Ревизор: возвращение в СССР 6 - Винтеркей Серж

Работали мы по обычной схеме, получив список того, что должно быть, сверялись с тем, что видели по факту. Достался нам, естественно, второй цех, как самым везучим. Начальник цеха Кандыба неотступно следовал за нами и услужливо демонстрировал каждый объект учёта. Рабочие цеха, кучкуясь небольшими группами, искоса наблюдали за нами.

Список материальных ценностей состоял из нескольких частей, один включал в себя оборудование, второй – материалы и незавершёнку, а в третьем была готовая продукция, которую ещё не успели сдать.

Ещё в самом начале предложил Петру не тратить время на оборудование и готовую продукцию, а начать сразу с материалов. Мы так и сделали.

Кандыба на мгновение растерялся, когда мы не начали с самого дорогого, с оборудования. Рассчитывал, что пока до материалов доберёмся, устанем и бдительность потеряем? Как он под общую метлу ОБХСС-то не попал? Не может такого быть, что он о хищениях не знал. Начальник цеха с такими масштабными хищениями, что склад за пару недель под крышу ворованным набили, и чист? Сообщников слил и надеется, что они его не сдадут?

Скрытно понаблюдал за ним. Не похоже было, что у него земля под ногами горит, вёл он себя слишком спокойно. То ли нервы стальные, то ли в самом деле не замешан. Такое возможно, если относится к типу руководителей, которые всю работу скидывают на зама, и им все по барабану. Лишь бы можно было спокойно отдыхать на рабочем месте!

Но пока решил исходить из теории, что он замешан. И тогда его спокойствие говорит о том, что всё здесь, что на виду, у Кандыбы сходится. Каморки все вскрывать надо и в подвал лезть. Но самому открыто настаивать на этом не хотелось. Мне пока для экстрима вполне братьев Зауровых хватает. Еще нескольких человек, жаждущих добраться до моего скальпа, мне не надо. Подрасти вначале надо, мышцы подкачать. Бегать быстро научиться.

– Глянь, – незаметно ткнул я Петра локтем и кивнул в сторону двери в помещение, где когда-то Вася-негр сортировал по вёдрам какие-то обрезки.

– А там что? – сразу спросил Пётр Кандыбу.

Дверь оказалась заперта. И ключи неизвестно у кого.

И что? Это всё? Мы обнаружили логово расхитителей? Не может быть, чтоб так просто.

Пётр стал требовать, чтобы нам немедленно предъявили содержимое этого помещения. В нём даже азарт разыгрался. Наивный. Не понимает, что ли, что это отвлекающий манёвр. Несколько таких запертых дверей в пустые помещения или с поломанными стульями и когда появится дверь, за которой окажется самое интересное, он ее уже не будет так рьяно требовать открыть. Разочаруется.

Знаем! Проходили…

– Может, не будем время тратить? – предложил я ему деланно равнодушно и лениво. – Опечатаем и пойдём дальше. Ключ найдут, досмотрим.

– Как опечатаем? – недоумённо посмотрел на меня коллега.

– Так. Листком бумаги и клеем конторским. Не опечатывали, что ли, ничего никогда? У нас в школе много дверей и шкафов опечатано…

– Ну, давай опечатаем, – Пётр жестом предоставил мне свободу действий, с интересом наблюдая за мной.

– Нужны ножницы, лист бумаги, можно использованный, химический карандаш и клей, – обратился я к Кандыбе, недоумённо уставившемуся на меня.

Проморгавшись, он поплёлся в свой аквариум. Ирония ситуации заключалась в том, что он сейчас вынужден был помогать разоблачать самого себя.

– Разрежьте, пожалуйста, лист на три полосы, – попросил я Кандыбу, когда он вернулся со всем необходимым. – Распишитесь много раз по всей длине полосы. У нас в школе печати ставят по всей длине, но у вас же нет своей печати, – болтал я непринуждённо. – А теперь мы распишемся все рядом. Вот так. Теперь намажьте полосу клеем густо, как обои, и наклеивайте на стык двери и косяка. Вот. Теперь надо дать указание кому-нибудь найти ключ от этого помещения. У вас есть зам? – невинно спросил я Кандыбу.

– Был, да в камере сейчас, – зло буркнул начальник цеха и заорал первому встречному: – Рыжий! Подь сюды!

