Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

— Всем машинам, говорит «Фонарь», огонь только при визуальном подтверждении.

Гектор и Брел подтвердили получение приказа, их голоса почти утонули в растущем хаосе звуков вокруг неё.

— Куда эти ублюдки подевались? — проговорил Лахлан. Он прижимался лицом к резиновому кольцу окуляра прицела главного орудия «Палача».

— Вижу одного, — раздался ещё один крик. Это был Удо с правого спонсона. Она взглянула на ауспик и увидела справа угловатый красный сигнал, эхом отразившийся от металла и тепла. Цель.

«Острый глаз, крысёныш», — подумала она.

— Поворот, вправо, вправо, вправо. Цель, с правого борта, восемьдесят градусов сужающаяся, атака при визуальном опознавании.

Тон двигателя изменился, и башня начала поворачиваться.

— Попался! — прокричал Удо.

— Визуальное подтверждение противника, — сказала Тахира. Но сигнальная лампочка выстрела орудия правого спонсона уже горела жёлтым светом на панели управления. Она открыла рот, чтобы закричать.

— Стреляю.

— Удо! Подтверди, мать твою!

Эхо энергетического разряда прокатилось по отсеку.

— Попадание! — завопил Удо.

Тахира прильнула глазами к одному из перископов. Она едва различала хоть что‑то в пределах десяти метров. Охряные облака клубились перед глазами, как ил во взмученной воде. Она включила инфракрасное видение, и мир превратился в серую дымку. Жар лазерного выстрела был бледнеющей линией в тумане.

— «Фонарь», говорит «Свет Смерти», — врезался ей в уши голос Гектора, — у меня прямо по курсу вспышка лазера. Почти попала в нас. Что происходит?

— Удо! — рявкнула Тахира.

— Это были они, я видел, — отозвался Удо. Она почти видела, как он несогласно мотает головой, словно дружественный огонь был ещё одной ошибкой, которую можно понять.

— Заткнись, — прорычала она. Сигналы скакали по ауспику, меняясь с красного на жёлтый, перекрываясь и противореча друг другу. Это было похоже на попытку драться с кем‑то, ориентируясь на звук, стоя под проливным дождём. Враг был там, они были правы…

Красный свет залил ауспик. «Фонарь» покачнулся. Белый свет хлынул из окуляров её перископов. Лахлан матерился. Она взглянула на него. Он руками зажимал глаза. Генжи и Макис кричали. Ауспик очистился. Она вытаращила глаза.

Зелёная метка «Света смерти» исчезла. Белое пятно жара вращалось на том месте, где он был. «Фонарь» продолжал ехать вперёд, его башня была повёрнута в сторону последней позиции Гектора. Её пальцы соскользнули при попытке щёлкнуть тумблером связи.

— «Свет смерти», говорит «Фонарь», — начала она.

— Его больше нет, — прокричал Лахлан. Она не хотела смотреть на него. Она всё слышала в его голосе.

— «Свет смерти», отвечайте».

— Его больше нет.

Её внезапно продрал мороз по коже. Звуки, казалось, стали громче и отдалились.

— Цель. Стреляю, — раздался голос Генжи.

— Погоди, — сказала Тахира, но слово затерялось в шуме выстрела орудия левого спонсона.

От яркого света, затопившего туман снаружи, Акил закрыл глаза. Рашне вопил по воксу. Мир наполнился вибрацией и внезапным шумом. На секунду, когда приближающийся танк исчез в огненном шаре, он подумал, что это были они — что это их подбили, и что он пойман в своём последнем миге прозрения.

Потом свет стал красным, и чёрный дым пополз по горящему туману.

Больше звука и света, зубодробильная вибрация катилась через него, он продолжал зажимать окуляры, а Рашне всё вопил и вопил.

— Стоп, — спокойно сказал Брел. Остальные члены экипажа молчали, но он почувствовал затихание двигателя, и лишь шум помех заполнял отсек. Джаллиника смотрела на него в ожидании указания цели, достойной того, чтобы пытаться её рассмотреть. Они оба знали, что если она будет постоянно смотреть в прицел, то начнёт стрелять по призракам, или по своим.

«Старые методы и старые трюки, — подумал Брел. — Вот мы и снова здесь. Дома, словно и не уходили».

Сражение началось так, как обычно они и начинались, с рёвом смерти, а потом всё скатилось в анархию. Он ощутил, как покачнулась «Тишина», в момент гибели «Света смерти», и слышал вызовы Тахиры. Машина Тахиры понятия не имела, что происходит, но они всё ещё двигались и палили во всех направлениях, по врагу, чья численность и характер не были установлены. Всё, что у них было — отметки на экранах ауспика и неясные силуэты снаружи. Возможно, они прикончат ещё кого‑то, но находиться рядом с ними было опасно.

