Нынче у нас передышка - Андрей Ковалевский

2 9.IV

Переночевав в Хотине, тронулись дальше. Погода солнечная. Местность красивая. Холмы. Все распаханы и засеяны, причем поля эти издали имеют очень интересный вид — все состоит из небольших квадратиков и полосок. Это потому, что здесь все хозяйства индивидуальные, следовательно, каждый сеет, что хочет и как ему вздумается, — вот и получается пестрота. Дорога хорошая и идет все время с горы на гору. Вдоль дороги и далеко в стороне от нее беспрерывно тянутся домики. Все они, без исключения, чистенькие, аккуратненькие, выбеленные, даже с красочными панелями. Многие даже разрисованы, и есть много замечательных домов. Дворики все огорожены плетнями или дощатыми заборами. На дворах — зеленая травка, как ковер. Много хозяйственных построек, тоже весьма аккуратных. На дворах так чисто, что и окурок постесняешься бросить. Здесь все мужское население дома (нашим ребятам здесь насчет баб будет туго, уж не будет такой «малины», как на Кубани). Скота здесь много и птицы тоже. В среднем каждое хозяйство имеет 1–2 коровы, телку, 1–2 лошади, свинью, штук 5–8 баранов, уток, гусей, кур. Есть и такие, у которых всего этого вдвое больше, чем я тут перечислил. Мы имеем строжайший приказ: ничего ни у кого не трогать. Продуктов питания здесь до черта. Цены очень дешевые. Молоко — 2 р. литр. Яйца — 7 р. десяток. Мясо — около 10 р. Сало — около 20 р. Сахар — 5–8 р. стакан. Масло — 50 р. Хлеба вообще в каждой хате сколько хочешь. Он здесь за товар не считается. В обед прекратили движение. (Ночуем в одном из придорожных сел. Познакомились с внутренним содержанием домиков. Внутри еще лучше, чем снаружи. Чистота необыкновенная.)

Ночевали в одном из селений, имели случай ознакомиться с внутренним содержанием домиков, таких красивых и чистеньких снаружи. Внутри, то есть в комнатах, такая же красота и чистота. Некоторые комнаты настолько раскрашены и расцвечены, что напоминают хоромы какого-либо восточного хана. Тем более, что здесь масса подушек, паласов и др. шерстяных изделий. Между прочим, здесь очень любят спать на перине, а другой периной закрываться. Я не разделяю такого вкуса.

Под вечер видел похоронную процессию. Гроб провожало много мужчин и еще больше женщин. Я полагал, что хоронят какую-либо знатную для этих мест особу, но оказалось, что это просто-напросто померла весьма дряхлая старушка. Похороны таковой где-либо у нас в Москве, пожалуй, не привлекли бы более десятка человек. И то это, вероятно, были бы ближайшие родственники покойной, считающие сопровождение своей бабушки или прабабушки в последний путь по этой земле своей обязанностью. Здесь же другие нравы, за гробом шло не менее 100 человек, все празднично одеты. Шествие имело вид очень красивый.

Характерно, что все женщины одеты совершенно одинаково, издали можно подумать, что это какая-то армия. Одежда их такая: голова обвязана черной шалью, прямо на голое тело надевается длинная рубаха из белого полотна (нижнего белья, в том смысле, как у нас принято, здесь не существует). Юбок здесь не носят, а носят так называемые спидницы. Это прямоугольный кусок шерстяной черной материи. Длина около одного метра, ширина, в зависимости от роста, мм 800. Тот край, который будет опущен вниз, имеет узорную расшивку красным и зеленым, в виде широкого канта. Эта материя обертывается вокруг талии, и один угол ее подтыкается под широкий, тоже расшитый пояс. Получается некоторое подобие юбки. Спереди совсем как юбка, а сзади, от левого бедра к правой икре, получается открытый угол и сверх него диагональная цветная полоса, создаваемая нижним, расшитым кантом отвернутого утла спидницы. На плечи надет кожушок бараний. Верх у него белый, внутри — черный бараний мех. Кожушок расшит узорами очень красиво. На ногах или высокие ботинки, или вообще ничего нет. По нраву народ здесь очень тихий, скромный, трудолюбивый. К нам относятся приветливо, по крайней мере с виду. Что у них в душе — черт его знает.

30 апреля

Прибыли в другой населенный пункт, находящийся несколько правее города Черновицы, в 14 км от него. Местность, строения и население — аналогично вышеописанному. В этом селе спиртной завод. Спирт гонят из картошки. Ее здесь такая масса, что она во многих местах просто насыпана на дворах. Много ее вообще пропадает, перепроизводство. Немцы и румыны ушли из этих мест без боев. Население здесь войны не видело.

Спиртной завод был брошен в целости, и с большим запасом спирта. Наши пришли через дня два после ухода немцев и румын, так что население имело все возможности растащить спирт по домам, что оно и сделало весьма добросовестно. Спирт имеется в каждой хате. Он, конечно, спрятан. Все же хоть в малых количествах, но нас угощают. Ежедневно приходится где-либо выпить.

Многие из нас злоупотребляют этим делом, то есть ходят пьяные. Есть и такие «герои», которые вымогают этот спирт у населения, причем способы к этому выдумывают самые разные. Так, например, заходит один в хату и прямо к делу: "Хозяйка! Спирт есть?" Та божится, что нету. Тогда этот тип вынимает компас и говорит перепуганным хозяевам, что эта машина сейчас нам скажет правду. "Освобожу, — говорит, — стрелку: если она забегает, заволнуется, значит — врете и спирт у вас есть". Ну, стрелка, конечно, бегает, и хозяева признаются, что спирт есть, но немного. Вымогатель, человек не гордый, соглашается на «немного».

Другой тип угрожал забрать дочку или сына в армию, если ему не дадут спирта. Но, в общем, таких выродков у нас, конечно, немного. Ведь, как говорится, "в семье не без урода".

Большинство же желающих выпить изыскивают более мирные пути для удовлетворения своей жажды. Еда же здесь вообще ни за что не считается. Женщины здесь держат себя чрезвычайно строго, не то, что кубанские. К этим с чем-либо интересным не подступишься. Девушки на какую-либо даже весьма скромную гуляночку или просто в компанию ходят не иначе как с мамой. Если же девушка будет ходить одна, то такую никто не возьмет замуж. Замуж же здесь выходят очень рано, лет в 13–14. Фронт отсюда еще далеко, но гул артиллерийской стрельбы слышен хорошо.

Рядом — горы. В горах есть враждебная нам группа. Называются они «бандеровцы», очевидно, по имени своего вдохновителя или руководителя. Их, как говорят, человек 800. Это — по слухам — националисты. Наш один полк уже имел с ними столкновение. Говорят, что человек 100 их побили. Кроме того, были случаи одиночных нападений. Вернее, на одиночных военных. У нас таких пять случаев в дивизии. За пять дней. В окружности здесь, очевидно, богатая охота, до черта зайцев, есть утки. Дикие козы. Я один раз ходил с карабином, стрелял три раза по козе — промазал.

1 мая

Ничем особенным этот день не отметил. Весь день сидел за ремонтом часов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});