Закатный ураган - Владислав Русанов

В ту же ночь на перворожденных ударил отряд петельщиков под командой своего капитана. Не меньше трех десятков бойцов привел с собой капитан Валлан. Всех сидов перебили. Только Этлен уцелел и вытащил из боя полуживую ярлессу. Пришлось мне их уводить через рассечку и прорытые стуканцом – зверем злобным и опасным, обитателем Севера, – ходы.

Больше десяти дней мы блуждали под землей. Вначале по старой штольне, оставшейся от прошлых поколений старателей, потом по пещере, промытой подземными водами в известковых породах. Там погиб Этлен, загрызенный стуканцом. Там же мы нашли старинный артефакт. С виду – невзрачная деревяшка приблизительно две ладони в длину да толщиной с мое запястье. А на самом деле – Пята Силы, артефакт, имеющий огромное значение для поддержания равновесия нашего мира. Это нам потом тролль объяснил. Точнее, не тролль, а последний представитель народа фир-болг. Единственный, кто выжил после войны, объявленной им сидами. Отряд перворожденных в незапамятные времена проник на остров в северной части Озера, на берегах которого сейчас лежит моя родина – Приозерная империя, и выкрал артефакт с гранитного алтаря в фир-болжьем капище.

По словам Болга, как последний фир-болг разрешил себя называть, если вернуть Пяту Силы на место, на алтарь, то зло и жестокость из нашего мира должны исчезнуть. С трудом верится, но… Попытка, как говорится, не пытка.

Почему бы не попробовать? А вдруг Болг прав? Вернем артефакт, и люди с перворожденными перестанут резать друг другу горла. Да и народы северных королевств навсегда прекратят войны и междоусобицы.

Мечта…

Красивая и почти несбыточная.

И мы решили попробовать вернуть Пяту Силы на место.

Мы – это я, феанни Мак Кехта, Гелка и Сотник. Оказалось, не сгинул он без вести в зимнем лесу. Болг подобрал его больного, обмороженного, выходил в своем лесном убежище. Вот только один глаз пригорянину спасти не удалось. Конечно, и я, и Глан – настоящее имя Сотника – отдавали себе отчет, что нелегко будет пробраться через три страны, за несколько сотен лиг на юг. Тем более в компании остроухой сиды, чей внешний вид, не говоря уже об имени, вызывает жгучую ненависть у всех людей. Да и для девочки-подростка этот путь наверняка нелегким окажется. Ей бы жить тихой, спокойной жизнью, учиться грамоте… А не по лесам верхом скакать. Но тут наши с Гланом возражения натолкнулись на яростный отпор и со стороны феанни, и со стороны Гелки. Чуть ли не силой нас заставили свое общество терпеть.

Теперь я жестоко раскаиваюсь в собственном безволии. Нет, нужно было настоять, убедить Гелку остаться. Потому что в городке со смешным названием Пузырь, выросшем на перекрестке торговых путей в северном Ард’э’Клуэне, нас с ней захватила в плен шайка вооруженных людей. Кто они такие, я так и не понял за все пять дней, проведенные в пути до Фан-Белла. Имена, вернее клички, запомнил, а вот зачем они нас везут в столицу арданского королевства, по чьему приказу, так и не понял.

Ватага, схватившая нас, была небольшая, но состояла из опытных, хорошо вооруженных людей. Их предводитель, Кисель, добрых два дня ждал отставших ватажников – коренастого поморянина и рябого в длинной кольчуге, а с ними еще пяток воинов. Как я понял, он поручил им схватить Сотника и Мак Кехту. Да только не нагнали они нас ни на первый день, ни на второй. Это вселяло надежду. Значит, сида и пригорянин не дались запросто. А то, чего доброго, и поубивали дерзнувших напасть на них. И мне захотелось поверить в возможное освобождение.

Напрасно.

До Фан-Белла никто нас так и не освободил.

Кисель злился, кусал ус, ходил мрачнее тучи, но пленников, то есть меня с Гелкой, не обижал. Видно, в задании неизвестный наниматель четко оговорил – целыми и невредимыми доставить. Изредка получаемые мною пинки – не в счет. Подумаешь, эка невидаль. Вообще-то, я заметил, что ватажники меня слегка опасались. Рук старались не развязывать, а если и приходилось – по нужде ведь связанным не сходишь, – то всегда за спиной стоял один ардан с обнаженным мечом и еще один в паре шагов сзади сторожил – с заряженным самострелом.

За кого они меня принимали? За великого воина или могущественного чародея? Не знаю, не знаю. Какой из меня боец, по-моему, при пленении любой догадаться смог бы, если не слепой и голова варит. Рябой Тусан и его товарищ, меченный шрамом, не дали к себе даже прикоснуться, а меня под орех разделали. Или боятся, что колдовать начну? Так я, сколько ни пытался, так за всю дорогу и не смог Силу ощутить. Колдун, курам на смех.

По моим подсчетам, прибыли мы в столицу Ард’э’Клуэна на семнадцатый день месяца златолиста. Въехали с северо-запада, миновали причалы с выстроившимися вдоль бревенчатого помоста судами – тут были и веселинские струги, и байдаки поморян, и лодьи речной стражи короля Экхарда. Из обрывков разговоров наших захватчиков я понял, что король Экхард, который сговаривался с Витгольдом и Властомиром идти войной на перворожденных, умер в конце лета. Сейчас «оленью» корону принял его сын. Когда принцем был, Хардваром звался, а теперь Экхардом Вторым стал.

Смеркалось, когда мы миновали ворота в крепостной стене. Фан-Белл окружали не каменные стены, а высокий вал с частоколом из толстых бревен поверху. Проникнуть в город жители окрестных сел и слобожане могли через двое ворот, защищенных бревенчатыми же башнями с площадками для лучников и караулками внизу. Кисель показал стражникам какой-то знак – то ли перстень, то ли грамотку, я не разглядел, – и этого оказалось довольно. Десятник стражи даже поклонился, пока его подчиненные отодвигали тяжелую створку ворот.

Когда-то давно, больше десяти лет назад, я побывал в Фан-Белле, но, проезжая по полутемным улочкам, не узнал ничего. Может, его отстроили заново после очередного пожара? Изредка слухи на Красную Лошадь доходили – деревянный город страдал от неосторожного обращения с огнем. Иногда выгорали целые кварталы. А может, просто у меня память такая слабая?

К месту назначения мы добрались уже в кромешной темноте. Желтоватые отблески двух факелов не давали разглядеть что-либо за пределами освещенного круга. Какая-то каменная громадина. Похоже, замок. Чей, интересно знать.

Тут нас с Гелкой разлучили окончательно. Арданы и в пути нас рядом не сажали, спать поблизости друг от друга не укладывали. Разговаривать не разрешали. Только и удавалось взглядом обменяться, улыбкой, кивком головы дочку подбодрить. А теперь нас свели в подземелье и посадили по разным комнатам.

Мне досталась темница в подлинном смысле этого слова. Никаких окон, никакого освещения. Камера три на четыре шага. Точно подсчитано, не один раз проверил. У одной стены сбитый из горбыля топчан. Ни о какой постели даже речи не шло. Впрочем, если были бы в темнице какие-то тряпки, я бы их сам скинул на пол. Только вшей от прежних постояльцев мне не хватало.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});