Брел рассматривал монитор ауспика. На счету «Фонаря» было одно убийство, противник ответным огнём уничтожил «Свет смерти». Это означало, что где‑то снаружи была ещё минимум одна машина противника, плюс потерявшаяся машина разведки. Противник был хорош. Они, должно быть, рассыпали строй, как только были готовы атаковать, и они использовали туман и помехи ауспика, чтобы прятаться.

«Или они глушили наши сканеры и средства связи, — подумал он. — Снижая полезность и тех и других до неприемлемого уровня. В самом деле, круто».

— Джал, — вызвал он по внутренней вокс-сети, — Численность элитного подразделения охотников в таких условиях?

— Три, — она пожала плечами, — не больше четырёх.

— Два?

Она рассмеялась.

— Только если нет другого выбора.

Брел кивнул и сделал глубокий вдох.

— Ага. Я бы напрягся, если бы ты согласилась.

Он подумал ещё мгновенье и отдал приказ.

— Выключить двигатель. Главное орудие держать готовым к бою. Оставить питание для связи, воздуха, прицелов и ауспика, но выключить транспондер.

Это был момент, вызывавший наибольшие сомнения. Транспондер посылал постоянный сигнал, сообщавший другим дружественным подразделениям, находившимся на той же частоте, их текущую позицию и то, что они не являются объектом для атаки. Без него «Тишина» будет отражаться на экранах ауспиков дружественных подразделений как неопознанный объект, и в битве как эта, они станут мишенью для всех.

— Сейчас, — сказал Брел, и секундой позже «Тишина» превратилась в бездвижную глыбу остывающей брони.

— Хрр, — послышался голос Генжи. Тахира встряхнула головой, пытаясь уловить текущую обстановку.

— Уничтожение подтверждаю, — сказал Лахлан, — Вижу пламя.

Тахира прижалась к окулярам перископа. Пламя пожирало туман, распространяясь по нему злобным красным свечением, словно горел сам воздух. Она сморгнула влагу с глаз. Туман стал менее густым, и она увидела машину противника. Она не видела первую цель отчетливо, никто из них не видел, даже Лахлан, когда нажимал гашетку. Корпус подбитого танка был низким со скошенной лобовой бронёй, с бортов выступали орудийные башни. Одно бортовое орудие было уничтожено, на его месте был почерневший обрубок. Башня формой купола напоминала карбункул, из которого торчал ребристый ствол конверсионного излучателя. С передней броневой плиты ухмылялся череп из чёрного кованого железа. Она знала этот класс машины и узнала эмблему с тысяч пиктов, сделанных летописцами во время завоевательного похода Империума.

«Класс «Хищник», — подумала она. — Легион Железных Воинов».

И он не был уничтожен. Едва поврежден.

— О, теперь понятно, — прошептала она.

— Что? — спросил Лахлан.

«Хищник» двигался, направляясь к ним, наводя орудие прямо на неё.

— Уничтожение не подтверждено! — завопила Тахира. — Убей его Лах! Убей сейчас же!

— Вижу его, — ответил Лахлан, как только башня повернулась. Он был неподвижен, держа палец на спусковом крючке.

— Небеса Терры, — выдохнул он.

— Огонь! — закричала Тахира. «Хищник» замедлялся, жерло его главного орудия смотрело на неё, как сама смерть.

— Я…

— Сейчас! — заорала она.

Лахлан нажал курок, и плазменный уничтожитель взревел. Выстрел поразил «Хищника» под башню и снёс её, расплавленный металл брызгами полетел в стороны. Уничтожитель продолжал стрелять, изливая плазму в цель, разрушая её с яростью самого солнца.

Сигналы о перегреве вспыхнули вокруг Тахиры, внутренности «Фонаря» внезапно окрасились красным. Он вытянулась и скинула руку Лахлана с гашетки. Башня наполнилась газом.

Вэйл отчаянно ругался, сражаясь с рычагом охлаждающей установки, находившимся на задней стенке его ямы под главным орудием. Он дёрнул его вниз, и Тахира услышала, как загудели от внезапной нагрузки охладительные контуры. Секунду спустя красные лампочки сменились жёлтыми.

Она выдохнула. Вэйл очень вовремя подключил вспомогательные контуры. Ещё секунда и орудие заполнило бы турель обжигающим паром, теперь оно отключилось до тех пор, пока не охладится, как следует. Лахлан смотрел на неё, глаза за окулярами маски были широко раскрыты.