Стрекоза для покойника (СИ) - Лесса Каури

— Чего? — вытаращилась Лука.

Этьенна Вильевна хмыкнула. Взяв смартфон, набрала номер.

— Старый знакомый, — пояснила она, мило улыбаясь мужу, — в этой записной книжечке у меня только старые и добрые знакомые! Например, некий Петя Прядилов, студент третьего курса Меда!

— Хороший парень? — заулыбался Петр Васильевич.

— На первое свидание притащил мне букет аптекарской ромашки, — усмехнулась Этьенна, — и прочитал лекцию о Тибетских целебных травах!.. Алло, Мурзик? Здравствуй, Мурзик! Тысячу лет, тысячу зим тебя не слышала!

— Мурзик?! — нахмурился Прядилов.

Лука навострила уши. Что это за Мурзик, способный решить проблемы с учёбой?

— Да ты что? — щебетала, между тем, в трубку Этьенна Вильевна. — Сейчас? В Лондоне? На конференции? Как я тебе завидую… Это низкое небо, этот моросящий дождь — какая прелесть! — она засмеялась, будто колокольчики звенели. С каждым новым колокольчиком Петр Васильевич мрачнел все больше. — Нет, Мурзик, не приеду! Во-первых, много лет прошло, дорогой мой, мы уже не те, и то время не вернуть. Во-вторых, муж меня сильно ревнует, боюсь, как бы не убил, — со смехом косясь на ревнивца, продолжала Этьенна, — а в-третьих, я к тебе с просьбой насчет своей протеже… Да… Именно так… Имя? Лука, как твое полное имя?

— Должикова Лукерья Павловна, — растерянно сказала Лука.

— Должикову Лукерью Павловну необходимо перевести на заочное… Ну… так надо, ты же понимаешь? Мурзик, ты чудо! Вернёшься, позвони мне, приглашу в гости, познакомлю с домашними, договорились? Что мне привезти? Привези тепло и дождь, я так их люблю! Всё, Мурзик, целую! Пока-пока!

Положив смартфон на стол, Этьенна взяла мужа за руку и приложила её ладонью к своей щеке.

— Петя, улыбнись! Ты — единственный и неповторимый мужчина в моей жизни.

— Правда? — расцвел Прядилов.

— Правда! — Этьенна, не стесняясь Луки, поцеловала его в ладонь. — Но это вовсе не отменяет моего прошлого! — строго добавила она и перевела взгляд на гостью. — Съезди в университет, зайди в деканат, напиши заявление о переводе на заочное. Не забудь взять учебную программу и расписание экзаменационных сессий. Если будут вопросы, скажи, что Анатолий Анатольевич разрешил.

— Анатолий Анатольевич? — совсем растерялась от ее напора Лука. — А кто это?

— Анатолий Анатольевич Ширяев, ваш ректор, — засмеялась Этьенна. — Начальство надо знать!

— Буду! — пообещала Лука и поднялась.

Выходя из дома, Лука думала о том, что судьба явно тасует карты из её, Луки, колоды. Одни выкидывает, другие добавляет. Какая будет следующей?

* * *

Вечером её подозвал один из барменов, Макс.

— Слышал, тебе жильё нужно? — спросил он.

Лука вздохнула.

— Скажи сразу, сколько? — попросила она. — Я больше тринадцати платить не смогу!

— Десять, — улыбнулся Макс, — но с условием!

— Не подойдет! — сразу ощетинилась Лука. — Плавали, знаем!

И отвернулась, собираясь уходить.

— Да ты постой, бешеная! — хмыкнул Макс. — Это не то, о чем ты подумала! У меня тут неподалёку бабушка живет. Квартира большая, двухкомнатная. Бабуля уже старенькая, больше девяноста ей. Предки мои в область перебрались, а я к ней часто заходить не успеваю — работаю в двух местах. Если согласишься, попрошу тебя за ней присматривать — убраться там, когда надо, продукты купить, врача вызвать… Справишься?

— Неужели сложно за такие деньги жильца найти? — удивилась Лука. — Даже с твоими условиями?

— Есть еще один фактор, секретный, — усмехнулся парень, — бабуля моя — как ты можешь догадаться, из наших. В свой дом обычного человека на порог не пустит. Короче, ты согласна или нет?

— Согласна! — решилась Лука. — Только вдруг твоей бабуле мой светлый образ не понравится? Ну, там, черепа, ногти чёрные?

— Она у меня не кисейная барышня, — Макс протянул ей бумажку с адресом, — ты зайди к ней завтра часиков в десять утра. Познакомься. Если все сладится, можешь сразу переезжать.

— Ок, спасибо! — кивнула Лука, но спохватилась. — Только ведь я зарплату еще не получала, а с чаевых столько не наберется.

— Договоримся! — махнул рукой Макс. — Главное, что своя девчонка!

И каждый занялся своим делом.

Луке нравилось работать в ‘Черной кошке’. Нравилась атмосфера тайны, мистический и респектабельный антураж, странные, краем уха услышанные разговоры, в которых она пока ничего не понимала. Но больше всего нравилось, что она работает на себя, точнее, на свою самостоятельность.

К счастью, с того вечера Найджела, прости господи, Паршонкова она больше в клубе не видела. Компания Муни собиралась здесь почти каждый день, и каждый раз Саня пытался ухаживать за Лукой. Это выглядело смешно, потому что Лука мухой носилась от столика к кассе, от кассы к барной стойке и оттуда опять к столикам. Иногда, когда клиентов было мало, у нее выдавалась минутка посидеть с друзьями и выпить кофе, но в основном они приходили в такое время, когда в клубе народу было полным-полно. В этот вечер, увидев Муню, Лука рассказала ей о предложении Макса, и подруга его одобрила.

— В нашей среде об Анфисе Павловне легенды ходят! Сильная ведьма, потомственная стихийница! Правда, давно уж не практикует. Вот бы ты ей понравилась! Может, она тебя бы научила чему-нибудь!

Лука пожала плечами. С тем, что стала ведьмой, она уже как-то смирилась, а вот ко всему остальному относилась пока с опаской.

На следующий день в назначенное время Лука, волнуясь, подходила к дому, стоящему через дорогу от ‘Черной кошки’. Мелькнула какая-то мысль и пропала. В представлении Луки Анфиса Павловна должна была выглядеть толстой старухой с клюкой и зоркими, несмотря на возраст, глазами.

К ее удивлению дверь открыла старушенция-божий одуванчик, подслеповато щурясь сквозь толстые стекла очков. Седые, подстриженные в каре волосы были аккуратно уложены и прихвачены коричневым блестящим гребнем.

— Я от Макса… Максима, то есть! — набрав в грудь воздуха, выпалила Лука.

— Входи, иллюминация, — хихикнула старушка, — не стой на пороге!

Войдя и сняв куртку, девушка недоуменно оглядела себя — вроде футболку одела приличную, с воющим на луну волком, а не какой-нибудь зубастой тварью, и даже причесалась. В каком месте она иллюминирует?

— Садись, чаю попьем, — сообщила старушенция, проведя её на чистенькую кухню. — Коли не сбежишь от моих вопросов, я тебе комнату покажу. А коли комната понравится — останешься жить!

— Как у вас много коль! — пробормотала Лука и послушно села на табуретку, спрятав руки с черным маникюром под столешницу.