Кротовский, вы сдурели - Дмитрий Парсиев

кварталов…

— М-да. Картина печальная. А что же сами люди? Горожане что будут делать?

— О-о, Я вам скажу, что сделают горожане. Горожане окончательно озвереют от бардака и грязи. Они выйдут на улицы и свалят власть владетелей.

— Так, может, это и хорошо?

— Ничего хорошего, — убежденно говорит Джимми Фокс, — В этом случае власть заберут англичане. Они именно этого и ждут. Люди поднимут мятеж и присягнут английской короне. Людям плевать, кто над ними, хоть сам черт. Лишь бы в городе был порядок.

— Спасибо вам, Джимми. Вы очень полно обрисовали мне обстановку… если позволите, один вопрос.

— Пожалуйста, граф.

— Я пока не уяснил ваши собственные мотивы. Уж извините за прямоту. Вы не создаете впечатление человека, ратующего за всеобщее благо.

— А, вот вы о чем… вы правы, граф. С некоторых пор я люблю всего две вещи: деньги, женщин и спокойную жизнь…

— Три… вы назвали три вещи.

— Третье вытекает из двух первых. Так вот. В этом городе у меня все это есть. И я не хочу, чтобы что-то для меня изменилось. А я почти уверен, когда к власти придут англичане, они попросту аннулируют мой патент. Англичане, знаете ли, с конкурентами не церемонятся.

— Спасибо за откровенность, Джимми. Вот теперь я понял. Теперь все встало на свои места.

— В таком случае не смею дальше отнимать ваше время, граф, — Джимми Фокс поднимается с места, — И желаю вам удачи… искренне…

— Спасибо. И вам удачи, Джимми.

Ну что ж. Картинка начинает прорисовываться. И Джимми прав, мне прямо сейчас нужно принимать решение. Я еще могу просто ни во что не ввязываться. Просто свалить из этого города и забыть про него… причем забыть навсегда. Если уеду, владетели позаботятся о том, чтоб загнать мою репутацию ниже плинтуса. Чтоб фамилию Кротовского потомки ныне живущих горожан произносили с омерзением…

Едва местный банкир с английским именем и Костромской рожей вышел из кабинета, как через пару минут начальник охраны доложил о новом посетителе. На этот раз со мной пожелал пообщаться бухгалтер нашей ратуши. Один мой прямой подчиненный таки рискнул выползти из своей ракушки.

— Здрав… ваш… сво… — войдя в дверь, проходить бухгалтер не решается и мнется у двери.

— Проходите, проходите, — подбадриваю бухгалтера.

— Я тут увидел случайно, — бухгалтер продолжает мяться, — От вас Фокс выходил… и вот…

— Что вот?

— Прошу извинить за дерзость, ваш… сво… не будет ли вашего распоряжения на выдачу жалования? Хотя бы частично.

— А. Понятно, — кривлюсь, — Сколько уже без денег сидите?

— Задержка больше двух месяцев.

— А что у нас в городской казне?

— Вчера все выгребли подчистую, — бухгалтер пожимает плечами, — Всегда так. Старый правитель в последние дни изволит все средства изымать… на нужды… так сказать…

— На личные нужды?

— Ну, по гроссбухам проводят, как представительские расходы.

— Ясно… представители народные… гребаные кровососы… везде одно и тоже… ладно, давайте ведомости. Сколько там накопилось долгов перед работниками…

Бухгалтер кладет передо мной ведомости. Просматриваю… офигеваю…

— А скажите, почему тут у вас все суммы указаны в английских фунтах? Это основная городская валюта?

— Вообще-то, единственная валюта. У нас давно все обороты в фунтах. И банк англицкий принимает одни фунты, и на заводах рабочим плату в фунтах выдают.

Ох. Во что я ввязываюсь? Этот гребаный город выкуплен англичанами подчистую. И при этом, понимаю, никуда я уже из этого города не уеду. Меня начинает охватывать азартная злость.

— Но хотя бы обменять рубли на фунты здесь можно?

— Боюсь, только в банке, — расстроенно сообщает бухгалтер, — Но обменный курс будет грабительский. Да и то… могут и вовсе отказать.

— Понял вас. Что-то придумаем. Людей без жалованья не оставим.

Бухгалтер ушел от меня, сгорбившись так, будто папка с ведомостями клонит его к земле. Совсем господа властители город запустили. Если даже бухгалтер ведет себя как побитая собака.

А затем в кабинет ворвалась Анюта. Следом за ней деда с двумя тяжеленькими чемоданами.

— Как доехали?

