Ошибка Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Он швырнул бумагу на столик, где врач оставил свои лекарства.

– Я должна приложить руку к лживым измышлениям и ради удовлетворения ваших амбиций отказаться от служения, дарованного Богом мне и моему малолетнему сыну, который не может управлять королевством? Нет! Никогда!!!

– Это вы не можете управлять королевством – даже младенец справился бы лучше! Вот что я вам скажу, мадам, – он схватил ее за плечи и встряхнул. – Если вы не подпишете, то задохнетесь между матрасом и этими подушками, а потом повеситесь на столбике кровати. Это будет выглядеть так, как будто вы покончили с собой, и вас даже не похоронят по-христиански. Какая жалость!

Линдсей схватил Марию за руку и стащил с кровати. Она тяжело упала. Он проволок ее через всю комнату и усадил за стол. Потом достал кинжал и провел пальцем по лезвию, лизнул его и прижал острие к ее левой груди.

– Если вы сами не подпишете документ, то я подпишу его от вашего имени, вашей кровью. Да, мне нужно лишь вонзить кинжал и немного повернуть, а потом окунуть перо в горячую кровь и написать «Marie. R.». А когда вы умрете, разрезать вас на куски и бросить в озеро на прокорм знаменитой лохлевенской форели, – он ухмыльнулся. – Я с удовольствием сделаю это.

Его глаза похотливо блестели.

– Нет, я не подпишу.

Он гневно взревел и прочертил маленький косой крест на ее коже над сердцем.

– Идите сюда! – крикнул он. – Пора!

Мелвилл, Рутвен и молодой Джордж Дуглас появились из лестничного колодца, где дожидались вместе с официальными стряпчими. Линдсей помахал кинжалом перед глазами Марии.

– Эта шлюха не хочет подписывать, – прохрипел он. – Но мы заставим ее подписать, не так ли?

Он схватил Марию за руку и вывернул ее, словно собираясь сломать ей кости. Его ногти порвали ей кожу. Другой рукой он сунул ей перо, стиснул пальцы и начертил инициалы «Marie. R.» на трех отдельных листах бумаги, ни один из которых ей не было позволено прочитать.

– Ну вот! – он отшвырнул перо, взял бумаги и подул на них, чтобы просушить чернила. – Дело сделано! – он с торжествующим видом скатал их.

– Там нет печатей, – слабым голосом сказала она.

– Их легко будет поставить, но благодарю за напоминание, – произнес он с издевательским поклоном. – Ваше Величество. Хотя нет. Уже нет. Кто вы теперь? Леди Босуэлл?

– Я ваша помазанная королева, и ничто не может изменить этого. Ничто!

– Скоро в Шотландии будет два помазанных монарха, – отозвался он. – И если вы найдете приличный наряд, то, может быть, мы разрешим вам присутствовать на коронации. Как вам это понравится? Вы же обожаете праздники и балы. Вы потратили на них изрядную кучу денег. Но, разумеется, это будет протестантская церемония, так что, как видите, вы впустую потратились на католическое крещение.

– В стране не может быть двух помазанных монархов, и вы хорошо знаете об этом.

– Разве? А как насчет Саула и Давида? Саул не справился точно так же, как вы, поэтому Бог велел заменить его, хотя он остался в живых. Пока вы еще живы. Но кто знает, сколько вам еще отмерено?

Он сунул свиток под мышку и удалился, напевая себе под нос. Мелвилл понурил голову и последовал за ним. Рутвен не мог встретиться с ней взглядом, даже Джордж Дуглас выглядел пристыженным. Двое стряпчих вышли последними.

* * *

Николасу Трокмортону почти уже нечего было делать в его эдинбургской квартире. Он приехал почти месяц назад, торопясь на север в надежде, что лорды внемлют угрозам и посулам Елизаветы и будут готовы умиротворить ее. Он ожидал личной встречи с Марией и переговоров о ее освобождении. Но ему запретили встречаться с ней и даже посылать ей письма. Лорды не были настроены миролюбиво и казались равнодушными к пожеланиям английской королевы. Когда он, набравшись храбрости, заявил им, что Елизавета сурово покарает их, если хотя бы один волос упадет с головы Марии, они пожали плечами и сказали, что это будет прискорбно, но Шотландия переживет любое английское вторжение, как это бывало раньше.

Трокмортон уронил голову на руку. Что он мог поделать, если шотландцы не боялись и ничего не хотели от Англии? Они казались абсолютно самонадеянными и вежливо, но твердо отвергали его вмешательство.

Он взял перо и чернила и начал составлять очередное письмо королеве Елизавете. По крайней мере это создавало ощущение хотя бы какого-то полезного занятия. Он хотел уловить опасные настроения, царившие здесь, почти бездумное пренебрежение к судьбе и обычаям.

