Надломленные оковы (СИ) - Петюк Дмитрий Desmond

Сам Нриз никогда не интересовался диетологией и уж тем более диетологией ветеринарной. В глубинах его разума содержались соответствующие материалы, но на их изучение и осознание требовались не только время, но и энергия. Существовала вероятность, что он молол полнейшую чушь, что жирных зверей лучше всего было морить голодом. Но, как оказалось, рациональное зерно в его словах всё-таки нашлось.

Ильга, вздохнув, зачерпнула поварёшкой в одной из кастрюль густое варево и протянула Нризу полную миску.

— Ладно, ты прав, я дам тебе дополнительную порцию. Но только одну!

–––––

● «всё вышло как по верёвочке» — wie am Schnürchen, немецкая идиома, аналог «прошло как по маслу».

● «счастье в несчастье» — по-немецки Glück im Unglück, аналог «нет худа без добра», «не было счастья, да несчастье помогло». Упомянутое Ульрихом «замаскированное благословение» — английское blessing in disguise.

● «волос в супе» — ein Haar in der Suppe finden — немецкая пословица, аналог «ложки дёгтя в бочке мёда».

Глава 2. Труд освобождает

Тяжело пыхтя и кряхтя, Нриз тащил тележку со звериной едой. Загон для зверей представлял собой узкое длинное помещение, в «стойлах» которого товар Жорефа и находился. Товаром являлись многочисленные животные разных расцветок, типов и размеров. Именно находясь здесь, Нриз испытывал особо явственное ощущение, что находится не где-нибудь, а в другом мире.

Тут были звери, напоминающие гигантских волков, с непропорционально длинными лапами, птицы, похожие на длинных четвероногих страусов, длинношеяя гигантская черепаха, почти полностью привычные лошади с мягкими лапами вместо копыт и несколько видов разнообразных ящериц. Одну из которых, злобную непокорную тварь, Нриз ненавидел всеми фибрами души. Он неторопливо шёл по проходу, останавливался возле каждого стойла, открывал дверцу, проходил внутрь и кидал в специальное корыто несколько черпаков еды — вязкой дурно пахнущей каши с кусочками чего-то, что сильно напоминало уже однажды съеденное и не до конца переваренное мясо.

Несмотря на то, что животные Жорефа принадлежали разным видам, их рацион был одинаков. Как такого можно было добиться, и какая магия использовалась, Нриз не имел понятия, пусть и прочитал достаточно специализированной литературы. Впрочем, этот вопрос представлял лишь отвлечённый интерес, беспокоили его гораздо более приземлённые вещи. К примеру, сосущее чувство собственного голода и отсутствие хоть малейшего желания заниматься чем угодно, а уж тем более столь неприятным и нелюбимым делом.

Нриз закончил обход «конюшен», самое сложное и неприятное оставив напоследок. Он тяжело вздохнул, потёр переносицу и, закряхтев, двинулся к одному из дальних стойл, дверцу в которое чуть ранее он сознательно пропустил.

Открыв дверь, Нриз крикнул:

— Рахар, в угол! В угол, я сказал, скотина! В угол!

Как обычно, стоило чуть приоткрыть дверь, эта мерзкая тварь попыталась просунуть в неё голову. И, как обычно, никаких приказов она не слушалась. Нриз едва успел отскочить, как тяжёлая лобастая голова ударила в крепкие доски загона. На голову Нриза с крыши посыпалась солома.

— Рахар! В угол! Останешься без еды!

К сожалению, такие угрозы являлись пустым сотрясением воздуха. В тот самый день, когда Жореф познакомил Нриза со всей живностью, когда приказал тварям повиноваться, он не забыл отдать приказы и ему самому. И теперь, стоило попытаться избежать исполнения обязанностей, голову и грудь сдавливала тупая боль, причём, чем дальше, тем сильнее. Нриз мог лишь только затягивать работу, делая всё неторопливо и обстоятельно, но стоило лишь начать сознательно медлить, как тут же следовало наказание.

Но даже в таких удручающих обстоятельствах жизнь Нриза показалась бы не столь уж плохой, если бы не вечно донимающий голод и вот эта одна-единственная мерзкая своенравная тварь. С голодом Нриз ничего поделать не мог. Бурда для животных являлась незатейливой мясной кашей, целиком пригодной и человеку, если бы не омерзительные вид и запах. Именно они удерживали Нриза от того, чтобы восполнить свою гастрономическую недостаточность самым простым и доступным образом. С тварью же… Тоже не мог, пусть и старался.

