Чувственный рай - Мэгги Кокс

Задать этот вопрос было очень трудно, но Джина отчаянно нуждалась в ответе.

— Нет.

— Почему нет?

Захир сложил руки на груди. Джина невольно залюбовалась красивыми очертаниями крепких мышц, которые обозначились при этом движении.

— Мой долг как правителя — заключить брак, наиболее выгодный в стратегическом и династическом отношении. Веришь или нет, но соседние королевства не изобилуют подходящими невестами. Вот почему я еще не женился.

Джина замолкла на минуту. В доводах Захира был изъян, который беспокоил ее. Она вопросительно посмотрела на него:

— А как же пророчество «Сердца отваги»? Что судьба всех потомков в твоей семье — жениться по любви?

— А что с ним? — Его загорелый лоб вопросительно наморщился.

Узнав историю пророчества, Джина была поражена до глубины души. Она проглотила ком в горле:

— Разве оно ничего для тебя не значит?

— Эта драгоценность — наше проклятие! Многие поколения моей семьи попали под чары легенды. Именно поэтому я хочу наконец избавиться от нее.

Джина уставилась на него:

— Так вот почему ты продаешь ее? Ты считаешь ее проклятием?

— Последними, кого она прокляла, были мои родители и муж моей сестры, Ажар. Эти браки закончились ранней смертью. Ажар погиб в автокатастрофе несколько месяцев назад. Теперь Фарида ходит по дворцу словно призрак, почти не ест и не спит, не разговаривает ни с кем, кроме меня да разве что слуг. Ты действительно думаешь, что я захочу оставить у себя это чертово украшение после такого?

— Я искренне соболезную тебе и твоей сестре, Захир. Это ужасная трагедия. — Не осознавая этого, Джина назвала его по имени, забыв о громком титуле. — Но я не сомневаюсь: ты понимаешь, что эта вещь не имеет цены. Весь мир будет оспаривать право приобрести ее, если ты выставишь ее на продажу. Но как же твои собственные потомки? Твои дети, дети сестры, если она вновь выйдет замуж? Разве ты не лишаешь их важного семейного наследия, не говоря уже о том, что это вещь несравненной красоты и исторической ценности?

— Постой-ка! Если мне не изменяет память, я нанял тебя, чтобы ты дала экспертную оценку и подтвердила ее происхождение? Вовсе не для того, чтобы указывала мне, что с ней делать! — Он пошел к двери, дрожа от гнева.

— Прости… — Джина двинулась к нему, чувствуя, как его боль захлестывает ее.

Она видела, как ему плохо от потери родителей, от того, как любимая сестра ушла в себя после смерти мужа, не говоря о потрясении от встречи с ней. Джине страстно захотелось дотронуться до него, утешить его.

— Если я обидела тебя… если причинила тебе боль словом или делом… Я искренне жалею об этом. Можешь ли ты простить меня?

Захир замер, уже взявшись за позолоченную дверную ручку. Его темные глаза сверкнули.

— Прощение там, где замешана ты, — это очень непросто. Когда познакомишься с моей сестрой Фаридой, ни в коем случае не упоминай «Сердце отваги». Ее только расстроит, если она узнает, что я собираюсь избавиться от него.

— Но что ей сказать, когда она спросит, чем я здесь занимаюсь?

Захир вздохнул:

— Дворец изобилует великолепными старинными вещами. Ты можешь сказать, что вместе с коллегой составляешь каталог наиболее ценных из них.

— Я выполню твою просьбу, но лгать мне неприятно.

Внезапно Захир приблизился к ней вплотную. Джина ощутила его аромат, тонкий и дурманящий, с нотками сандала и агарового дерева. Она знала, что это необычайно редкое и ценное эфирное масло. Он положил руки ей на плечи:

— Когда я увидел тебя впервые, выглядывающую из-под жасминовых веток, я подумал, что передо мной доверчивое, невинное существо, неспособное на уловки и обман. К несчастью, это оказалось не так. Кроме твоей бесспорной красоты, Джина, в тебе нет ничего, что вновь могло бы привлечь мое внимание и вызвать уважение. Ты также можешь спокойно рассказать мне, был ли в твоей жизни после нашей встречи другой мужчина, поскольку теперь это для меня ничего не значит.

— Я сказала тебе правду — больше никого не было. — Ее ответ был прямым, как и взгляд, которым он сопровождался. — И мне не хочется найти мужчину. Я не думаю об отношениях. Я предпочитаю посвящать свое внимание и время работе. Порой я получаю на этом пути не то, чего ожидала, однако он, в отличие от большинства мужчин, никогда не приносит разочарования.

Руки Захира сильнее сжались на ее плечах. Джина ахнула от неожиданности.

— Когда я разочаровал тебя? Когда предложил заняться любовью? У меня фотографическая память.

Я хорошо помню, как ты изнывала в моих руках той ночью, как отзывалась на ласки. Да, ты вожделела меня, хотя и была невинной. Или ты думала, я этого не понял? Отвечай, был ли в твоей жизни мужчина, который бы доставил тебе больше удовольствия, чем я?

Потрясенная и смущенная его словами, Джина все же заметила отчетливую нотку ревности в его голосе, и это воодушевило ее.

— Мой ответ — нет, Захир. В моей жизни никогда не было мужчины, с которым я испытала то, что с тобой в ту ночь.

Он резко отпустил ее. Темные блестящие глаза внимательно изучали ее.

— Что ж, хотя это и трудно для меня, я должен поверить тебе на слово. Завтра я выслушаю отчет о результатах твоей работы, так что приготовься как следует. Доброй ночи, доктор Коллинз. Увидимся утром.

Она застыла на месте, глядя, как он поворачивается на каблуках и выходит из комнаты…

У Захира горели глаза от бессонницы. Когда ему удалось наконец задремать на широкой кровати с черными шелковыми простынями, он не мог отделаться от видения. Соблазнительный белокурый ангел с яркими, как чистое небо над пустыней, глазами, с душистым после ванны телом…

Вконец измучившись, он оделся и вышел в заповедный сад, который, кроме него, мог посещать только садовник. Оказавшись рядом с бедуинским шатром, Захир снял обувь и широкий кожаный ремень. Разведя огонь, он поставил на него кофейник и уселся рядом, скрестив ноги, глядя на мерцающее пламя. Когда манящий, уютный запах изысканного арабского напитка наполнил ночной воздух, Захир помассировал прикрытые глаза и уставился вдаль, в темноту.

Все прошедшие три года он изводил себя мыслями, что Джина теперь с другим мужчиной. Может, она сочла его дураком, когда он безоговорочно поверил ее словам, что она будет любить лишь его до конца своих дней? Что часть ее существа всегда будет с ним? Захир заскрипел зубами. Кто бы обвинил его в излишнем доверии, когда она подарила ему свою невинность в ту ночь? Он сказал ей правду — он действительно с самого начала знал, что она девственница.

Пророчество «Сердца отваги» оказалось просто насмешкой, с горечью размышлял Захир. Чем скорее он избавится от этого проклятого сокровища, тем лучше.