Синтез (СИ) - "Токацин"

— Пилот? — Райан подошёл ближе к пленному. — Имя?

— Имени нет, — ответил вместо пленника Мэттью. — Номер есть. Запиши для отчётности.

Человек с механической рукой осмотрел тридцать пятого, скривился и плюнул в урну под столом.

— Этого только не хватало, — поморщился Райан.

— Надо его назвать, — сказал Хосе, почесав в затылке. — Чёрт! Какой сегодня день-то?

— Докурился, — поморщился низкорослый. — Гнать тебя на верфи, там на дурь времени не будет. На кой чёрт теску имя?!

— Твои предложения? — покосился на него Райан. — И твои, Санчес?

— Самеди, — буркнул однорукий.

— Доверяюсь тебе, Райан, — отмахнулся Мэттью. — Мы тут долго будем стоять?

— Идём. Держи свои пятьсот койнов.

Они остановились перед зарешёченным участком стены, и Хосе открыл дверь камеры и попятился назад.

— Ты ему руки развяжешь?

— Бластер держи, — фыркнул Мэттью.

Он подтолкнул тридцать пятого в спину, и тот переступил порог камеры, но тут же остановился — его держали за связанные руки. Хрустнул перекушенный пучок проводов, и Мэттью швырнул пленника вперёд, на постеленный на пол матрас. Тридцать пятый приземлился мягко, на руки и здоровую ногу, и развернулся к решётке. Дверь уже захлопнулась, и между прутьями заблестела плёнка защитного поля.

— Одно имя у меня есть, — задумчиво сказал Райан, разглядывая пленника. — Достаточно старое и странное, чтобы ни с чем его не перепутать. Гедимин.

— Кровь Господня! — простонал Хосе с нескрываемым ужасом в голосе. — Райан Аранда, сэр, что это за имя-то?! Как оно хоть пишется?

— Джи — и - ди — ай — эм — ай — эн, — хмуро посмотрел на него командир. — Эй, теск! Мы намерены называть тебя Гедимином. У тебя есть возражения?

«Гедимин?» — мигнул тридцать пятый. «Пусть так.»

— Нет, — ответил он. Райан нахмурился, смерил его недовольным взглядом и кивнул.

— Энрике, твоя смена — первая. Тащи стул, теперь ты сидишь здесь. Теск под твоим присмотром. Следи, чтобы было тихо. Ясно?

— Есть, сэр, — ответил однорукий и опустил механическую ладонь на рукоять бластера.

— Джед, — пробормотал Хосе. — Я буду звать его Джедом. Он здоровенный и странный, но его имя ещё хуже.

…От окна до силового поля было два с половиной метра, от стены до стены — три, не считая нескольких миллиметров (чуть больше со стороны решётки). В зарешёченное окошко можно было бы просунуть руку по плечо, а вот голова уже не пролезла бы. За ним виднелся кусок забора — осколки стекла на нём сверкали на солнце — и пыльные крыши дальних зданий, а ещё дальше из красноватого тумана выступали очертания более крупных построек и сложных конструкций.

«Если тут стоит «сивертсен», где-то должны проходить кабели,» — Гедимин задумчиво поскоблил ногтем кирпичи под окном. Это были не блоки рилкара — всё здание тюрьмы было выстроено из более древних и примитивных материалов… скорее всего, из обожжённой глины. Генераторы Сивертсена появились позднее, и кладку наверняка пришлось разбирать, чтобы спрятать их внутри, — а значит, где-то должны были остаться следы…

— Эй, теск! — крикнул Энрике, поднявшись со стула. Гедимин уже успел забыть о нём и теперь досадливо сузил глаза, но всё-таки обернулся.

— Знаешь, кто это сделал? — охранник закатал рукав до локтя, показывая пленнику механическую руку. У него не было не только кисти — локтевая и лучевая кости также отсутствовали.

— Eatesqa, — равнодушно ответил Гедимин.

— Угадал, — осклабился Энрике. — Если хоть что-то пойдёт не так, теск — хоть малейшее подозрение с моей стороны — и я отстрелю тебе обе руки, а потом и ноги.

«Заметил,» — слегка огорчился eateske — он предполагал, что не слишком умная «мартышка» не поймёт, что он выискивает под окном. «Ладно, я не тороплюсь.»