Грубо велев одному из своих рабочих найти ключ от навесного замка, Кандыба повернулся к нам, демонстрируя готовность продолжать нашу проверку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Встретившись глазами с ошарашенным Рыжим, я понял, что он понятия не имеет, где может быть ключ от опечатанной каморки. Не удивлюсь, если он окажется в кармане у Кандыбы.

Глава 5

23 апреля 1971 года. Второй цех Святославского механического завода.

До обеда опечатали ещё одну дверь наверху. До низу так и не добрались.

После обеда состоялось совещание, где Ахмад рассказал про опыт нашего звена всем остальным. Пётр с ним поделился, что ли? Ирина Викторовна предложила опечатывать сургучом, но после недолгого обсуждения, решили не возиться.

После обеда приступили, наконец, к осмотру бомбоубежища. Потрясающе раньше строили. Бетонные стены, прекрасно работающая гидравлика.

Опечатали руками Кандыбы еще три помещения.

– Вот теперь пусть их вскрывает милиция, – шепнул я Петру, и он ушёл с докладом к Ахмаду, а мы вернулись на рабочие места.

Изольда сидела босиком, с непривычки ноги гудели. Они со своим звеном в первом цеху тоже две каморки опечатали. Ирина Викторовна, оформленная по приказу как председатель нашей комиссии, в хождениях по цехам не участвовала, а занималась координацией и обработкой результатов. Она с интересом слушала наш разговор, когда мы с Изольдой делились впечатлениями от первого дня хождения по мукам.

Ещё в каждом производственном цеху нужно пройтись по оборудованию и готовой продукции. Но это уже в другой день, члены комиссии и так еле на ногах стояли. Дальше по плану шли инструментальный цех, паросиловое хозяйство и гараж. Шанцев настоял также, чтобы проверка состоялась в столовой и клубе.

– Надеюсь, за неделю управимся, – сказала главбух. – А там и зарплата уже, иначе кто считать-то будет?

Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Все слишком устали.

Разобрал на автомате путёвки и пошёл в комитет комсомола. Попросил Сатчана отпустить Галию пораньше, сославшись на семейные дела. Он, удивлённо вскинув бровь, без малейших возражений согласился. С чего это он такой покладистый?!

У подруги было прекрасное настроение. Она просто порхала, вся сияя. Оказалось, что Сатчан уже и её зачем-то посвятил в наши планы по моей учёбе, причем почему-то влил ей в уши, что я буду поступать в МГИМО, и Галия уже видела себя женой дипломата.

Неужели Сатчан это специально сделал, чтобы мне соскочить труднее было? А я-то еще совсем не определился, куда поступать буду. Попробуй сейчас скажи девушке, что она будет женой простого экономиста, закончившего МГУ, а не дипломата. Или это какой-то хитрый план Сатчана, по которому я должен закончить именно МГИМО и отправиться за рубеж надолго, унеся с собой и всю информацию по тем моментам, по которым оказал ему помощь в развитии карьеры? Как-то это все мудрено и со слишком большим заделом на будущее, коли так.

По моей просьбе сначала зашли в гастроном. Галия осталась ждать у входа, а я зашел в магазин. Мишкина мать не подвела. Увидев меня, кивнула, через несколько секунд ушла с кассы, сказав покупателям подождать пару минут, и поманила меня в подсобку.

– Вот, держи, – сказала она, доставая из холодильника и протягивая мне небольшой желтый эмалированный бидончик с нарисованными на боку цветочками. – Смотри не показывай никому, неси аккуратно.

– Спасибо огромное! – искренне поблагодарил ее я, – очень выручили. Бидончик вечером Мишке верну.

Тетя Нина махнула рукой, довольно улыбаясь.

– Пожалуйста!

– Сколько я должен? – поинтересовался я. – На кассе надо пробивать?

– Не надо, ты что! – замахала руками Мишкина мать, – если услышат, что сметану пробиваешь, тут такое начнется. Я уже сама все сделала. Два рубля двадцать копеек с тебя. Рубль семьдесят литр сметаны стоит и пришлось еще доплатить за то, что отложили, сам понимаешь.

– Конечно. Спасибо еще раз! – я протянул деньги.

Тетя Нина кивнула, спрятала монеты и заторопилась обратно на кассу.