Жизнь на кончиках пальцев - 2 (СИ) - Новка Маруся

«Ну что же, Тимур сдержал обещание и здесь более чем достаточно места для занятий. Осталось только озаботиться музыкальным сопровождением, но это уже детали».

Две комнаты по правую сторону коридора оказались смежными. В первой, той, что ближе к холлу, у окна стоял письменный двухтумбовый стол, покрытый темно-серым сукном. Тот, кто расположится в офисном кресле, повернутом спинкой к окну, будет находиться в прекрасно освещенном помещении и при этом, не станет отвлекаться на разглядывание пейзажа за окном и не начнет жмуриться от солнечных лучей, коль скоро те попадут в глаза. Зато прямо перед ним окажется шкаф, доверху набитый учебными пособиями, что сразу напомнит будущему ученику, зачем он, собственно, здесь оказался.

Людмила подумала, что учитель, или учителя, для Леночки прибудут на виллу уже, наверное, завтра. Потому как сразу, еще до выезда, предупредила отца девушки о том, что и в молодые годы не была сильна в науках, ну а на сегодняшний день успела позабыть все, чему училась в школе. Хореография — это одно, а общеобразовательные предметы — совсем другое.

Милочка решила посмотреть смежную комнату, не возвращаясь в коридор, и толкнула дверь, ведущую в неё.

Симбиоз библиотеки, комнаты для отдыха и кинозала предстал перед её глазами. Огромная плазменная панель занимала едва ли не полстены и сразу включилась, едва Людмила переступила порог. Она вздрогнула от неожиданности, но тотчас вспомнила, что Тимур предупреждал о сенсорных датчиках, реагирующих на появление кого-либо. Села в кресло напротив. Провела пальцами по деревянному ящичку, стоявшему на низком столике. Попыталась открыть, чтобы узнать, что в нем. К её удивлению, ящичек был заперт. Скользнула взглядом по шкафу, набитому толстыми фолиантами, справа от столика. Перевела взгляд влево и снова убедилась в том, что на остеклении тот, кто строил эту виллу, денег не пожалел.

Немного посидела, таращась на экран, демонстрировавший чужие новости чужой страны. Французского Людмила не знала, а потому бессмысленное сидение ей вскоре надоело. Да и за окнами уже начало вечереть. Она поднялась и вышла из комнаты уже в коридор. Закрывать дверь сразу не стала, а придержала её. Довольно кивнула, радуясь своей догадке. Панель отключилась так же самостоятельно, едва она переступила порог.

Людмила снова стояла в холле. Осмотр был завершен. Она подивилась тому, что показавшаяся ей огромной вилла состоит всего из пяти помещений на первом этаже. Вздохнула, вспомнив, что каждая из комнат, включая холл, по площади будет раза в два больше всей её квартирки. Решила, что вероятнее всего французы не любят мельчить. Да и огромные окна в каждом помещении тому подтверждение.

Второй этаж вилы был полуосмотрен. Идти и любопытничать в то крыло здания, которое Тимур сразу обозначил, как свое, у Милочки не было ни малейшего желания. А потому она решила отправиться к себе и приготовиться ко сну. Вспомнила, что Халфин велел захлопнуть на ночь входную дверь виллы до сих пор остававшуюся открытой.

Дверь мягко и медленно начала закрываться, едва Людмила потянула её на себя. Вошла в проем с каким-то «причмокиванием», словно её обволокло резиной. Над керамической панелью, такой же, как и с внешней стороны двери, в том месте, где расположен непонятный «глазок», вспыхнула красная лампочка. Пробовать открыть дверь самостоятельно Милочка не стала.

Сегодняшний день отчего-то вымотал и утомил. Единственным желанием было принять душ и лечь спать.

Людмила поднялась в свою комнату, посмотрев на дверь противоположной, где поселилась её ученица. Подумала, может, стоит постучать? Хотя бы для того, чтобы пожелать девушке спокойной ночи. Но делать этого не стала, решив не тревожить Леночку, которая, возможно, уже уснула.

Неубранная закрытая коробка с платьем все так же лежала на кровати. Людмила открыла шкаф, убедилась в том, что на верхней полке достаточно места для коробки и засунула её поглубже.