Люди собирались избавиться от правящего монарха, не имея на то моральных оснований. Местные жители не разделяли мнения Елизаветы о том, что «Богом не предписано, чтобы принц или монарх находились в подчинении у тех, кто по природе и закону являются их подданными». Они пришли к шокирующему выводу, что «королева имеет не больше свобод и привилегий для совершения убийства или супружеской измены, чем любой другой человек, ни по Божьему закону, ни по законам королевства». Монархия больше не стояла над законом – по крайней мере в Шотландии.

Лорды вместе с крикливым Ноксом полностью захватили власть в городе. Они объявили Босуэлла вне закона, назначили цену за его голову и послали на север солдат, чтобы захватить его. Сторонники королевы не имели предводителя и были безнадежно дезорганизованы и деморализованы. Говорили, что лорды добились отречения королевы, что она согласилась на регентство и коронацию принца. Утверждалось также, что она утратила всякую надежду иметь наследника от Босуэлла.

«Есть опасение, что после коронации ее сына с королевой будет покончено, учитывая то, что предпосылки этой трагедии берут свое начало еще с убийства мужа королевы. Надеюсь, мне удалось сохранить ей жизнь на какое-то время, но на какое – неизвестно…», —

писал он, когда услышал тяжелые шаги на лестнице. Он встал и распахнул дверь. Там стояли лорд Линдсей и Мейтленд, готовые постучаться. За ними виднелись другие.

– Вы избавили нас от труда, сэр, – с обезоруживающей улыбкой произнес Линдсей. Он непринужденно ждал, пока его пригласят войти.

– Заходите, прошу вас, – сказал Трокмортон, довольный тем, что успел убрать письмо.

– Мы имеем честь пригласить вас на коронацию нового короля, – объявил Гленкерн. – Она состоится в Стирлинге через два дня.

– Значит, вы встретились с королевой? – спросил Трокмортон, хотя уже знал ответ.

– Вы хотите сказать, с дочерью покойного короля и с матерью будущего короля? – поинтересовался Линдсей.

– Точно так же и Папу называют епископом Римским, – парировал Трокмортон. – Я имею в виду прекрасную даму, которая находится в заключении в Лохлевене. Вы можете величать ее как угодно, но это не отменяет того, кем она является.

– Ваша правда, – Линдсей рассмеялся. – Она подписала документы, а потом мы скрепили их печатью Тайного совета. Бедная леди была так обременена своими заботами, что просто не могла исполнять свои обязанности. Утрата ее дорогого Босуэлла… – он взорвался от смеха, производя звуки, напоминающие корову, извергающую кучу навоза.

Мейтленд сердито посмотрел на него.

– Вот точный текст ее послания, – он развернул документ и начал зачитывать:

«После долгих и невыносимых трудов, предпринятых нами с тех пор, как мы вступили в пределы этого королевства для управления оным и сохранения его владений в мире и неприкосновенности, мы не только утомились духом и телом, но и всецело убедились в том, что наши способности и физические силы более не дают возможности нести это тяжкое бремя. Поэтому, и поскольку ничто земное не может быть более приятным и радостным для нас, чем видеть нашего дорогого сына и принца оного королевства на царствовании, а корону возложенной на его голову, мы добровольно слагаем с себя королевские полномочия и отрекаемся от управления Шотландией, ее владениями и подданными в пользу вышеупомянутого сына».

Теперь Трокмортон был готов рассмеяться, если бы это не казалось неподобающим в такой момент.

– Слог не похож на Ее Величество, – сказал он.

– Вы имеете в виду, «ее светлость», – поправил Линдсей. – Что может служить лучшим доказательством ее расстроенных чувств? Тем не менее она вполне способна присутствовать на коронации. Полагаем, и вы тоже.

– Кто еще там будет? – спросил Трокмортон.

– О, все лорды Шотландии.

– Назовите их.

– Мы еще не всех оповестили, – сказал Мейтленд.

– Тогда назовите тех, кто уже оповещен.

– Мортон, Атолл, Эрскин, Гленкерн, лорд Хоум, Рутвен, Санкуайр.

– Это едва ли можно назвать большинством влиятельных лордов. Где Хантли, Аргайл, Гамильтон?

Мейтленд кашлянул.

– Мне было трудно передать им приглашение, так как они не находятся в этой части страны.

– Полно, сэр, ответьте нам! – потребовал Линдсей.

– Мой ответ будет отрицательным. Я представляю королеву Англии, которая крайне недовольна этими действиями и откажется признать принца Якова королем Шотландии. Мое присутствие на церемонии может быть воспринято как ее официальное признание.