Новороссия. Восставшая из пепла - Сборник статей

Наряду с ханом верховная власть принадлежала дивану (род государственного совета), состоявшему из хана, калги, нурэддина, муфтия, представителей пяти родов беев, сераскиров, трех ногайских орд, кади-аскера (государственного судьи), казнадарь-баши (государственного казначея), дефтердар-баши (государственного контролера) и других чиновников. В диване были сосредоточены вопросы управления, объявления войны, а равным образом была и верховная инстанция суда.

В каждом судебном округе – кадылыке правосудие отправлялось кадиями, утверждавшимися особыми грамотами от кади-аскера. Такие же грамоты получали и беи, что делало их судьями в их бейлыке. Хан назначал кадиев в своем кадылыке, равно как турецкий султан в четырех своих – Кафе, Судаке, Мангупе и Ени-Кале. У дворянства были свои ассизные суды, равно как свои суды имело духовенство, как магометанское, так и иноверческое. Наконец в городах судили городские судьи – шегерь-кади, назначаемые кади-аскером с его представителем наибом в качестве помощника. Наичаще применяемым наказанием были месть родственников или пеня.

Главным занятием населения было сначала скотоводство. С переходом к оседлому быту в степной полосе Крыма стало развиваться также земледелие, охота и добыча соли, а в южной части полуострова еще виноградарство, плодоводство, табаководство, шелководство и пчеловодство. Обрабатывающая промышленность была развита слабо; наибольшее экономическое значение имела обработка кожи и выделка оружия. Предметами ввоза служили всевозможные материи, золотые вещи и драгоценные металлы; главную же статью вывоза составляли рабы, центром торговли которыми была Кафа, где сосредотачивалось обыкновенно до 30 тысяч рабов. Из других торговых центров известны Бахчисарай, Гезлев, Карасу Базар, Перекоп, Арабат, Керчь, Акмеч и Балаклава.

Утвердившись в Крыму и почерпнув новые силы в союзе с турками, татары своими набегами беспрерывно тревожили Литву с Польшей и Московское государство, уводили население в рабство, вымогали подарки, добивались особых льгот и освобождения от торговых пошлин (напр. при Василии III от платы тамги). Татарские наезды, от которых вновь пустела и разорялась степная полоса нашей области, расчищали путь для наступления турок. В конце XIV в. Турция подчинила на вассальных отношениях Валахию, а в 1511 г., после долгого сопротивления подпала под турецкое верховенство и Молдавия. Обоим государствам однако удалось сохранить свое политическое устройство, своих господарей и религию; зависимость их от Турции выражалась главным образом лишь в уплате дани. В начале ХVI в. турки утвердились уже на территории Бессарабской губернии в юго-западной части ее, в так называемом Буджаке (угле) у них были крепости Бендеры, Аккерман и Измаил, а в северо-восточной, составлявшей турецкую райю (провинцию), – крепость Хотин Последняя часть Бессарабии Царадесус (Верхняя земля), заселенная румынами, была нередко ареною столкновений между поляками, считавшими себя наследниками галицких князей, молдаванами, татарами и турками. Менее чем в одно столетие турки расширили свои владения и дальше – до р. Буга.

С наименьшим успехом действовали против Польши татары. С половины ХV в. они утвердились на берегу Днепра, где основали крепость Казыкермен на мусту Берислава и Джанкермен (на левом берегу р. Конки, где ныне местечко Каховка); к 1491 г. относится основание крепости Тягини (нынешняя Тягинка Херсонского уезда), а в половине XVI в. были известны еще замок Бургун (ныне дер. Бургунка Херсонского уезда) и крепость Ислам-Кермен, по книге Большого Чертежа – Усламовы городки (на левом берегу Днепра, вероятно у Любимовки Днепровского уезда Таврической губернии). В херсонской степи к татарам перешли Очаков и Гаджибей в середине XVI в. Оба эти города, по словам Мартина Броневского, польского дипломата, проезжавшего в 1578 г. в Крым, лежали в развалинах. К концу XVI в. поляки потеряли уже все свои приобретения на Черном море. И в первой половине XVI в. южными оплотами от татарских набегов у поляков были укрепления в устье речки Саврони, впадающей в Буг (Ольгопольского уезда Подольской губернии), и Крылов на р. Тясмини (Чигиринского уезда Киевской губернии).

