Небесная подруга - Джоанн Харрис

Когда Элис училась в университете, у нее в комнате висела плохонькая репродукция акварели Россетти «Первое безумие Офелии». На картине обреченная бледная девушка с темными глазами и распущенными волосами, в цветочном венке, пела песню печали и безумия – безмятежная как дитя, она не обращала внимания на обеспокоенных друзей. Как там говорил Джо – с Джинни случилось несчастье? Она лежала в психиатрической клинике? Элис вполне могла в это поверить. Джинни выглядела точно так же, как Офелия на старой черно-белой репродукции. Ее красота была словно бездна, словно душевная болезнь.

Встретив холодный оценивающий взгляд Джинни, Элис посмотрела на себя глазами этой самодовольной девчонки: длинная, очкастая, черты лица слишком грубые, неизящные. Она готовила кофе для гостей и сама отмечала, что движется без всякой грации. Джо глядел на нее, не говоря ни слова, но Элис не сомневалась – он заметил и лишний вес, набранный за три года, и новые морщинки вокруг глаз. Хуже всего то, что Джо совсем не изменился. Если бы она увидела седину в его волосах, складки у рта, ослабевшие мышцы, она бы спокойнее отнеслась к собственному несовершенству; но ничего подобного не было. Та же улыбка, тот же подкупающий прищур за очками, то же худощавое тело и слегка сутулые плечи. Внезапно Элис осознала, что ее по-прежнему тянет к Джо.

Остаток вечера она пребывала в смятении. Городские пейзажи и лица проплывали мимо сознания. В парке они втроем зашли в пиццерию (Элис ела без аппетита, с той же упорной сосредоточенностью, какую видела у матери), прогулялись вдоль берега, у моста. Молодой месяц отбрасывал серебристые тени на траву и воду. Плотина отражалась в черной реке с отблесками неоновых огней. Элис пила, ела, разговаривала легко и бездумно. Джо сиял. Джинни смотрела на него со смущенной улыбкой. Они пошли в кино на вечерний сеанс – Элис не запомнила фильм.

Официанты. Билетеры. Студент раздает рекламные буклеты. В глазах Джинни отражается свет экрана. Джо покупает шоколад, его глаза горят. Он счастлив, он обнимает подругу за плечи, близоруко вглядывается в ее лицо. Джинни мягко улыбается, говорит еле слышно. Прежде чем сказать что-то, она бросает взор на Джо, будто не смеет открыть рот без его разрешения… Это беззвучные картинки: губы бессмысленно шевелятся, краски беспорядочно меняются, как в калейдоскопе, и все кажется игрой теней на плоском экране.

Выделяется только Джинни. Она наблюдает за Элис так, словно отделена круглым аквариумом, и ее черты слегка искажаются – один глаз вдруг увеличивается, губы кривятся. Начинается наваждение.

Элис была так поглощена этим, что позабыла, где находится. И вдруг на нее обрушилась волна шума, сквозь толщу воды стремительно приблизилось лицо… И все стало обычным, словно Элис сбросили со странной карусели этого вечера, а праздник остался там, в другом измерении, в подводном царстве.

На нее смотрел Джо.

– Спасибо тебе, – сказал он, погладив Элис по руке. – Так здорово снова тебя увидеть. Давно надо было, но все казалось, я не готов… А может, дурацкая гордость не позволяла.

– Хорошо, – рассеянно ответила Элис. – Мне тоже понравилось.

– Я знал, что тебе понравится, – горячо отозвался он. – Очень рад, что вы познакомились. Уверен, Джинни тебя полюбит, и надеюсь, ты полюбишь ее. – Джо понизил голос и оглянулся, проверяя, не слышит ли его девушка. – Понимаешь, она нуждается в таком человеке, как ты. Сегодняшний вечер пошел ей на пользу. Ты не знаешь Джинни и, наверное, не понимаешь этого, но я-то вижу, как ты ей понравилась.

Элис беспомощно кивнула. Недавнее смятение чувств теперь походило на сон с его особой логикой – она имеет смысл до пробуждения, а наяву превращается в непонятный и удивительный шифр подсознания. Элис оглянулась на Джинни, которая сидела в кресле у камина, и попыталась вновь уловить ощущение чего-то дурного, безнравственного… Она потерла глаза тыльной стороной ладони и спросила:

– Угостить вас чем-нибудь?

Элис справилась со своими эмоциями.

Джинни пожала плечами и слабо улыбнулась.

– Почему бы нет? – ответил Джо. – Что у тебя есть?

– Чай и кофе.

– И все?

– Могу предложить холодное пиво. – Элис тоже улыбнулась.

– Так-то лучше, – кивнул Джо и пошел на кухню.

– Джинни, ты выпьешь? – спросил он, но девушка лишь покачала головой, нервно теребя длинными тонкими пальцами ткань платья.

Элис почувствовала раздражение. Покорность и пассивность Джинни действовали на нервы; она обращалась к Джо за каждой мелочью и скромно опускала ресницы, когда не смотрела на него, но такая застенчивость почему-то сильно напрягала. Элис попыталась преодолеть это и впервые за вечер обратилась к гостье напрямую.

