Русская Фантастика 2005. Фантастические повести и рассказы - Алан Кубатиев

Ия перестала всхлипывать и повернулась к нему спиной.

— Ты ничего не понимаешь, Тони, — голос ее звучал тихо-тихо. — Совсем ничего…

— Все-таки узнай насчет банков, — сказал Протасов. — И давай спать. Сегодня день был…

Он едва не сказал «тяжелый», но вовремя остановился. На самом деле такого просто не могло быть. Каждый день был легким. Лайт дэй, подумал он, медленно погружаясь в сон. А завтра будет ультралайт дэй. Потому что тудэй из олвэйз беттер, зен йестердэй…

Маленький словарик лайт-инглиш-слэнга

1. Ай дид ит! — Я сделал это!

2. Джоггинг — спортивный бег трусцой.

3. Хани — ласковое обращение; «золотко», «лапа».

4. We Take I.T. Easy — лозунг «Москоу Ультралайт Интеллектуал Текнолоджис» — «Мы не напрягаемся по поводу Интеллектуальных Технологий».

5. Экселлент — великолепно.

6. Анбиливибл — невероятно.

7. Ви шелл оверкам самдей — однажды мы победим.

8. Тудэй из беттер зен йестердэй — сегодня лучше, чем вчера.

9. Индид — на самом деле.

10. Вэйт — подожди.

11. Фак ю, крейзи бастард — пошел ты, сумасшедший ублюдок.

12. Каунтдаун — обратный отсчет.

13. Вейт корректен — коррекция веса.

14. Лайт дэй — легкий день.

АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВ

МАРИНА И СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО

ГЕНРИ ЛАЙОН ОЛДИ

СПАСАТЕЛИ

(из цикла «Пентакль»)

Дорогие читатели!

Когда Г.Л.Олди, М. и С.Дяченко и А.Валентинов впервые решились объединить свои усилия, результатом этого соавторства стал роман «Рубеж». Прошло несколько лет, и авторы снова отыскали творческую задачу, которую не грех бы распотрошить сообща. Одной из отправных точек послужил «Миргород» Гоголя — малороссийские истории, провинциальные байки, сложившиеся в Мир-Город, в картину Странного Мира…

Перед вами — три рассказа трех авторов. Ни Олди, ни Дяченко, ни Валентинов не скажут вам по доброй воле, кому именно принадлежит каждый рассказ. Таков принцип построения новой книги — это единый цикл, состоящий из отдельных самостоятельных новелл. Единство места (Украина с ее городами, хуторами и местечками), единство времени (XX век — «волкодав») и наконец единство действия, можно сказать, даже взаимодействия пяти человек, желающих, соответственно, разного и по-разному видящих жизнь, но пишущих одну общую книгу. Как видите, мы вольготно устроились в рамках классической драмы. Подобно тому, как у Луиджи Пиранделло шесть персонажей искали автора, мы вышли на поиски персонажа — однажды переступив порог кофейни, где вместе обсуждали замысел. И разошлись до срока по разным улицам, чтобы в финале встретиться под часами на главной площади. Или в полдень у старой мельницы. Или в полночь возле разрушенной церкви…

Предлагаем ли мы сыграть в игру «угадай автора»? Разумеется. Хотя и не питаем иллюзий — искушенному читателю зоркости не занимать. Насколько цельной получится будущая книга — покажет время. А пока предлагаем вашему вниманию фрагмент будущего цикла.

Искренне ваши, Марина и Сергей Дяченко, Дмитрий Громов и Олег Ладыженский (Г.Л.Олди) и Андрей Валентинов.

Туфли

Зимой Кирилл покупал абонемент в бассейн «Чайка», именовавшийся также банно-прачечным комплексом. Несмотря на оскорбительное название и малый размер, бассейн пользовался оглушительной популярностью среди окрестных школьников и пенсионеров. Дабы не плескаться, как в корыте, в толпе детей и стариков, Кирилл выбирал всегда самое позднее время — с половины одиннадцатого до половины двенадцатого ночи.

В это время в бассейне, кроме Кирилла, было еще человек пять-шесть. Все они молча плавали от бортика к бортику — сосредоточенно и далее торжественно. Один был научный сотрудник, уверявший, что особо ценные мысли приходят к нему именно в эти часы ритуального плавания взад-вперед. Другой был журналист, очень заботящийся о своем здоровье. Прочие трое-четверо все время менялись.

В бассейне были высокие окна под самым потолком. В ясные дни плывущий Кирилл мог видеть над собой звезды, а иногда и луну в морозной дымке; тогда жизнь казалась ему пронзительной, емкой и полной смысла.

Сезон в «Чайке» заканчивался рано — в апреле. В последнюю пятницу накануне Пасхи Кирилл явился поплавать в последний раз.

Он добросовестно проплыл триста метров. Полежал на спине, глядя в требующий ремонта потолок; прыгнул с трехметровой вышки. С сожалением выбрался из воды (земное притяжение заново навалилось на плечи) и побрел в душ, а потом в раздевалку, где к тому времени почти никого не было.

Оделся и ушел, попрощавшись до осени, научный сотрудник. Потом ушел журналист; Кирилл остался один, и недовольная тетушка-гардеробщица заглянула в раздевалку не раз и не два, пока он кое-как высушил слабосильным феном свои слишком длинные, по мнению многих, волосы. В кармашке сумки имелось два номерка — на куртку и на кроссовки (в «Чайке» было твердое правило: сдавать обувь на хранение перед входом в раздевалку). Сонная и злая гардеробщица поставила перед ним на стойку пару черных туфель — очень дорогих и модных, как показалось Кириллу.

— Это не мои, — сказал он, — у меня кроссовки.

Гардеробщица поджала губы:

— Номерок-то ваш? Шестьдесят три? Там они и стояли!

— Но это не мои. — Кирилл улыбнулся, пытаясь задобрить строгую тетку. — Посмотрите, пожалуйста, там должны быть кроссовки, синие с белым…

— Смотрите сами, — гардеробщица распахнула перед Кириллом деревянную дверцу.

Он вошел и сразу понял, что кроссовок нет. Ячейки с номерками были все до одной пусты; кое-где в них остался песок от грязной обуви, а в одном месте — троллейбусный талончик, скомканный и серый, прилипший, видимо, к подошве, а потом в тепле отклеившийся. Но кроссовок не было; были щегольские черные туфли, и были резиновые шлепанцы на ногах у Кирилла. Все.

Хрипло распевал приемник на кособокой тумбочке. «Над тобою солнце светит, Родина моя-а…»

— Что же мне делать? — спросил Кирилл.

— Не задерживать, — посоветовала гардеробщица. — Бассейн закрыт.

— Но это не мои! А мои пропали!

Гардеробщица ткнула пальцем в написанное от руки объявление: «За сохранность сданных в гардероб вещей администрация ответственности не несет». Но, оценив жалкий вид Кирилла, смягчилась:

— А может, вы сами забыли, в чем пришли? И кроссовки ваши дома?

— Это даже не мой размер, — безнадежно отозвался Кирилл.

— А ну примерьте…

Кирилл взял со стойки правую туфлю (на вид она была сорок пятый примерно, а Кирилл носил сорок третий). Надел, дабы продемонстрировать гардеробщице всю вздорность ее предположения, притопнул ногой — и вдруг понял, что размер подходящий. Более того — обувь сидит, как влитая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});