Отправилась в ванную комнату, смежную со спальней, подивилась безликости отделки. И спальня, и ванная были словно обустроены для жильцов обоего пола. Ни малейшего указания ни в цвете отделки, ни в сантехнике на того кто здесь должен проживать. Душевая кабина в углу, снабженный непонятными датчиками унитаз, рукомойник с какой-то непривычно-необьятной чашей, ярко-зеленые полотенца разных размеров и такой же ярко-зеленый махровый халат. В шкафчике справа от зеркала над умывальником, набор мыла, несколько флаконов с шампунями и тюбики с зубной пастой. Герметично упакованные зубные щетки, числом в три штуки. Людмила подумала, что, скорее всего щетки отличаются жесткостью щетины. Но так и не сообразила, как их различить. Потому как все щетки были точно такого же, как и полотенца с халатом, ядовито-зеленого цвета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Будем действовать методом тыка!» — решила Милочка и вскрыла первую упаковку.

Приглушенный свет в комнате погас сразу же, едва она легла в постель. Впрочем, для Людмилы это не стало ни новостью, ни неожиданностью. К подобному она уже успела привыкнуть.

Не в силах уснуть на новом месте, Милочка опять вернулась мысленно в тот ужасный послепраздничный день девятого марта…

Глава пятая

— Выглядишь ты, подруга, даже хуже чем всегда, — вынесла вердикт внешности коллеги Звездинская. — Не знай я тебя, как облупленную, решила бы, что прошлялась ты всю ночь напролет.

Людмила Марковна, как всегда после утреннего урока, забежавшая в кабинет Мстиславы, потерла пальцами виски:

— Голова раскалывается третий день.

— Мне мой Лёшик привез из забугорья какую-то мазюку, — достала из стола матовую баночку, протянула, предлагая опробовать содержимое. — Сказал, что от мигреней самое то. Возьми, намажь, а потом скажешь мне — помогает или нет.

Милочка поняла, что Мстя делает из неё подопытного кролика, но возражать или возмущаться у неё просто не было ни сил, ни желания.

Резкий холодный запах заполнил кабинет, едва Людмила открыла баночку. Не обращая внимания на странный аромат, нанесла на виски по капельке содержимого. Голова действительно раскалывалась с самого утра, но едва вязкая мазь оказалась на коже, как боль словно начала растворяться и вскоре пропала совсем.

— Помогает, — удивилась столь быстрому действию Людмила, возвращая баночку её владелице.

— Умеют, буржуины проклятые, — ухмыльнулась Звездинская, пряча мазь обратно в стол. — Ну, рассказывай, как праздник провела? Наверное, снова с книжкой в кровати?

— Ты ведь и сама все прекрасно знаешь, — кивнула Милочка, — зачем спрашиваешь?

— Для приличия! — радостно оповестила Мстя. — Для поддержания беседы! — и тотчас перешла к рассказу, какой чудный вечер провела она сама в ресторане гостиницы Лондонская вместе со своим официальным любовником. Вздохнув, добавила, что с большим удовольствием «выгуляла» бы в ресторан Сереженьку, но он, как и все ученики, вчерашний вечер провел, чествуя и радуя выступлением «жирных баб», которые только и созданы, чтобы пахать на фабриках и заводах Южной Пальмиры.

— Все прошло нормально? — спросила Людмила.

— Угу, — кивнула Мстислава, — Любарский уже забегал, доложился. Так что скоро капнет на счет спонсорская денушка.

— Это хорошо, — согласилась Милочка. — Деньги училищу ох как нужны. Паркет в танцклассах просто умоляет о том, чтобы его перециклевали.

— Посмотрим, — изрекла Мстя. — Мне вон в кабинете ремонт тоже не помешает. Этот, — кивнула на стену, — уже из моды вышел. А я в училище провожу бремени больше, чем дома.

— Вроде, неплохой ремонт, — пробормотала собеседница, глядя на стену кабинета, обшитую тонкой ореховой планкой. — Впрочем, что я лезу со своим мнением. Поступай, как знаешь.

— Вот и не лезь! — разозлилась Мстя непонятно на что.

— Нужно написать план занятий на ближайшую неделю, — Милочка встала, собираясь покинуть кабинет Мстиславы, — пожалуй, я пойду.

— Иди, — милостиво позволила Звездинская. — У меня тоже работы невпроворот, а сижу и с тобой болтаю.