– Вы недавно в Кембридже? – спросила она, чтобы завязать разговор.

Джинни подняла свои странные глаза – они были как разбитые зеркала. Элис поймала в них свое отражение.

– Я много лет знаю этот город.

– Он не меняется, правда?

Джинни молча кивнула.

– А что вы здесь больше всего любите? Бэкс?[8] Колледжи?

Джинни улыбнулась.

– Кладбища. И реку, конечно.

Элис пробормотала что-то в ответ. Она очень устала.

Джо, однако, ничего не заметил – он беззаботно выпивал весь вечер. Элис и не ждала, что он почувствует возникшую неловкость. Джо вернулся с кухни с упаковкой пива и стаканами, но прихлебывал из банки, как обычно.

– Слушай, Эл, – сказал он между глотками. – Смотрю, старушка Кэт еще жива и меня не забыла. Подошел к холодильнику – сразу прибежала и стала тереться о ноги. Вот память! Эта кошка мне всегда нравилась. Даже когда гадила в мои ботинки.

– Просто она знает, что в холодильнике еда.

– А-а…

На минуту Джо смутился. Потом ему в голову пришла новая идея, и он опять оживился.

– Мы завтра играем в «Корн-Эксчендже»[9]. Важная благотворительная акция, кроме нас будут еще три группы. Тебе понравится. Джинни тоже хочет нас послушать. Может, придете вместе? В одиночку ей немного не по себе.

Джинни кивнула. Элис заставила себя улыбнуться.

– С удовольствием. Что, говоришь, вы играете?

Элис знала: стоит вспомнить о его бесценной группе, и Джо не умолкнет весь вечер. Надо только поддакивать и притворяться заинтересованной. Она слишком устала, чтобы всерьез поддерживать разговор. К тому же присутствие Джинни необъяснимым образом подавляло. Напряжение было таким сильным, что Элис отвечала невпопад, и при всем своем эгоцентризме Джо это заметил.

– Что-то ты тихая. То ли с годами смягчилась, то ли устала от меня? Раньше всегда находила что сказать.

Элис глянула на Джинни.

– А ты всегда считал, что женщины слишком много болтают.

Он ухмыльнулся.

– Точно.

– И Джинни? – Элис решила вовлечь в беседу молчаливую девушку.

– Ничего подобного, – заявил Джо, одной рукой вскрывая новую пивную банку. – Она самая спокойная женщина из всех, кого я знаю.

– Не дай себя обмануть, – повернулась Элис к Джинни. – Под милой оболочкой скрывается настоящий мужской шовинист.

Джинни слегка улыбнулась, посмотрела на нее и снова опустила глаза. Потом произнесла что-то еле слышно, и Джо засмеялся.

Элис надеялась, что сумела показать свой дружеский настрой и развеяла его сомнения.

– Боюсь, мне пора уходить. – Джо посмотрел на часы. – Приду утром, пораньше, как только смогу. В десять репетиция, потом еще одна в три, но я выкрою часок и свожу вас на ланч.

Элис машинально улыбнулась и тут осознала: Джо сейчас уйдет, и она останется наедине с Джинни.

– Хочешь кофе на дорожку? – спросила она почти в отчаянии, потому что он допил свое пиво, потому что он надел плащ, потому что он уже направился к двери…

– Эл, мне пора. Совсем поздно. Спасибо – и до свидания.

– До свидания, – отозвалась Элис, глядя, как он выходит в ночь. – Джо!..

Но он уже переступил порог, и оранжевый свет фонарей провожал его.

– Спокойной ночи, – пробормотала Элис.

Она не могла вспомнить, о чем собиралась ему сказать.

Повернувшись, Элис увидела Джинни. Девушка вежливо ждала у лестницы, улыбаясь мягкой, понимающей улыбкой. Ее глаза прикрывала тень, словно маска. Элис попыталась улыбнуться в ответ, встряхнула отяжелевшей головой и пошла на кухню.

– Джинни, хочешь выпить? – сделав над собой усилие, предложила она.

– Спасибо. – Джинни говорила тихо, но четко и ясно, чуть насмешливо, с правильным произношением. – Ты не против, если я поднимусь наверх и переоденусь? Мне будет гораздо удобнее.

– Разумеется! – Теперь Элис улыбалась непринужденно, от души. Может быть, потому что Джо ушел. – Боюсь, наверху все по-походному, у меня было мало времени для подготовки. Вешай одежду в гардероб, если хочешь, а понадобится что-нибудь, зови меня.

– Спасибо, я справлюсь сама.

– Можешь не торопиться.

Джинни не ответила – она уже поднималась по лестнице.

Такая застенчивая, да еще вдали от дома, подумала вдруг Элис и устыдилась собственной неприязни. Наверное, она вела себя слишком грубо, поэтому Джинни и не отзывается. Надо постараться разговорить ее.