В те времена - Дмитрий Кимельфельд

Письмо гусара Галицкого из турецкого плена

Сражен мой конь, а сам я взят в полон.Я здесь лежу, а Вы лежите в ванне.У этих турков очень много жен,У меня — одни воспоминанья…

Нет, этим янычарам не понять.Что манит нас из Турций и из Персий…Мне б снова Вас увидеть и обнять,Припасть душой, к душистым вашим персям!..Здесь Пасхи нет. Здесь делают намазИ ездят на ослах, как мы — в каретах.Я б с горя выпил что-нибудь сейчас,Но алкоголь здесь тоже под запретом…

Одна отрада — есть ваш мендальон,Гравюрка — Вы в прозрачном одеяньи…Его в штанах храню я, — миль пардон! —Там меньше мусульманское влиянье.

Но жизнь в плену — отнюдь не для не меня!Я яйца всмятку на побег готовлю…Вот только украду себе коня —Приеду с накопившейся любовью!

Я маскируюсь — паранджу наделИ пробираюсь к Вам через Аляску…Графиня, мойтесь в ванне каждый деньИ — закупайте детские коляски!

1973 г.

Мадам

Разговор по телефону в начале века

— Мадам, моя душа — как темное ущелье,Я позвонил, чтоб попросить у Вас прощенья,И если я не говорю сейчас Вам «здрасьте», —То потому лишь, что сгораю весь от страсти!Сегодня утром, повстречав Вас в вернисаже,Я видел сердце Ваше бьющимся в корсаже…Вы улыбались с нежной бледностью в лице,Меня сразив, как насекомое цеце.Чтоб залечить немного страшное увечье,Мадам, молю, не откажите мне во встрече!Пусть не покажется нескромным Вам, ма-шер —Мою судьбу Вы осветили, как торшер.Я повторять готов знакомым неустанно:Вас не хватает на полотнах Левитана.И если б граф Толстой не был вегетарьянцем —Он насладился б Ваших плеч тончайшим глянцем!..Когда стояли Вы, опершись о колонну —Вы мне напомнили Брокгауза с ЭфрономИ я клянусь — для Вас, Тургеневу назло —Пустил по ветру бы Дворянское гнездо!Без Вас я пуст, как ужасающая бездна,Хоть многих дам любил — и даже безвозмездно!Они шептали обо мне не без причин:«Мир не видал еще вовек таких мужчин!..»— Я настоятельно прошу Вас быть потише:А то мой муж вдруг все за покером услышит!И хотя я еще ни в чем не виновата, —Меня убьет он, как Тагор Рабиндраната!Само собой, мне Ваша речь не безразлична,Но все должно, конечно, выглядеть прилично…А темперамент Ваш как смерч в меня влетел —И раздирает душу вместе с декольте!Отбросьте же свои замашки солдафона —Я не могу всю ночь торчать у телефона.Повесьте трубку, дайте станции отбой, —А то не знаю, что я сделаю с собой!

— Мадам, меня качает, словно на качелях!..Достойны Ваши перси кисти Боттичелли!И если я усну сегодня — мне приснитсяВаш антураж по оба края поясницы!Должны Вы чувствовать: любовь моя — не поза,Ее не выразить смычками Берлиоза!Признаюсь Вам: уже я мысленно раздет, —Так назначайте же скорей, когда и где?!!А если Ваш отказ, глухой и негуманный,Меня убьет, как паровоз зарезал Анну —Я буду пить «Абрау-Дюрсо» три дня подрядИ Третьяковку подожгу, как Герострат! 

— Должна признаться Вам — Вы так нетерпеливы,Что вызываете в душе моей приливы…Но я не склонна к безнадежным авантюрам,Хоть и имею безупречную фигуру!Конечно, муж меня не ценит и — о, Боже! —Не посещал давно супружеское ложе…Но! Я всецело неприступна и строга,И не позволю на него надеть рога!Я заклинаю Вас от имени прогресса:Не поступайте же со мною, как агрессор,А то боюсь, что я не выдержу атакИ распущу корсет, как крепость — белый флаг!

— О, наконец, мадам! Нельзя терять мгновенья!Я отыщу местечко для грехопаденья:Поедем за город в моем автомобиле,Где припаду я к Вам, как царь Самсон к Далиле!Мое авто придет за Вами, с черным верхом.Мы разразимся в нем любовным фейерверком,Затем мой торс и Ваш божественнейший станСоединим, как пролетарии всех стран!..Кладу я трубку, но прощаться нету мочи:Я трепещу весь в предвкушенье этой ночи!Сорвите ж с губ своих, мадам, «о ревуар!» —И не забудьте про прозрачный пеньюар!..

