Сложности зельеварения - Светлана Игнатьева

а у меня впереди много, много уборки.

- Мам, а можно я пока осмотрюсь, что тут есть? Может, поесть найду, - Нейс с надеждой заглянул мне в лицо. Убираться ему совсем не хотелось, а совсем наоборот, хотелось побегать по округе, разведать новое место.

- Иди уж, - вздохнула я, с уборкой и сама справлюсь, чего ребенка мучить. - Только далеко не убегай! – крик полетел уже в убегающую спину.

Первым делом прошлась по комнатам, собрала заклинанием пыль. В просторных сенях нашлись ведра и коромысло, колодец видела еще по дороге сюда, через три дома от нашего.

- Хорошо быть магом, - думала я, облегчив заклинанием тяжелые ведра. - А ведь обычные женщины таскают этот вес без всяких заклинаний, по несколько раз в день. Я и сама ребенком бегала к колодцу за водой, не считая это тяжелой работой. Это столица меня разбаловала и сделала ленивой.

Мысленно хмыкнула, заметив, как встречный мужик пялится на мои ноги в брюках, а жена тыкает его в бок и сердито шипит что-то на ухо. За время учебы в академии я привыкла ходить в брюках, а вот приехав в деревню, старалась не травмировать нежную психику сельчан, надевая штаны только для походов в лес. Здесь хоть и город, но, похоже, придется придерживаться той же практики, мне нужна репутация солидного травника.

До позднего вечера я мыла полы, окна, протирала прочие поверхности, куда могла дотянуться. Нейс прибегал, менял мне воду и делился открытиями:

- Я до самой крепости бегал, а потом до других городских ворот. Ух, и строгий там стражник стоит!

- А на соседней улице еще один колодец есть. Если через заднюю калитку выйти, то совсем рядом будет.

К дому прилагался небольшой дворик, огороженный глухим забором с калиткой, запертой на засов. Как Нейс уже разведал, калитка вела на узкую улочку, заросшую бурьяном. Во дворе имелись: щелястый сарай, слегка покосившийся нужник и кусок земли, в стародавние времена, вероятно, бывший грядкой, а ныне густо заросший вишневой порослью. Взрослое вишневое дерево тоже было, по осени наварим вишневого варенья. С главной улицы во двор можно было попасть только через дом, точнее через сени, идущие вдоль всего дома и имеющие выход на обе стороны.

- А на рынок нам надо идти по той улице, по которой мы сюда приехали. Я тебе потом покажу.

- Мам, тут рядом есть лавка булочника, но сейчас у него мало что осталось. Надо будет утром сходить.

- А в конце улицы трактир есть. Может, мы там сегодня поужинаем, чтобы тебе с печкой не возиться?

На этой фразе до меня дошло, что еда стала упоминаться уж слишком часто. Пора ребенка кормить, да и сама я порядком проголодалась.

Ужинать пошли в трактир, который нашел Нейс. По вечернему времени там было шумно и неуютно, засиживаться не стали, быстро поели и ушли, купив сладкий пирог на утро.

Спать пришлось вместе на нарах. Нейс умудрился уснуть почти мгновенно, свернувшись калачиком на своей половине. А я, несмотря на усталость, долго не могла уснуть, все ворочалась, пыталась устроиться поудобнее на жестком дощатом ложе.

Как бы ни хотелось мне посвятить следующий день походу на рынок и обустройству дома, начать все же следовало с работы. Так что после скудного завтрака я отправилась в лазарет, знакомиться с начальством, а Нейс проводил меня до крепости и снова убежал по своим мальчишечьим делам.

Вчера лейтенант показал мне двухэтажное, выкрашенное в желтый цвет здание лечебницы и пояснил, что у нее два входа: один из крепости для своих, второй с улицы для горожан. Мне, как служащей гарнизона, рекомендуется пользоваться внутренним входом. Для этого в канцелярии выдали медный жетон - пропуск в крепость. Круглый, размером с крупную монету, с дырочкой для веревочки или цепочки. С одной стороны малопонятный рисунок, возможно, герб города, с другой номер, по которому можно определить, чей это жетон. Никаких магических плетений на бляшке я не увидела. Единственная защита от подделки – это проверить по бумагам, кому выдан пропуск с таким номером.

Каково же было мое удивление, когда на воротах стражник даже не стал выходить из сторожки, глянул издали и махнул рукой, мол, проходи. Буду считать, что такая беспечность означает, что в городе спокойно и безопасно.

В лечебнице меня уже ждали. Старший лекарь Маркус, на вид мужчина средних лет с седыми висками, что для мага означает довольно почтенный возраст, начал знакомство с разговоров про учебу, академию, да кто нынче ведет тот или иной предмет. Под видом легкой болтовни учинив мне подробный допрос, чему училась, где практиковалась, какой опыт работы. Только после этого выдал мне список зелий, требующихся лечебнице и цены на них, и начал объяснять:

- Лечебница эта - единственная на город, предназначена в основном для служащих гарнизона, но и горожан принимаем, или ходим на дом, если они готовы платить. Здесь работают три лекаря, обычно днем двое дежурят, третий может принять частный вызов на дом. В городе есть еще два лекаря, сугубо штатских. Городок у нас небольшой, но работы всем хватает. В ваши обязанности будет входить сбор трав и приготовление зелий по списку. Оплата сдельная, список того, что нам требуется, я буду выдавать раз в неделю. В свободное время вы тоже можете вести частную практику или продавать зелья в городские аптеки, если, конечно, договоритесь. Травницы в городе есть, но простые деревенские бабки, без магических дипломов. При лечебнице есть оборудованная травницкая, потом покажу, зелья будете готовить там. Если понадобятся какие-то редкие ингредиенты, то обращайтесь ко мне. Будем выбивать из интенданта, он мужик прижимистый, ну да ему по должности положено.

- А зачем вам вообще свой травник? Не проще в аптеках закупаться? – задала я давно мучающий меня вопрос.

- Ну, во-первых, у нас довольно большие объемы. Во-вторых, мы все же военными числимся, а значит не должны зависеть от сторонних изготовителей. А в-третьих, один из комендантов как-то то ли отравился лекарством из аптеки, то ли просто некачественное подсунули. Вот с тех пор и повелось, что у нас в крепости свой травник.

- Что же тогда интендант так на меня смотрел, будто ему неведомую зверушку подсунули?

- А-а, это он еще с прежним комендантом привык работать. Тот считал, что раз мы армия, то здесь должны служить только мужчины. Новый комендант такого требования не выставлял, и так почти год без травника живем, вот интендант и мается.