Взрослые игры. Пиковая дама (СИ) - Ошун Рати "Рати Ошун"

Смешиваюсь с этой злостью, яростным желанием и обидой. Это так остро, так пронзительно, что волны удовольствия накрывают снова и снова. Я не знаю сколько раз кончила до того, как он излился внутрь. Без контрацепции.

Вышел и отпустил меня. Я, как использованная кукла, скатилась на пол. В ту же секунду на меня сверху обрушилось осознание. Боль. Унижение.

Стащила покрывало с кровати, завернулась в него и, не отдавая себе отчета, заползла в самый темный угол комнаты. Там меня накрыла истерика. Самая настоящая, неподдельная истерика. Такого не было со смерти мамы. Я просто рыдала и не могла остановиться...

Мужчина, который довел меня до этого, просто натянул брюки и подошел к креслу. Нашел стоящую на полу бутылку вина и сделал глоток.

Через несколько бесконечно долгих минут обернулся. Нашел меня взглядом, от которого я сжалась еще сильнее. Если раньше мечтала о его прикосновениях, то теперь боялась их. Иррационально. Безумно.

– Ника... – в серых глазах мелькнул ужас. Дэн будто протрезвел в одну секунду и бросился ко мне. Словно заклятье спало и принц вернулся в прежнее состояние. Вот только мою память уже не изменить. – Прости, – рухнул на колени рядом.

Я вжалась спиной в холодную стену. Дальше прятаться некуда. Скрыться негде. Он здесь и притягивает меня к себе. Обнимает, дрожащую, так нежно, что дыхание замирает.

– Прости, я чокнулся. Сам себе противен. Девочка моя, прости. Я с ума схожу. Не понимаю, что произошло. Сейчас и тогда. Почему ты не пришла ко мне? Не позвонила. Просто исчезла. На столько лет пропала...

– Я не твоя девочка, – шепчу дрожащими губами. – Никуда я не пропадала. Сумасшедший.

Странно и страшно, но теперь у меня хватает сил притворяться. Тело дрожит и пылает. Страх внутри сводит с ума, но силы оттолкнуть его вдруг появились. Возможно, это моя последняя попытка уйти и жить своей жизнью.

– Прости меня, малышка, – слегка опустил маску вниз, оголяя мой лоб и прикоснулся прохладными губами к пылающей коже. Нежно. Успокаивающе.

Как в тот день.

Глава 7. Вероника Стрельцова

Вероника и Денис. 15 лет

Денис устало завалился на кровать. За окном лило, как из ведра. Октябрь полоскал их город по полной программе.  День получился насыщенный: школа, секция по плаванию, уроки и дикий замес с парнями "Диаблу". Лениво потянулся. Неплохо бы дойти до душа.

Поднялся и стянул с себя мягкий домашний пуловер. Не успел избавиться от штанов, как громкой трелью зазвонил мобильник.

– Ника? – удивленно уставился на имя абонента. Почти полночь. Внутри шевельнулся страх. Если подруга звонит так поздно, значит, что-то случилось. – Да? Ника, что с тобой?

– Дэн...мама... – девушка рыдала в трубку. – Она была в больнице..после родов....она...

– Ты где? Дома? Я сейчас приеду, – схватил домашнюю кофту с кровати и выбежал в коридор.

– Нет, я в парке. За домом. Я...я..., – запиналась девушка. – Папа уехал в больницу. Мне было страшно одной. Я не могу там  одна, Дэн.

– Иди к выходу из парка, жди рядом с остановкой, – он уже бежал по узкой лестнице на первый этаж. – Ничего не бойся. Я сейчас.

Родители удивленно уставились на полуодетого сына, пробежавшего в прихожую. Денис на ходу натягивал кофту. Надел кроссовки на босу ногу и как попало набросил куртку.

– Ты куда собрался? – поймал его за плечо отец.

– Ирина Васильевна умерла. Ника одна в парке, плачет, – отчитался спокойно. – Я должен ее забрать.

– Твою мать, мне-то он почему не позвонил! – выругался отец и схватил свою куртку.

– Не успел, наверное. Ника сказала, что сразу поехал в больницу.

– Понятно. Едем вместе. Сначала за Никой, потом я к Владимиру. Оля, – кивнул матери, которая не торопясь вышла следом, – останься со Светой. Она уснула?

