Римские фантазии - Джанни Родари

- Это работа Мотти, - сказал инспектор Джеронимо, когда зафиксировали уже двадцатую кражу. - Пойдем-ка навестим его.

Пошли он и Де Доминичис. И обнаружили, что Мотти и Пакетик занялись честнейшим делом. Они стали фотографами. Пакетик снимал клиентов в ателье. Мотти ходил по городу и снимал на улицах.

- Новый год - новая жизнь! - улыбнулся Пакетик, с поклоном встречая гостей.

- Новый год? Но ведь у нас сейчас август!

- Никогда не поздно начать честную жизнь, - возразил Мотти, появляясь из темной комнаты с пленкой в руках.

Когда полицейские ушли, Мотти подмигнул Пакетику и показал ему свою новую жертву. Он незаметно снял синьора Корнелиуса, самого богатого человека в городе, и в его мыслях можно было легко, как в книге, прочитать, что тот собирается на следующий день уехать в Париж и взять с собой в черной кожаной сумке сто миллионов. Когда он уезжал, Мотти и Пакетик тоже были на вокзале, и сумка исчезла.

Сто миллионов это не сто орешков. Мотти и Пакетик разделили их по-братски, закрыли фотоателье и удалились от дел.

- Эти двое обвели меня, - проворчал инспектор Джеронимо, узнав об этом. - Нужны, однако, доказательства. Мотти так хитер, что, если мы арестуем его без улик, он может высмеять нас на суде. Давай сначала заглянем к Пакетику.

Пошли он и Де Доминичис. Пакетик жил в скромном домике на окраине города. Он принял их в огороде, в домашней одежде, потому что окучивал клубнику.

- Мое почтение, инспектор, - радостно улыбнулся он, - приветствую вас, бригадир Де Доминичис. Не хотите ли пройти в дом?

А там инспектор Джеронимо увидел над комодом фотографию, вставленную в красивую серебряную рамку.

- Это мой дядя Густав, - объяснил Пакетик. - Очень хороший человек! Оставил мне небольшое наследство, поэтому я и бросил дело.

- Твой дядя Густав почему-то как две капли воды похож на синьора Корнелиуса, - заметил инспектор.

- Ну что вы! Они даже незнакомы. Корнелиус... Надо же! Ах, будь у меня его миллионы...

- Кто знает, - заметил инспектор Джеронимо. - Может статься, они именно у тебя.

Он снял портрет со стены и просто так, по привычке, словно его интересуют отпечатки пальцев, принялся рассматривать его с помощью лупы, с которой никогда не расставался. Ну и, разумеется, поскольку зрение у него было хорошее, он увидел то, что нужно было. Он увидел в голове синьора Корнелиуса мысль о черной сумке со ста миллионами и даже время отхода поезда.

- Вот, значит, что изобрел Мотти! - воскликнул он не без восхищения.

Пакетик побледнел и проклял про себя тот день, когда решил выразить признательность синьору Корнелиусу, повесив на стене его портрет - тот самый фотопортрет, который Мотти так советовал сжечь.

Мотти и Пакетик оказались в одной камере, что, впрочем, вполне справедливо. Пакетик поначалу со страхом ожидал упреков от своего руководителя. Но Мотти был истинным джентльменом - он никогда не опускался до грубых слов.

- Идея Мотти была гениальна, - комментировал позднее инспектор. - Ведь в самом деле большинство людей только и думает, что о своих деньгах, хотя можно думать о стольких других прекрасных вещах, Не так ли, Де Доминичис?

- Совершенно с вами согласен, инспектор.

Заколдованная пластинка

Пакетик был большим любителем современной эстрадной музыки. Он целые дни проводил в магазинах грампластинок и с увлечением слушал там разные песенки. Вечером он возвращался с горящими глазами, возбужденный, и ноги его танцевали сами собой даже в кровати.

- Сегодня слушал такую пластинку!.. Чуть с ума не сошел! - рассказывал он Мотти.

- Вижу, - отвечал Мотти, отрываясь от рассказа в картинках, который он рассматривал, чтобы пополнить свое образование.

- Каким образом, Мотти, дорогой мой?

- Ты же знаешь, я хорошо разбираюсь в людях.

- И что же ты еще увидел, Мотти, в своем драгоценном Пакетике?

- Я заметил, что с некоторых пор ты очень часто употребляешь выражение "сойти с ума".

- Это опасно? Может быть, мне следует показаться какому-нибудь врачу или специалисту по грамматике?

- Думаю, что выражение "сходить с ума" принесет нам именно то, что нужно.

- Нужно, Мотти? Но ведь нам ничего не нужно. У тебя еще гора рассказов в картинках, а у меня - еще двести магазинов грампластинок, в которых надо побывать.

- Нужно что-то отложить и на старость, Пакетик. И нам придется самим позаботиться об этом, потому что правительство, к сожалению, пока еще не установило пенсию для воров.

