Пересекая параллели - Алексей Понтус

– Ты молодец, и ты замечательный детектив, но тебе порой слишком мешает твоё помешательство. И не отрицай это. Если ты сможешь привести свою голову в порядок, у тебя всё получится.

Именно таких слов мне так и не хватало. От жены подобных любезностей я уже давно не слышал, на работе, кроме как ради упрёков и выговоров, ко мне никто и не обращался. Да и Макс, при всем своём желании помочь мне, будто больше старался воспитывать меня, чем одобрить мои действия. Я почувствовал невероятный прилив благодарности, однако постарался остаться невозмутимым, приподнял голову и посмотрел в глаза Дмитрию.

– У меня всё получится, шеф.

После этих слов я выкинул сигарету и скорым шагом зашёл в дом. Сейчас я не пытался подобно Робокопу выискивать непонятно что. Я ведь не робот, как-никак. Я человек. Со способностью мыслить. Необходимо было не увидеть, а понять. Очевидно, стандартных улик, свойственных новичкам, наподобие отпечатков и других следов, быть не может, так как слишком уж наш клиент опытен в таких делах. Но он ведь тоже человек, как-никак.

Я не знаю, как так вышло, но всё получилось именно так. И именно в этот, один из самых сложных для меня лично, случаев. Старательно осмотрев всё, дав, наконец, шанс моему мозгу работать на полную мощь, что-то, непонятно почему, привлекло моё внимание. Подойдя к самому телу и осмотрев его уже в который раз за сегодня, попросил снимки, так называемых, подарков. Все эти секунды я был невероятно спокоен, но тем не менее, мне было нелегко ждать даже такие короткие мгновения. Дождавшись и узрев всё необходимое, я быстро привел сюда шефа, который в непонимании быстрым шагом плёлся за мной.

– Сейчас довольно жарко, Дмитрий, не так ли?

– Ну… Да, жарко – это даже слабо сказано.

– И, скорее всего, из-за вашей рубашки с коротким рукавом у вас имеется характерный цветовой переход из-за загара на предплечье?

– Твою мать, Ник, к чему ты клонишь?

Моё спокойствие начинало обрисовываться радужными красками.

– Взгляните туда, на тот столик, возле кровати. Что вы там видите?

– Что за игра в «угадайку»? Зеркало, телефон, часы.

Именно! Часы! Механические наручные мужские часы! И, судя по всему, довольно неплохие наручные часы!

Я не мог сдержать своей радости. Я продолжал.

– Однако взгляните на эти снимки. Вот, возьмите. Видите, руки! Мать их, его руки! Отлично видно, что никакого следа над кистью от отсутствия загара, как тот есть на его предплечье, нет.

Дмитрий заметно поменялся в лице. Он смотрел как остолбеневший на эти снимки. Он еле промолвил:

– Твою мать, Ник, твою, мать её, мать.

Не думал, что он так неравнодушен к моей мамочке.

– Гляньте на этот столик. Он весь в пыли. И телефон, которым он пользовался, получается, не то, чтобы часто, и зеркало, всё в грёбанной пыли. Часы – нет.

– Чёрт, чёрт, чёрт.

– По словам соседей, гостей у него не было уже очень давно. Кроме сегодняшнего, нежданного. Потому, мне кажется, можно сделать один вывод…

– Да ну нахрен.

– Эти часы принадлежат грёбанному мусорщику.

Дмитрий резко оторвал взгляд от снимков и молча смотрел на меня. Все присутствующие тоже не произносили ни слова и переводили взгляд то на меня, то на Дмитрия. Все ждали, что же скажет шеф. Около двадцати секунд, которые длились по ощущениям в разы больше, происходящее безмолвие, что со стороны могло напомнить очень фотореалистичную картину, было прервано слабым голосом шефа, который с каждым его новым словом становился громче и громче.

– Ник, господи, Ник, ты понимаешь, что ты только что сделал, ты понимаешь?

Последующие пару минут мой слух словно отключился, вокруг стоял такой шум, который с лёгкостью мог бы дать фору в громкости моему недавнему гулу в голове. Я же просто не шевелился, ощущая периодически постукивания по плечу и на автомате протягивая руку. Порой шевеля губами так, что внешне могло напомнить слово «спасибо», я думал. Я размышлял. Я не верил, что мне наконец сопутствовал успех. Я знал, что есть шанс, что я оказался не прав, но вместе с тем я был уверен, что только не в этот раз. Я думал о жене. Я хотел как можно скорее ей рассказать об этом. Я так хотел услышать, что она мной гордится. Не знаю, сколько бы я ещё стоял бездвижно, если бы в какой-то момент да меня не долетел голос Макса.

– Тише, тише! Успокойтесь! Посмотрите, там что-то написано! На часах! Ник, подойди, прочитай!