— Все хорошо, Сережка, мы и Кешу с собой привезли. Он вышку быстро поставит. Надо только решить, куда ее водружать.

— А чего тут решать, — показываю Филиппычу, чтоб ставил чемоданы с деньгами в дальний угол кабинета, — На крышу ратуши и будем ставить. Это пока единственное здание, которое мы контролируем в городе.

— Понятно, сейчас ему скажу… — Анюта нацелилась бежать.

— Обожди, Матвей Филиппыч сам распорядится. Ты мне здесь нужна. Без тебя, как без рук.

Деда пошел решать с установкой мобильной связи, а Анюте даю задание отмусолить бухгалтеру сто двадцать тысяч на расходы.

— Ничего себе, — поражается Анюта, — На что такие деньги?

— На жалованье бюджетникам.

— Сережка, они нас так разорят.

— Ну… полмиллиона мы можем позволим себе спустить… но это еще не все.

— Что еще? — Анюта насупилась.

— Беда в том, что наши рубли здесь не в ходу. Даже если выдадим людям деньги, купить они ничего не смогут.

— И что делать?

— Здесь в ратуше места хватает. Откроем рублевый магазин.

— Не поняла. Какой магазин?

— Валютный магазин под названием «Березка». Валюта — Российский рубль. Как только появится связь, звони в Кречевск, Лучково, Семигорск… Миле Хоромниковой тоже звони…

— И что говорить?

— Говори, что нужны товары. В первую очередь продовольственные. Мука, масло, мясо, молоко, все повезем. Говори, что мы будем разворачивать в Кустовом торговлю.

— Поняла.

— И побыстрее. Нам нужно, чтобы уже завтра в ратуше заработал рублевый магазин. Чтоб люди смогли отоварить свои рубли.

— Сережка. На сто двадцать тысяч рублей, знаешь сколько продовольствия нам придется привезти…

— Ты права. Сразу все деньги на руки лучше не выдавать.

— Лучше вообще деньги на руки не выдавать.

— Это почему?

— А смысл? Отоварить все равно только здесь смогут.

— Не, так тоже не годится. Но резон в твоих словах есть. Сразу все сто тысяч на руки выдавать не будем. Тысяч тридцать пока в оборот запустим. Как половина вернется на торговле, выдадим людям еще тысяч пятнадцать. А то и впрямь раззоримся на зарплате… в общем действуй… и помещение под магазин с дедой присмотрите на первом этаже, желательно торцевое, а если с отдельным входом, то совсем хорошо.

Вызываю к себе бухгалтера. Тот прибегает радостно, но увидев на моем столе пачки с российскими рублевками, обретает потерянный и расстроенный вид.

— Вы не переживайте, — сходу даю пояснение, — Грузовики с продовольствием уже выехали. Завтра с утра люди смогут купить на эти деньги еду.

— Ваше сиятельство, — бухгалтер смотрит на меня просительно, — Пусть лучше завтра я и начну людям деньги выдавать. Пусть они убедятся, что это не просто бумажки, что на них можно купить настоящие продукты.

— Вы правы… Анюта, — кричу в дверь, и Анюта, занявшая секретарский стол в приемной, сразу забегает, — Бухгалтер дело говорит. Люди устали от вранья. Организуем выдачу жалованья прямо в магазине.

— Поняла, — Анюта закивала, — Деньги получил, тут же на месте отоварил. Сережка, так даже лучше. Деньги из здания не выйдут.

— Угу. так даже лучше.

Анюта у меня умница. Заботится о сохранении клановых финансов. Не удивлюсь, если она организует все так, что в итоге людям деньги даже на руки выдавать не будут. Сразу продуктами. Но она верно мыслит. Чтоб содержать бюджетную сферу пусть небольшого, но областного города, моих денег надолго не хватит.

Видя, что я хоть как-то пытаюсь решать проблемы городской администрации, бухгалтер немного оттаял, во всяком случае перестал зажиматься, как интеллигент в переполненном метро. Пользуясь зачатками его лояльности, прошу дать мне раскладку об основных источниках городской казны.

— Ваше сиятельство, главный плательщик у нас — завод машиностроения Моргора.

— Кого? Мордора или Моргана?

— Моргора

— А, понял, нечто среднее. И сколько он отстегивает в бюджет?

— Нисколько, ваше сиятельство. Это город заводу все время должен.

— Я обалдеваю от предпринимательской жилки крупного капитала. А как такое возможно?

Глава 6

— Во-первых, завод Моргора содержит школу.

— Это которую могут закрыть?

— Нет, у них своя школа профессионального обучения. Готовят на рабочие специальности.

— И куда идут