Кинжал с красной лилией - Жюльетта Бенцони

— Тогда что же? — снова спросила графиня, пытаясь понять, что за мысли бродят в красивой головке. — Не повторяйте мне ваши щепетильные опасения, они свидетельствуют о благородстве вашей души, но совершенно не свойственны вашему юному возрасту. Тома не ждет от вас пылкой страсти. Он хочет стать вашим защитником, вернуть вам то, что у вас бесстыдно и безжалостно отняли, хочет ввести в тихую гавань хрупкую каравеллу, у которой буря порвала снасти, в ответ он не требует ничего... кроме вашего доверия!

— Я доверяю ему целиком и полностью! Разве может быть иначе?

— Прекрасно. И что же дальше? В этом семействе вы не можете жить вечно. Как бы ни была добра мадам д'Антраг, она сама проживает у дочери, а великодушие — не главная добродетель этой молодой дамы. В один прекрасный день ваша юность и красота покажутся ей невыносимыми.

С этими словами графиня встала и подошла к Лоренце. Ее пухленькая теплая ручка легла на ее плечо.

— Конечно, ваше право дождаться здесь этого прекрасного дня. Скажу еще, если вы непременно хотите вернуться в Тоскану, мы готовы предоставить вам средства, чтобы вы осуществили свое желание.

— Мадам! На каком основании?

— Какие основания нужны любви? Тома любит вас и хочет, чтобы вы были счастливы. Это естественно для него, имейте это в виду. А теперь я оставлю вас, а вы хорошенько подумайте. Если вам захочется повидать меня, напишите мне несколько слов. Мы могли бы... совершить вместе небольшое путешествие.

И в ответ на вопросительный взгляд девушки с улыбкой объяснила:

— Я хотела бы показать вам наши края, познакомить с Курси и его хозяином. Только ради того, чтобы познакомиться с моим братом, стоит тронуться в путь. Он человек необычный. Порой его причуды доставляют неудобство, но скучно с ним никогда не бывает. И если вы надумаете войти в нашу семью, то он в ней человек немаловажный. Она ласково погладила девушку по щеке.

— Но я вот о чем подумала: зачем вам, собственно, писать мне, чтобы я за вами приезжала? Отложим ваше замужество в сторону и постараемся получше узнать друг друга. Вы мне очень нравитесь, и я буду рада провести несколько часов в вашем обществе. А вы что на это скажете?

— Я тоже буду очень рада! — живо отозвалась Лоренца со счастливой улыбкой, какой не улыбалась давным-давно.

— Стало быть, условились. Я приеду за вами... через неделю и покажу вам нашу долину. Будем дружить. Мне кажется, что сейчас вам больше всего нужны друзья.

Лоренца проводила графиню до кареты, не роскошной, но изящной, где и герб выглядел не пышно, а скромно, и почувствовала, что огорчена отъездом гостьи, хотя еще два часа тому назад и не подозревала о существовании этой женщины. А когда экипаж пересек двор и скрылся за воротами, у Лоренцы будто бы что-то отняли.

Мадам де Роянкур сказала, что Лоренце сейчас больше всего нужны друзья, и это была правда. После того как она покинула монастырь, у нее не появилось ни единого друга. А с Кьярой Альбицци, с которой они были очень дружны, разве могли они увидеться? Кьяра была из многодетной семьи и вынуждена была стать монахиней, она так и осталась в монастыре на берегах Арно. С тех пор на пути Лоренцы не встретилось ни одной девушки, которая прониклась бы к ней симпатией. После монастыря она сразу оказалась в мире, населенном в большинстве своем мужчинами, и ни одна женщина, за исключением Мари д'Антраг, к сожалению, жившей в полной зависимости от дочери, — не протянула ей дружеской руки. Тетя Тома была не первой молодости, по годам она была ближе к Мари д'Антраг, но оказалась такой теплой и сердечной, полной жизненных сил и любви к жизни, какие нечасто встречаются и у молодых. У Лоренцы, правда, была еще Бибиена, которой ей так теперь не хватало, но она была не подругой, а, скорее, матерью. В самый трагический миг ее жизни Бибиену оторвали от нее, и только Бог знает, увидятся ли они теперь когда-нибудь...

— Ну, что? — спросила Мари д'Антраг, стоявшая у дверей гостиной, где и попрощалась со своей гостьей, когда та уходила. — Каково ваше впечатление? Мне показалось, что вы понравились друг другу. Графиня — удивительная женщина, не правда ли?

— Я бы сказала, что она удивительно обаятельная!

— Между тем моя дочь Генриетта ее не любит, — добавила она с печальной ноткой, — впрочем, надо признать, что женщин она вообще ненавидит. Кроме меня, хотя и тут все зависит от настроения.

— Но у нее же есть сестра!

— Мари? Они охотно объединяются против тех, кого считают соперницами, и пока — Бог милостив! — не влюблялись еще в одного и того же мужчину. Король, конечно, раз или два навестил мою младшую в постели, но дело обошлось без последствий, тем более что она влюбилась в Бассомпьера, как только тот появился при дворе. Но вернемся к графине: я счастлива, что она вам понравилась, и больше того, думаю, что вы с ней подружитесь.

— А что вы имели в виду, сказав, что она удивительная?

— То, что она и впрямь удивительная, впрочем, как все де Курси. Вы в этом убедитесь сами, когда познакомитесь с ее братом, старым бароном. А о графине Клариссе я расскажу вот что: ей было шестнадцать, когда она дала согласие младшему Роянкуру, и он похитил ее из монастыря. Они страстно любили друг друга. Ее отец не желал этого брака, находя, что Роянкур — неудачная партия для его дочери. Он понимал, что младшего сына всегда предназначают церкви, но он любил дочь и не хотел видеть ее несчастной, поэтому дал согласие на венчание. Они прожили семь лет, наслаждаясь безоблачным счастьем, но в битве при Арке[13] виконт погиб. К несчастью, детей у них не было. Кларисса вернулась к брату, тоже незадолго до этого овдовевшему, у которого остался маленький сын. На Тома они и сосредоточили всю любовь, какую не могли больше дарить дорогим ушедшим.

— Вы и в самом деле меня удивили... Мы живем в такое время, когда люди быстро забывают свою любовь...

— Не все, и вот перед вами образцы любви и верности. Добавлю, что их замок, без сомнения, самый красивый в округе после Шантийи, что они несметно богаты и охотно принимают у себя друзей. Король навещал их много раз, но сами они никогда не бывают при дворе. Зато они в большой дружбе с коннетаблем де Монморанси... а значит, и с Шантийи. Дружба может показаться странной, потому что де Монморанси едва знает грамоту, а де Курси — ученый и книгочей, но они прекрасно ладят между собой. А почему бы и нет? Если я все это рассказываю вам, дорогая, то только потому, что хочу, чтобы вы знали, в какую сторону направитесь, если решите принять предложение Тома и войти в их семью.

— Могу я считать ваш рассказ советом?

Бывшая возлюбленная короля ненадолго задумалась, потом грустно улыбнулась и сказала, понизив голос: