Рейтинговые книги
Читем онлайн Государи и кочевники - Валентин Рыбин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 77

— Прямо из Бухары, почти не задерживаясь в Орске и Оренбурге, я проследовал с важнейшими известиями в Петербург. Мои сообщения произвели должное впечатление на Нессельроде. Граф по сему вопросу встречался с государем императором и теперь… — Виткевич умолчал, что на руках у него инструкции самого государя, касающиеся эмира Афганистана. Подумав, сказал: —Образуется антианглийский союз. Мы обязаны воспрепятствовать британцам в их далеко идущих планах.

— Ну, а я-то зачем тебе нужен? — напомнил о себе Бларамберг.

— О, Иоган! — спохватился Виткевич. — Нессельроде разрешил мне подбирать, на моё усмотрение, способных офицеров и звать с собой в Тегеран, в распоряжение нашего полномочного министра графа Симони-ча. А уж там мы найдём тебе дело, будь спокоен!

— Что ж, перспектива заманчива, — ответил Бларамберг.

Карелин насупил чёрные широкие брови. Глаза его потемнели:

— Что сие значит, господин штабс-капитан?!

— Не беспокойся, Григорий Силыч: если я и окажусь в Тегеране, то не раньше, чем мы закончим нашу каспийскую экспедицию.

— Жаль, Иоган, — Виткевич с укоризной посмотрел на Карелина. — Григорий Силыч, неужели нельзя обойтись без штабс-капитана?

— Никоим образом, — отрезал начальник экспедиции. — Да и уж коли на то пошло, господин Бларамберг выполняет инструкцию Генерального штаба. Не посмеет же он нарушить все предписания и податься к чёрту на кулички!

— Да, Ян, мой начальник прав. Окончим пустой разговор. Но обещаю тебе, если ещё не будет поздно, после экспедиции я сразу подам рапорт о переводе моей персоны в распоряжение тегеранского посольства…

Сам собой разговор перекинулся на другие проблемы. Заговорили о необходимости открытия консульства в Персии, о сражениях в Дагестане. Поздно вечером Виткевича проводили к коменданту Бахметьеву, где он остановился, сняв комнатушку. Бларамберг остался ночевать у него.

Ещё через день поручик Виткевич на сторожевом бриге отправился в Ленкорань, а оттуда через Тавриз — в Тегеран. Бриг «Св. Гавриил», на котором размещался Кирелин с офицерами, принял в трюм балласт, ибо корабль был почти пуст и на пути из Астрахани в Баку его изрядно покачало. Затем от командира Саринской морской эскадры капитана первого ранга Басаргина пришло сообщение, что посланные Карелиным раньше три купеческих судна «Св. Николай», «Астрахань» и «Св. Андрей» благополучно достигли устья Атрека. Карелин решил: пора отправляться в путь, и приказал офицерам и команде ночевать на корабле…

Перед рассветом с «Бакинских ушей»[5] подул ветерок. С каждой минутой он крепчал, и шкоут «Св. Гавриил» поднял паруса. Отойдя от берега, корабль дал прощальный салют из пушек и взял курс на восток. Следом плыл пакетбот «Св. Василий». К полудню миновали остров Нарген, а вечером прошли мимо Вульфа. До самой ночи моряки не покидали палубу, грелись на солнышке, глядели в море на тюленей. Изредка то с одной, то с другой стороны корабля выныривали они из воды, шевелили ластами и с любопытством вытягивали усатые мордочки. Корабельный пудель, которого прихватили на борт перед самым отплытием, освоившись, ошалело лаял на морских зверьков.

На другой день занимались приведением в порядок предметов коллекции естественной истории, собранных в окрестностях Баку и привезённых из Талыша Бларамбергом и Заблоцким-Десятовским. Карелин этим делом руководил сам и теперь, более чем когда-либо, походил на учёного-естествоиспытателя. Он стоял у стола в серых плисовых брюках, заправленных в сапоги, в белой рубашке, поверх которой был чёрный жилет, а на глазах поблёскивали круглые без оправы очки. Григорий Силыч рассматривал каждый листик, цветок, веточку, «пришивал» в альбом, ставил очередной номер и латинскими буквами подписывал название экземпляра.

Однако мирному препровождению времени скоро пришёл конец. Через двое суток, когда уже завиднелся восточный берег и была запеленгована гора Большой Балхан, ветер начал менять направление. То он дул с моря на сушу, то напротив — с суши на море, а потом подул с юга. Парусники, подвластные его воле, скользили по морю в разных румбах и не могли приблизиться к берегу, хотя остров Челекен был в четырнадцати милях. Ночью вовсе заштормило. Оба корабля находились рядом, и Карелин начал побаиваться — как бы не столкнулись. Штурман тоже приглядывался к пакетботу с опаской. Огни его мелькали слишком близко, малейшая оплошность — и не миновать беды. Видимо, угрозу столкновения почувствовали на пакетботе: вскоре он отошёл в сторону и пропал в ночной темноте. Наутро уже пакетбота не увидели.

Ветер утих. Шкоут медленно приближался к острову Огурджинскому. Большим жёлтым пятном проступал он в море. Серая дымка то прятала его, то вновь открывала взору путешественников. Бларамберг определил расстояние до острова — восемь миль — и сказал:

— Доберёмся к полночи, не раньше. Вот если б ветерок с севера дунул!

Подошли, однако, к вечеру, в сумерках. Остановились в некотором отдалении от северной оконечности. Едва выбросили якорь и опустили паруса, на островке замаячил огонёк. Штурман высказал соображение, что островитяне заметили шкоут и дают знать о себе.

— Подождём до утра, — ответил Карелин. — На всякий случай удвойте вахту. Бог знает, кто там на острове…

Утром, едва развиднелось, вахтенный матрос с марса-реи увидел возле восточного берега пакетбот:

— Ваше превосходительство! — закричал он сверху ошалело. — Нашёлся! «Святитель Василий» цел! Вижу! Словно на ладони у меня! Цел и невредим!

Офицеры перекрестились: «Слава те господи» и повеселели. Карелин тотчас распорядился, чтобы урядник взял с собой десятерых казаков и отправился к пакетботу. Казаки забегали, засуетились по палубе. Музуры спустили на воду гребной катер и сели за вёсла. Отплыть, однако, не успели. От Огурджинского отделилась туркменская парусная лодка и направилась к русскому шкоуту. Это была персидского типа лодка — гями, русские видели такие суда на причалах бакинской гавани. Она была окрашена в густой оранжевый цвет, и над нею трепетал серый холщовый парус. Судя по размерам, гями могла вместить до сотни человек, но на её борту виднелось лишь несколько: рулевой и ещё двое в чёрных туркменских тельпеках.

Карелин и офицеры «замерли» у борта в ожидании туркменского судёнышка.

— Между прочим, «Огурджинский» — значит разбойничий. Так, по крайней мере, переводится с мусульманского языка, — сказал предупредительно Фелькнер.

— Не хотите ли вы сказать, поручик, что на нас идёт разбойничья лодка? — улыбнулся Бларамберг, сняв треуголку и пригладив курчавые волосы.

— Как знать, — отозвался Фелькнер. — Может быть, эти разбойники и пакетбот наш захватили. Иначе, почему штурман со «Святителя Василия» не даёт о себе знать? Связанные, небось, лежат, а то и вовсе— без голов. Может быть, зарядить пушку да пугнуть этих плутов в лодке?

— Я вам заряжу! — возмутился Карелин. — Болтай, да знай меру, поручик. Стрельнешь по ним из пушки — ещё на сто лет от себя отгонишь.

— Да я шучу, Григорий Силыч, — засмеялся Фелькнер, но Карелин отмахнулся: нашёл, мол, время шутить.

Лодка приблизилась, и все увидели в ней штурмана Васильева и трёх туркмен в тельпеках, в бязевых рубахах и таких же штанах — балаках. Туркмены легко и очень быстро опустили парус. Музуры кинули им трап. «Слава те господи!» Купец Герасимов, узнав в туркменах Кеймира и слугу Кият-хана, суетился у борта и протягивал руку.

— Держись, пособлю… Смелей, смелей… Ай, не узнал? — спросил он громко, схватив за плечи Киятова слугу, затем поздоровался за руку с Кеймиром. Повернувшись тотчас к Карелину, представил обоих:

— Григорий Силыч, это вот человек Кият-хана — Абдуллой кличут, а этот пальван — хозяин островка, Кеймир-хан.

— Здравствуй, хозяин, — сказал Карелин и протянул Кеймиру руку, оглядывая его высокую, мощную фигуру. Гость и огурджинский хан были одного роста, и в плечах одинаковы. Одеты лишь по-разному. Карелин небрежно, но опрятно — в белой шёлковой рубахе, в чёрных брюках и сапогах. Кеймир ничем не походил на хана, скорее на бедняка-рыбака, уж очень простоват был с виду. Григорий Силыч за словом «хан» всегда видел вельможу в шёлковом халате и в жёлтых крючконосых сапогах. Таким был правитель Букеевской орды хан Джангир, у которого жил когда-то Карелин, таким он видел мангышлакского хана Пиргали. Этот же — в бязевой робе. Перекинувшись приветствием с Кеймиром, начальник экспедиции также внимательно оглядел Абдуллу, нимало подивившись, что слуга Кията изъясняется на чистейшем русском языке:

— Где научился по-нашему?

— Я ведь казанский татарин, — живо отозвался Абдулла. — Кият взял меня к себе из Астрахани мальчишкой, я беспризорником был. С тех пор, вот уже больше тридцати лет, и служу Кият-хану. И приплыл сюда, чтобы звать вас, господин начальник, к хану. Большой той будет в честь вашего прибытия!

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 77
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Государи и кочевники - Валентин Рыбин бесплатно.
Похожие на Государи и кочевники - Валентин Рыбин книги

Оставить комментарий