- Я не умею думать, Мотти, ты ведь прекрасно знаешь это. Последний раз после того, как я думал, у меня две недели болела голова.

Мотти подумал, подумал, а потом недели две что-то делал. Ходил в какие-то лаборатории... Принес домой множество странных приборов... Он забросил рассказы в картинках и читал труды по электронике, от страха перед которыми у Пакетика мурашки пробегали по коже.

- Оставь ты все это, Мотти, - советовал он. - У меня голова кружится от одного вида этих книг.

Однажды вечером Мотти вернулся домой с квадратным конвертом.

- Постой, Мотти, - сказал Пакетик, - на этот раз я точно знаю, что ты купил. Пластинку!

- Я не покупал ее.

- Но это же пластинка. Как это мило с твоей стороны! Ты знаешь, что я обожаю музыку...

- Успокойся, Пакетик. Сядь и послушай.

- Хорошо, Мотти, сажусь и слушаю.

Он действительно приготовился слушать - сидел весь внимание. А через секунду он уже сходил с ума в диком, безудержном танце - вскакивал на стол, прыгал по стульям, размахивал как безумный руками, тряс головой и издавал такие вопли, что стекла дрожали.

- Что такое, Мотти? Что случилось? - удивился он, отирая пот со лба, когда музыка умолкла. - Почему не ставишь пластинку?

- Я поставил ее.

- Так что же, она беззвучная, что ли? Или это какая-нибудь шутка?

- Это заколдованная пластинка, Пакетик. Пластинка, которая сводит с ума. Ты танцевал все время, пока она звучала, но даже не помнишь этого.

- А ты? Ты тоже танцевал? Я не видел. Ты все время сидел за столом, Мотти.

Мотти вынул из ушей два больших ватных тампона.

- У меня было вот это, - объяснил он.

- Ради бога, Мотти, объясни мне, что происходит? Что ты изобрел на этот раз?

- Пластинку, которая сводит с ума. В буквальном смысле, а не в переносном. Слишком долго было бы объяснять, как я это сделал, какие использовал акустические законы и так далее. Достаточно сказать, что эта пластинка действует на нервную систему. Тот, кто слушает ее, не может не танцевать. И пока танцует, так захвачен танцем, что ничего не замечает. А когда музыка умолкает, тут же обо всем забывает.

Пакетик подумал немного, рискуя вызвать головную боль.

- Не понимаю, - сказал он затем, - если я ничего не замечаю - какое же это развлечение?

Мотти объяснил ему, терпеливо и старательно подбирая самые простые и ясные слова, чтобы Пакетик не очень пострадал от них, в чем состоит развлечение. К концу объяснения Пакетик так широко открыл глаза, что даже не смог закрыть их, и в ту ночь ему пришлось спать и видеть сны с открытыми глазами.

Утром Мотти и Пакетик вместе вышли из дома.

Выбрали магазин грампластинок, где было особенно много народу.

Прежде чем войти, хорошенько заткнули себе уши ватой.

- Смотри, Пакетик, горе тебе, если вздумаешь вынуть вату. Забудь свою любовь к музыке. На повестке дня стоят более важные вопросы.

- Я скорее отрежу себе уши, чем выну вату, Мотти.

На этот раз Пакетик сдержал слово. Он устоял перед всеми соблазнами, не вынул вату и вел себя как настоящий, вполне сложившийся вор, каким он, в сущности, и был. Все прошло великолепно. Мотти попросил у продавца какую-то пластинку, прошел в кабину для прослушивания, поставил на проигрыватель заколдованную пластинку, которую принес с собой, и, не сомневаясь в успехе, распахнул дверь кабины...

Стоило музыке зазвучать на весь магазин, как начался конец света. Затанцевали даже продавцы и продавщицы - они прыгали по прилавкам, забирались на самые высокие шкафы и, словно обезьяны, цеплялись за люстры. Покупатели вели себя точно так же. Солидные мужчины, которые пришли в магазин, чтобы купить Девятую симфонию Бетховена в исполнении оркестра под управлением Тосканини, танцевали, как студенты-первокурсники на карнавале. Элегантные дамы средних лет, которые минуту назад еще колебались, не зная, что же выбрать - танго Бьянки или романс Тости, плясали, как девчонки в джинсах на концерте Битлзов. Все буквально сошли с ума.

Пакетик, вежливый и спокойный, ходил между танцующими и не упустил никого.

- Позвольте! Я только на минуту возьму ваш бумажник. Благодарю, все в порядке. Можете продолжать танец, приятного развлечения! Синьора, будьте добры, вашу сумочку. Спасибо, вы очень любезны! Молодой человек, можно вас на минутку? Мне нужно осмотреть ваши карманы. Вот и все. Вы свободны! Танцуйте, танцуйте!

В три минуты он наполнил баул, который принес с собой, бумажниками, дамскими сумочками, кошельками и разной мелочью. Когда же ему показалось, что работа закончена, он подмигнул Мотти и вышел из магазина.