Степи Южной России, по мере очищения их от польско-русского населения, переходили в руки кочевавших здесь ногайских племен, ветви малого ногая, пополнявшихся постоянным приливом ногайцев из-за Волги под напором калмыков и казаков. Так, в 1560 г. ногайцы в числе 30.000 человек опустошили северную Бессарабию и утвердились в южной, именно в Буджаке, получив название Белгородской орды. Между Днепром и Днестром расположилась Эдисанская орда, а в северных уездах Таврической губернии и отчасти в Екатеринославской губернии – Джамбулакская и Эдичкульская и наконец в бывшем Таганрогском градоначальстве – Азовская орда. Из этих орд, подчинявшихся крымскому хану, впервые выделилась группа своевольных партизанских и конных отрядов, известных под именем казаков; так, в ХV в. упоминаются казаки азовские, перекопские и белгородские.

Польское королевство, находившееся тогда в периоде упадка и разложения, было не в силах активно бороться с надвигавшимися с юга магометанскими народами. Безуспешно пыталось оно создать род живого барьера, колонизуя пограничные земли бродячим населением и раздавая эти пустые земли огромными участками в собственность магнатов. Несколько успешнее шло заселение края только в окрестностях городов, которые здесь появлялись раньше сел. Вследствие слабых успехов колонизации оборона границ государства была поставлена в своеобразные условия, вполне отвечавшие характеру нападений. Легкие подвижные конные отряды татар вызвали к жизни такие же отряды и на окраинах Польского королевства, получившее татарское имя казаков. В состав казаков входило множество недовольных элементов польского государства, бежавших массой «козаковать» по мере усиления религиозных преследований православного населения и закрепощения крестьян.

Ядро быстро растущего малорусского казачества составляла своеобразная община – Запорожская Сечь (Сичь) или Кош, местопребывание которой, неоднократно (восемь раз) менявшееся, находилось в пределах нашей области. Наибольшею известностью пользовались сечи на остр. Хортице, в Днепровских порогах, затем при впадении р. Базавлука, в устье р. Чертомлыка, в Днепровских плавнях против дер. Капиловки, почти на границе Екатеринославской и Херсонской губ.

Пробираясь вооруженными отрядами далеко в степи с целью эксплуатации их естественных богатств и особенно привлекаемые реками, изобиловавшими рыбою, казаки к середине XVI в. присвоили себе обширную область в пределах от р. Орели и г. Чигирина до татарских кочевьев с севера на юг и с запада на восток – от притока Буга Синюхи до р. Волчьей и даже дальше, почти до Азовского моря. Вся эта область была поделена на паланки и застроена сторожевыми заставами от татарских наездов. Отсюда на своих ладьях запорожские казаки пробирались мимо Кинбурна и Очакова в Черное море и опустошали турецкие владения, а всего чаще Крым. Чтобы помешать их набегам, турки перегородили устье Днепра цепями и галерами, но казаки обходили это место волоком, а возвращались по р. Миусу. Вполне понимая значение казачьих успехов, Стефан Баторий в 1576 г. особою грамотою на имя гетмана Якова Богданка и кошевого запорожца Павлюка пожаловал им все означенные земли.

Подобно Литовско-Польскому и Московское государство сильно страдало от разорительных татарских набегов, особенно частых в течение XVI в., когда татары нередко доходили до самой Москвы, выжигая все по пути и уводя множество пленных для продажи их в Кафе евреям. Южная окраина Московского государства жила таким образом в постоянном страхе и ожидании татарского погрома. Неудивительно поэтому, что правительство, несмотря на все старания, не могло привлечь сюда населения. В ХІV в. запустение доходило до верховьев Дона, выше впадения Сосны и Мечи (Орловская, Рязанская, Тамбовская и Тульская губерния).

В 1521 г., как ясно из наказа великого князя Василия Ивановича послу Губину, отправленному к турецкому султану, пространство от Азова до Медведицы вовсе не было заселено русским легальным населением (если не считать начавшего проникать сюда из рязанских земель вольного казачества, не признававшего московской власти, относительно истребления которого существовал еще строгий наказ Ивана III великой княгине рязанской Агриппине). Москва предлагала устроить станы для переговоров с турками по Хопру и Медведице на местах, ближайших к русским украинным городам и сторожкам верховьев Дона, где были поселены городовые казаки (т. е. легальные, доставшиеся Москве еще от Рязанского княжества). После завоевания Казанского и Астраханского царств и принятия большими ногаями, жившими на востоке от Волги, подданства Москвы, русские владения формально захватывали все Поволжье; после же образования общины терского казачества и особенно с постройкой крепости Терки (1567 г.) влияние Москвы простиралось и на территорию нынешнего Северного Кавказа. Однако весь очерченный край за исключением больших речных долин фактически еще был в руках кочевых народов, с одной стороны – остатков Золотой Орды, а с другой – новых передовых отрядов крымских татар. С усилением крымской орды её кочевья распространились почти по всему Миусскому округу и дальше по Донцу. Следами этих кочевьев считают между прочим валы, рвы, крепости и развалины жилищ с правой стороны Донца выше Каменской станицы при балке Рыгиной (Донецкого округа).