил хозяин. — Вероятно, вы и не запомните, когда у вас было столько дела?

Крофт налил себе виски и, сделав смесь с содой, закурил сигару. Затем, он окинул своего приятеля многозначительным взглядом.

— Да, вы много потеряли, — ответил он.

— Верно, верно, — подтвердил Беннивелль, — я много потерял. А в газетах так мало писали об этом происшествии. Да я и мало читал во время своего путешествия на север.

— Мы нарочно не давали сведений газетам, — заметил Крофт. – Мы решили, что лучше всего помещать только поверхностные сведения об этом деле.

— Совершенно правильно, — согласился хозяин. – Но вы сами, вероятно, знаете гораздо больше?

— Во всяком случае, я знаю много вещей, неизвестных широкой публике, — сказал Крофт и затем спросил: — Ведь вы уехали в самый день убийства?

— Да, я уехал по своим марочным делам с поездом, который уходит отсюда в 6 ч. 15 м. А ночью произошло это ужасное убийство. Однако я должен сказать, что не был особенно поражен убийством именно бедного Постлетуайта; я всегда удивлялся его неосторожности! Подумайте, по вечерам, когда он работал в мастерской за своим токарным станком, он всегда оставлял дверь открытой! А, кроме того, он был немного туг на ухо. Ведь, кто угодно мог войти к нему с улицы...

Крофт вполне был с этим согласен, и спросил, обращаясь к экономке:

— А вы ничего не заметили подозрительного в этот вечер, миссис Стокер? Ведь контора Постлетуайта так близко от вашего дома!

Миссис Стокер подняла глаза от своего вечного вязанья и сквозь очки посмотрела на Крофта.

— Нет, — ответила она. — Я ничего не заметила.

— И не слышали никакого подозрительного шума?

— Нет, ничего не слышала.

Беннивелль вмешался в разговор:

— Как только я вернулся, я спросил ее то же самое, — заметил он. — Вероятно, убийца вошел в дом незаметно и совершенно бесшумно. Но, даже из того, что я прочел об этом деле в газетах, я составил себе совершенно определенное мнение о нем.

— И каково же это мнение? — с любопытством спросил Крофт.

Беннивелль помахал в воздухе сигарой.

— Хотя наш городок небольшой и спокойный, все же, в нем, вероятно, водятся бродяги, — вымолвил он. — По-моему, один из этих бродяг, зная привычку покойного оставлять дверь незапертой, вошел, чтобы стащить все, что можно, и убил бедного Постлетуайта, когда тот помешал ему грабить. Здесь имел место грабеж, за которым последовало убийство. Но  возможно, что убийца не был из числа постоянных городских жителей, и, для репутации нашего городка, мне бы хотелось верить этой последней версии.