– Да. Все хорошо. Позвони мне.

***

Вода была повсюду. Лилась с неба, текла из глаз, попадала под расстегнутое пальто и заливалась за шиворот. Ника забежала на автобусную остановку и уселась с ногами на холодную железную лавку. Её трясло от холода, страха и боли. Мама, её больше нет. Вчера увезли в роддом, а час назад позвонили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Отец ничего не объяснил и сразу уехал. Но она слышала разговор за стеной. все до последнего слова. И как трубка выпал из ослабевших пальцев отца тоже слышала. Умерла. Это слово все еще звучало в ушах.

Оставаться в квартире, где оно по-прежнему отражалось от стен и душило девушка не смогла.

– Ника! – тихий вскрик и она прячет лицо на груди парня. Прижимается щекой к мягкому пуловеру. Вдыхает почти выдохшийся запах туалетной воды.  Рыдает, кажется, слишком громко. Но иначе просто не может.

– Денис, отведи её домой. Приготовь чай и если найдешь в аптечке, две таблетки валерьянки. Хотя, ты и сам все знаешь, – голос его отца.

– Да, – серьезный ответ друга. Ревет двигатель, машина удаляется от остановки. – Он в больницу поехал. Давай домой, тебе нужно согреться…

***

– Что ты делаешь? – Ника открыла глаза и с удивлением посмотрела на лежащего рядом парня.

– Успокаиваю тебя, – улыбнулся уголками губ и еще раз поцеловал в лоб. – Мама всегда так делает. Что?

– Ничего, – девушка обняла его крепче и устроилась на груди. С ним было спокойно, не нужно было даже валерьянки. И этот волшебный, такой теплый поцелуй, действительно помог.

Все дни до похорон и на самих похоронах она не отпускала руку Дениса. Вцепилась и только благодаря этому выдержала. Дома одна тоже не оставалась, Парень убедил родителей, что лучше девушке быть с ними, чем сидеть дома, пока убитый горем отец занимается похоронами.

Наверное, тогда все и началось для неё. Денис стал единственным, кто не предаст и всегда поддержит. Случайно в её сердце пересек границу между дружбой и любовью. Искренней и светлой.

После смерти матери он стал единственным человеком, которого она слышала.

Денис помог потушить вспыхнувший огонь ненависти к едва родившемуся существу.

Те полгода Вероника Стрельцова ненавидела своего брата. Желала этому орущему краснолицему комку мучительной смерти за то, что отнял жизнь самого дорогого ей человека.

До тех пор, пока…

***

Несколько месяцев она не жила, а существовала в темноте. Где-то между болью, отчаянием и ненавистью к этому появившемуся в доме орущему комочку. Ради него умерла мама. Нет, никогда у нее не будет детей. Они не стоят того. Совершенно точно, не стоят.

Единственным светлым пятном был Денис, который буквально переехал к ним в квартиру. Он был рядом постоянно. Встречал утром у школы, сидел за одной партой все уроки, потом они вместе ехали домой и были вместе до вечера. Иногда родители присылали за ним машину, иногда он оставался ночевать. Временами так и засыпали рядом.

Самыми тяжелыми для Ники были дни, когда Денис уходил на секцию. Два часа его не было, хотелось выть.

Отец погряз в работе, нанял няню для мелкого и записал Нику на сеансы с психологом. Девушка не обижалась, она хорошо понимала, что это его способ пережить боль.

Из их жизни пропали совместные вечера игры в покер, которые они традиционно устраивали по субботам. Пропали вкусные запахи на кухне. Исчезли совместные выходные. Осталась только тишина, которую нарушал детский плач. Даже неплохая шумоизоляция не могла заглушить его.

– Дэн, почему он все время орет? – ворчала Ника, откладывая в сторону тетрадь по алгебре.

– Может быть, ему тоже одиноко, – задумчиво произнес парень, заканчивая последний пример. – Когда родилась Светка, мама говорила, что в этом возрасте они очень сильно нуждаются в материнской любви. А его бросили на няню. Думаешь, ему это нравится?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Меня вообще не волнует, что ему нравится, – фыркнула девушка, сложила руки на столе, как первоклассница, и легла на них щекой.

– Может, хоть познакомишься с братом? – повторил её действия Денис.