Я буду любить тебя вечно (СИ) - Ветрова Татьяна

— Ты что, меня боишься? — резко остановившись, хватает за плечи и, развернув к себе лицом, с интересом впивается взглядом.

Напрягаюсь, отвожу глаза в сторону, чтобы он не увидел мой страх. Хищника привлекает страх жертвы. Настоящий, пропитанный искренностью.

Легкая ухмылка и блеск карих глаз пугают. Доводят до дрожи во всем теле. А уж когда глаза теряют ориентир, и взгляд опускается ниже моего подбородка, хочется забиться в конвульсиях, лишь бы он бежал от меня как можно дальше и желательно сверкая пятками.

— Привет, герои-любовники, — раздается над ухом бархатный голос, и я, наконец-то забыв, с кем и где нахожусь, расслабляюсь.

— Привет, — не очень радостно отвечает Юрка и, крепче обняв меня за плечо, собственнически прижимает к себе.

Я смотрю на него удивленно, дергаюсь, но результата ноль. Он только крепче стискивает мое плечо, заставляя зажмуриться от боли. Это действие, естественное, на первый взгляд, не остается незамеченным Женей. Видя мою недовольную реакцию, он стискивает челюсти и, нахмурив густые брови, смотрит в сторону, о чем-то размышляя. Пожалуйста, пусть мысли будут о моем спасении. Я отблагодарю, честное слово.

Устав ждать его действий, незаметно касаюсь его пальцев своими, привлекая внимание к своей скромной и трусливой персоне. Как хорошо, что мы стоим рядом, и у меня есть возможно его коснуться. Пусть даже так, когда я готова от страха взвыть в голос.

Дернувшись, будто ошпарили кипятком, Женя впивается в меня не совсем осмысленным взглядом. Секунда. Ему хватает жалкой секунды, чтобы начать действовать.

— Я искал тебя, — обращается ко мне, широко улыбнувшись. — Твой самокат готов. Правда, пришлось нахимичить с креплением на колеса. — И взгляд такой честный.

— С-спасибо, — произношу глухо, не сразу понимая, что это лишь повод меня увести.

— Пошли, отдам сразу. Потом времени не будет, — обойдя нас, уверенно направляется к воротам, совершенно точно зная, что я побегу следом.

— Да, конечно, — киваю. — Извини, Юр, но правда много дел, — резко развернувшись, спешу покинуть школьный двор, безжалостно оставив удивленного парня стоять на месте и хлопать густыми ресницами.

— Куда идем? — решаю спросить спустя минуту, когда мы оказываемся в благоухающей зелени парка, что так удачно скрывает нас от посторонних глаз.

— Гулять.

Улыбнувшись, Женя берет мою руку в свою и крепко сжимает. В этот счастливый момент в животе начинают порхать бабочки, размахивая пестрыми крылья. Слишком чувственно. Слишком эмоционально.

Глава 9

Виктория

Парк, в который привел меня Женя, расположен в черте нашего небольшого городка и славится своей необычностью.

В свой первый день на новом месте, не желая распаковывать огромные коробки с вещами, я отправилась гулять по городу. Пройдя несколько улиц, которые показались мне блеклыми и серыми, настолько, что, казалось, в некоторых домах живут лишь духи старых хозяев, я наткнулась на это поистине необычно красивое и впечатляющее место.

Особенность парка в том, что с обеих сторон его опоясывает вода. Получается зеленый островок, на котором можно оказаться, перейдя один из семи мостов. Это место волшебно не только своим расположением, но и воздухом. Здесь дышится легко, чувствуется свежесть.

Остров богат лиственными деревьями, соснами и елями, а также изысканными клумбами с цветами, что только добавляет этому месту баллов.

Я иду, счастливо улыбаясь и держа Женю за руку, изредка верчу головой по сторонам. Ну мало ли, что-то в последний раз не разглядела или, может быть, появилось что-то новое. Вот, например, зеленое сердце. Его раньше здесь не было, а сейчас находится чуть ли не в центре самого парка и привлекает внимание всех мимо проходящих. Парочка влюбленных или пожилая — неважно, все они оглядываются на творение неизвестного мастера и искренне улыбаются. И я не исключение.