На первый взгляд Рахар казался прекрасным экземпляром тигилаша — неприхотливых и сильных животных, которые в этом мире играли ту же роль, что и автомобили «Виллис», «Дефендер» или «Гелендваген». Тигилаша могли не только передвигаться по пересечённой местности, но и форсировать водные преграды и преодолевать очень крутые подъёмы. Они выглядели как большие шестиногие ящерицы с коротким толстым хвостом, цепкими лапами и массивной мордой с широкой пастью, усеянной тонкими полупрозрачными зубами. Сегментированная костяная броня, укрывавшая тело, делала их похожими на земных броненосцев, и это впечатление усиливалось, когда они сворачивались в почти что идеальный шар. Тигилаша охотно покупали как любители лесных прогулок и охотники, так и контрабандисты — те люди, что не любили передвигаться по проторённым дорогам.

Увы, выглядел этот экземпляр отлично только внешне. Нриз не знал, что пошло не так при наложении Узды — то ли совершил ошибку сам Жореф, то ли ему попался какой-то неправильный тигилаша, то ли животное оказалось краденным, а проблемы с головой являлись результатом перезабивки (сколько бы Жореф ни клялся, что такими вещами не занимается). Но в итоге только с этим зверем у Нриза и возникали проблемы.

Нет, самые базовые директивы Рахар выполнял, ведь иначе Нриз погиб бы в самый первый день. Нриз прекрасно умел совершать вычисления и просчитывать траектории, но при этом всерьёз сомневался в своей способности избежать атаки почти тонны стальных мышц, прочной брони и сверхкрепких костей, либо уйти от зубастых челюстей, между которых не только запросто пролезла бы его голова, но и ещё осталось бы прилично места. Рахар кидался на Нриза, сбивал с ног, любил прижимать одной из лап к земле, либо же толкать широким бронированным лбом на стену загона. К большому сожалению Жорефа, то же самое зверь пытался проделать и с покупателями, осматривающими будущее приобретение, несмотря на Поводок и постоянно отдаваемые резкие приказы.

Любые команды Рахар выполнял неохотно и недолго, что, разумеется, при продаже становилось непреодолимым препятствием. Все советовали Жорефу гнусную тварь просто-напросто умертвить, а с убытком смириться, но тот лишь упрямо качал головой и приговаривал: «Не бывает плохого товара, есть лишь неподходящий покупатель!».

— Рахар, в угол, скотина! — вновь закричал Нриз, а когда тварь действительно отошла в угол, ухватился за ручку тележки и завёл её в стойло. Затем он взял ведро, зачерпнул им содержимое из огромной кастрюли и плеснул в корыто.

Сзади послышался шум. Нриз попытался отпрыгнуть, но не успел — увесистый кожистый хвост ударил ему в спину, сбивая с ног. Нриз попытался сохранить равновесие и почти что успешно, ведь его разум мгновенно просчитал все необходимые векторы и усилия. Но тут последовал второй удар. Нриз рухнул навзничь.

То ли тварь планировала это изначально, то ли просто не повезло, но головой он попал прямиком в корыто, погрузив лицо прямиком в мерзкую липкую жижу. От запаха и привкуса захотелось блевать, и Нриз едва удержал рвотные позывы.

— Рахар, в угол! — пробулькал он. — В угол!

Но тварь на этот раз не пожелала даже слушать. Она ухватила Нриза передней лапой и начала катать по земле.

Где-то неподалёку раздалось сдержанно хрюканье, почти тут же переросшее в раскатистый смех. Нриз с трудом поднялся на ноги и оглянулся. Возле стойла стояли братья Гаратан и Куршал — двое работников Жорефа — и громко гоготали. Нриз выскочил из стойла и захлопнул дверь.

— Что, смешно, имбецилы? — прошипел он, отплёвываясь от мерзкой каши.

— Ага, — ничуть не обидевшись, ответил Куршал, — ещё как смешно! Никогда смотреть не устану!

— С этой стороны стойла наблюдать интересней, чем изнутри! — фыркнул Гаратан. — Шали, помнишь, как поначалу и нас…