Гибель «Титаника»

Можно биться об заклад —Было б только, чем бы —Страсть приносит результатЖуткий и плачевный.Что ж, настройтесь на волну,Дамы и девицы:Мы расскажем вам однуПритчу во языцех.

На лайнере круизномК Бермудским островамЕщё до социализмаПлыла одна вдова.Она скучала вяло,Ей опостылел Рим,И с палубы плевалаВ течение Гольфстрим.

Но судьба на этот разЕй снесла гостинец:На вдову поставил глазСтройный аргентинец.И когда косила ночьНа Саргассах травы,Он вдове решил помочьСбросить давний траур.

Вдова уже два годаНосила свой обет,И южная природаРвала её корсет,Когда, горя от страсти,Он тронул шеншеля —То чуть в акульиПасти не прыгнул с корабля.

Поздно понял он, увы,В маленькой каютке,Что с любовью у вдовыОчень плохи шутки…Не пришлось смеяться б нам,Всё б осталось в тайне,Но их любовь напополамРазвалила лайнер.

Потом в их желтой прессеПисали целый год,Что в айсберг в этом рейсеВонзился пароход…Так в каждой из оказий,Сейчас и в старинуМы все на бедный айсбергСпешим свалить вину.

На их защиту станемМы дружеским плечом:В том, что погиб «Титаник»,Айсберги ни при чем!Но тщательно проверьте,Срывая в страсти плед,Что вы, пардон, на тверди,А не на корабле!

1981 г.

Черниговский водевиль

В городе Чернигове колокола гудят,Улицы заполнила громада.Строем выходя на губернаторский парад,Шествует пожарная команда:Впереди оркестра — бывший гренадёр —Едет брандмайор, едет брандмайор.Чёрные усища, тёмно-пегий конь…Подливайте, бабоньки, маслица в огонь!

Ну, как тут не сойти с ума, пожалуй?Мужчина — загляденье, ну просто блеск и шик!В Черниговской губернии не сыщется пожара,Которого б не смог он потушить.

Вдруг из-за поворота вышла Дунечка в чепце,Окинула пожарных нежным взором.Две розовые ямочки на Дунином лицеТотчас же погубили брандмайора!Впереди оркестра бывший гренадёр…Дрогнул брандмайор, вздрогнул брандмайор.Черные усища, тёмно-пегий конь…Ой, не надо, бабоньки, маслица в огонь!

Как будто шмель красавца в сердце жалит,Как будто рвутся струны раненой души…Не улыбайтесь, господа, ему не до пожара, —Он свой теперь не может потушить!..

Лентами в Чернигове каждый дом увит,Шепчется испуганно громада:Вслед за брандмайором поразил огонь любвиЛучшую пожарную команду.Посреди семейства — бывший гренадёр —Строгий брандмайор, стройный брандмайор.Дуню обнимает крепкая ладонь —Вот что значит — вовремя маслица в огонь…

Как Дуня хороша в вишнёвой шали!..Есть у неё забота — распашонки шить…В Черниговской губернии свирепствуют пожары.Никто теперь не будет их тушить…

Песня В.И.Чапаева об Анке-пудеметчице и бое с фон-каппелевцами

Я, значится, усы свои подкручивал, —Как вдруг влетает Петька, мой денщик:«Ползет, — грит, — на нас фон Каппель тучею!»,А я ему так прямо: «Не пищи!

Пущай бойцы натягують подштанники,Пущай ослобоняють попаддю,Коням нехай овса дають и пряники,А я пойду Фурмана разбудю.»

Шрапнелею рванула артиллерия,Ряды их раскромсали, как могли.Гляжу, — ложатся наземь гады-белые…Ну, тут и мы с Анютой залегли.

У них на флагах тот, что с трансформатора —Ну, череп-кости — прямо дрожь берёть!Орлы их кроють бомбами и матами,А ескадрон пока в засаде ждёть.

Идут красиво — кителя с иголочки.Барон их даже ванну принимал.А тута вши совсем заели, сволочи, —Хоть я ведь тоже — красный генерал!

Шмаляють хлопцы, словно одурелые,Сбивають офицеров, как кегли…Гляжу, — ложатся наземь гады-белые…Ну, тут и мы с Анютой залегли.

Когда подперла к горлу ситуация,Я Анку посадил за пулемет:«Не дрейфь, — грю, — у нас емансипация!» —А сам жму огородами — в обход.

Надел я бурку черную верблюжуюИ как орел помчался к белякам.Кобыла моя плакала сконфуженно, —Как после боя пёрли на руках!

Эх, выпили мы бочечку победную,И спели песни под Бюль-бюль оглы!..Лежат в степях, чернеют гады-белые…Ну, тут и мы с Анютой залегли.

1974 г.