Он опустился на матрас, попробовал сесть, поджав под себя ноги, — места хватило, но заныла повреждённая голень. «Мягкая поверхность,» — пленник пощупал толстую подстилку и лёг на спину, вытянувшись во весь рост. «Никогда не лежал на спине,» — с лёгким удивлением вспомнил он. «Удобно. Кажется, ещё делают вот так…» — он подложил руки под голову и посмотрел на потолок. Там поверх более древних материалов был намазан тонкий слой серого фрила, и он, ещё не застыв, потёк вниз — вся поверхность бугрилась маленькими выступами и зияла кратерами. «Любопытно,» — Гедимин посмотрел в дальний угол потолка — его рельеф больше всего напоминал поверхность Луны. Припомнив лунную карту, заложенную в его память ещё на базе-размножителе, он стал сверять её с неровностями фрила. Мягкая поверхность под спиной необычно расслабляла тело и мозг, и вскоре Гедимин закрыл глаза и отключился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

…Из-за угла донёсся шорох, скрип стульев, скрежет фрила по жести и приглушённые голоса. Тридцать пятый покосился на решётку — его сторож куда-то ушёл, стул пустовал. Быстро выпрямившись, Гедимин осторожно выглянул наружу — насколько хватало обзора из-под силового поля, коридор был пуст. «Очень хорошо,» — подумал eateske, бесшумно опускаясь на четвереньки и проводя ладонью по полу.

Под тонким слоем фрила выступы были не видны, но нащупать их труда не составляло, — и Гедимин очень скоро нашёл на углу невысокий, но длинный бугорок. Одно из рёбер кирпича немного приподнялось, и соседние с ним были чуть выше, чем дальние, — ремонтники, взломав пол, уложили всё на место, но не так ровно, как им хотелось бы.

Тридцать пятый отмерил пальцами расстояние до решётки, посмотрел на второй угол и слегка сузил глаза. Два или три кабеля проходили внизу, и ребро кирпича при должном нажиме сверху опускалось точно на них.

— Энрике, иди на пост. Там поешь, — донеслось из-за угла.

— Да что там делать? Смотреть на дрыхнущего теска? — пробурчал постовой.

Гедимин перенёс весь вес на здоровую ногу и даже немного подпрыгнул — но ремонтники не пожалели раствора, и кирпич не спешил сдвигаться. «Надо чем-то его поддеть,» — тридцать пятый внимательно ощупал залитые фрилом стыки. «Вот здесь и вот здесь…»

Он похлопал себя по карманам, вспомнив о прихваченном в «Шибальбе» прочном штыре, но ничего не нашёл. Мало того — все жёсткие крепления с его формы были аккуратно срезаны. «Мэттью постарался,» — стиснул зубы Гедимин. «Умная макака…»

Он поддел пальцем край жёсткой повязки, стянувшей его ногу. «Насколько этот фрил прочен?»

— Рики! — рявкнул за углом Райан. — На пост, бегом!

Оброненная жестянка зазвенела на полу, Гедимин откатился от решётки и опустился на матрас, потирая потревоженную ногу. «Услышал, что ли? И этот умный…»

Энрике подозрительно заглянул за решётку и поставил на стул два контейнера, сдирая с верхнего плёнку.

— Эй, теск! На, ешь, — сунув в контейнер что-то белое, он протолкнул его под решёткой и щёлкнул рубильником, на секунду отключая поле. Гедимин удивлённо взглянул на прозрачную миску. Она была наполнена неподвижной Би-плазмой. Из вязкой жижи торчала маленькая белая рукоять.

Это была ложка, и Гедимин удивлённо мигнул, выловив её из Би-плазмы. Человеку она подошла бы. Взяв её двумя пальцами, тридцать пятый поддел немного жижи. «Странная технология,» — подумал он, откладывая неудобный инструмент. За решёткой громко фыркнули.

— В другой раз принесу черпак, — пробурчал Энрике. — Жуй быстрее!

Гедимин поднял миску, аккуратно согнул пополам — жижа потекла в рот. «Обычная Би-плазма,» — запоздало удивился он, глядя на опустевший контейнер. За решёткой уже стоял второй, синевато-зелёный. В воде тоже не обнаружилось ничего странного. Тридцать пятый помедлил, прежде чем вытолкнуть контейнеры обратно, — ложка была чуть более жёсткой, чем упаковки, и на что-нибудь сгодилась бы…

25 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

За стеной загрохотало; первый взрыв был не слишком громким, но за ним последовала череда более сильных. Толстое стекло задребезжало.

Гедимин открыл глаза, покосился на окно — день давно наступил, и пучок солнечного света отполз от решётки и упёрся в пол рядом с матрасом. За стеной громыхнуло ещё раз, и тридцать пятый услышал приглушённый расстоянием рёв двигателей. Стекло задребезжало снова, ещё громче.