— Идем сюда, — кивком головы Женя показывает на свободную лавочку, что располагается в тенечке под кроной пушистого дерева.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Весна еще не до конца вступила в силу, но уже чувствуется, как припекает солнышко. Слышно, как над головой звучит живая музыка, исполняемая птицами. В воздухе чувствуется запах весны.

— Что он хотел от тебя? — усадив меня рядом с собой и собственническим жестом закинув мои ноги на свои колени, интересуется Женя, слегка прищурив глаза.

— Хотел, чтобы я пошла с ним в кино. Говорит, там какой-то крутой боевик вышел, — растягивая губы в улыбке и наслаждаясь его ладонью, что нежно поглаживает мое колено, произношу как ни в чем не бывало.

— Почему не согласилась? — улыбаясь и не прекращая гладить, парень поворачивается ко мне.

— Не люблю боевики, — произношу с придыханием, когда его лицо оказывается рядом с моим.

— А что ты любишь?

Хочется крикнуть «кого», но я молчу, сглатывая слюну и опуская завороженный взгляд на пухлые губы, что с каждой секундой, которые кажутся долгими, нудными минутами, оказываются все ближе и ближе. Сердце пускается вскачь. Бессовестно отплясывает самый страстный, самый жаркий танго, заставляя гореть щеки.

— Мелодрамы… по романам Николаса Спаркса, — прикрываю веки, ожидая долгожданного поцелуя любимых губ, но получаю:

— Это кто? — говорит он так, что я невольно распахиваю глаза и пялюсь на него удивленно. Какого черта он отстранился на расстояние вытянутой руки, когда между нами не было и ладони?!

— Это всемирно известный американский писатель, автор романов-бестселлеров. По его книгам снято очень много фильмов, — шепчу, кусая губы и нервно сжимая края джинсовой куртки.

Какая же я идиотка, черт! Сама взяла и испортила свой первый настоящий поцелуй. И не с кем-нибудь, а с парнем, в которого влюблена по уши.

— Вика, в чем дело? — его руки касаются моих, и я замираю, боясь поднять голову и увидеть… Увидеть что? Страх? Слишком шикарно и непонятно для наших недоотношений. Сомнению взяться неоткуда, а разочарование? Это вряд ли. Он сам отстранился.

— Все в порядке, — шепчу, еще сильнее кусая губу и отворачиваясь, глядя на топиари в форме сердца. Символа вечной любви и верности.

— Не ври мне, — шепчет тихо, приподняв мое лицо за подбородок и заглядывая в глаза. — Ты хотела, чтобы я тебя поцеловал? — касается большим пальцем нижней губы и стирает, видимо, капельку крови.

— Я… я… — замолкаю, не зная, как сказать о своем желании.

— Тише. — Прикосновение большого пальца к искусанным в кровь губам, безмолвно просящее меня замолчать, слишком быстро для моего едва успокоившегося сердца заменяется мягкими губами.

Он целует настолько нежно, что в голове проскальзывает мысль о любимом мороженом, на котором сначала облизываешь верхушку, с детства считая ее самой вкусной и важной частью трапезы, затем смакуешь остальное.

Языком он касается верхней губы, проводит по ней не спеша, давая мне понять, что назад дороги нет. Правая рука скользит на шею, пальцы путаются в распущенных волосах. Другая, оставив в покое колено, касается поясницы. Одно движение, и я попой оказываюсь на его коленях. Усмехнувшись, он проскальзывает языком между моих приоткрытых от легкого шока губ и полностью завладевает процессом.

Постепенно увеличивая темп, танцуя с моим языком страстное танго, изредка сменяя его на медленный танец, он доводит меня до сумасшествия. Еще немного, и я расстанусь с рассудком. Забуду, кто я есть.

— Подожди, — шепчет, уткнувшись лбом в мое оголенное плечо. Джинсовка висит на локтях, оголяя плечи.

— Не могу, — путаясь в волосах, запрокидываю его голову назад и припадаю к губам, забирая власть в свои руки.

Я целую его не менее страстно, скольжу руками по бугристым плечам и просто наслаждаюсь этой минутой. Минутой, которой может не быть потом. Никто не знает, чем обернется завтрашний день и какие сюрпризы нас будут ждать. Поэтому я, начиная с сегодняшнего дня, с этой минуты, буду жить только здесь и сейчас.