Выйдя из своего анабиозного состояния, я сделал два быстрых шага. Там на самом деле было что-то написано. Не смея брать их в руки, дабы не испортить возможные следы, я наклонился и прочитал:

«С любовью, для Альфреда»

Глава 5

Так-так, я уже начинаю нервничать. Не то чтобы это отражалось на моём настроении, но некоторый дискомфорт я явно испытываю. Уже прошла добрая половина дня, а о моем деянии ни слова. По телевизорам до сих пор только и говорят что о каких-то футболах, далеких военных конфликтах и о волнении в море. Кому это может быть интересно. Впору уже снять репортаж о моём личном волнении.

А что, если я выбрал слишком уж никому ненужный холст? Что, если о нем вспомнят, когда картина потеряет свою первоначальную красоту? Мне не нужно, чтобы она производила неполное впечатление, даже малость испорченная, она уже не должна быть представлена публике. Наверное, если её не найдут до завтра, надо будет её забрать. Рискованно, но это необходимо сделать. Безумно жаль тогда своих трудов, но думаю, выбора нет.

Мои мысли не давали мне работать. На все телефонные звонки я отвечал односложно в фоновом режиме, на коллег практически не реагировал. У меня даже спросили, всё ли со мной в порядке. Конечно, в порядке, а вы когда-нибудь тратили три месяца на подготовку убийства человека, исполняли всё в наилучшем виде, и вдруг может оказаться, что всё было сделано зря. Спасибо, что спросили, всё просто прекрасно.

Трудно было сидеть на одном месте, время и без того тянулось вечность, надо бы пойти сварить кофе. Я небольшой его любитель, предпочитаю чай, коль спросили, но мне нужно было взбодриться. Подобное случалось уже не первый раз, и каждый раз это ужасное слово «задержка» вызывало у меня некоторое негодование, так сказать. Как только я вернулся к своему рабочему месту, ко мне навстречу подошёл какой-то, по всей видимости, мой коллега и спросил:

– Ты уже слышал?

Скорость перекачивания крови в моем сердце заметно увеличилась.

– Слышал? Что?

– Такие новости! Все только об этом и говорят!

Непринужденный вид.

– Ты о чём?

Ну же, ну же, ну же.

– Жана Ковальского уволили за вчерашнюю пьянку.

Твою мать. Уволили Жана Ковальского. Какие новости! Как же этому не посвятили первую страницу в какой-нибудь газетёнке! Знал бы я ещё, кто этот Жан, грёбанный, Ковальский.

Я постарался сдержать свою откровенную досаду по поводу увольнения Жана Ковальского, поднял глаза на вестника плохих новостей и промолвил:

– Бедняга.

После, как бы намекая, что эта тема мне не то чтобы очень интересна, обратил свой взор на компьютер.

– Не то слово! По словам начальства, за его выходки ему теперь будет трудно устроиться в приличные места! А как же его беременная жена? Его старший в этом году идёт в колледж! Плюс они ещё не весь кредит выплатили за квартиру!

Видимо, мой коллега не очень понимает намёки. Ах, какая досада. У никому ненужного человека в глобальном смысле, который живёт своей ненужной жизнью и составляет стадо из таких же шести миллиардов никчёмных баранов, живущих в своём маленьком жизненном цикле, где они якобы, по их мнению, в центре вселенной, а на деле после их смерти о них вспомнят только их близкие, такие же пустые люди, что-то там случилось. Примите мои искренние соболезнования.

– Да-да, и вправду ужасно. А теперь извини, мне бы надо поработать.

Более буквального намёка оказалось достаточно.

После я сидел ещё минут тридцать, ежесекундно, вновь и вновь, просматривая обновление новостей в интернете, моё прекрасное настроение постепенно совсем кануло в лету, и потому я был, если вкратце, раздосадован. Надежда быть увиденным, даже скорее, услышанным, и получить заслуженное признание становилась всё меньше и меньше. Хотелось просто выключить этот чёртов компьютер, пойти домой и лечь спать. Надо бы написать жалобу кофейному производителю.

И тут, в очередной раз, неуверенным тычком указательного пальца правой руки нажав на левую кнопку мыши в том её положении, где так называемый курсор находился где-то вверху монитора на уровне занимательного значка с закруглённой стрелкой, я увидел долгожданную для меня новость. В левом нижнем углу красовался внешне непримечательный заголовок «Очередная жертва художника». Я чуть не вскрикнул от радости! Под заголовком красовался некоторый текст.

Сей текст говорил о том, что после некоторых махинаций проницательных полицейских было установлено, что найденный сегодня в частном секторе труп мужчины был лишен жизни ни кем иным, как мной. По их словам, тело было очень сильно изуродовано. Что примечательно, у него нет ни родственников, ни близких друзей, потому похороны будут проведены за счёт компании, где он работал. Важное пояснение. Также ниже была приписка, что новости будут обновляться по мере пополнения информации.