Комарра. Вселенная Майлза. Роман, повесть, эссе - Лоис Буджолд

— Энергия, которая попадает в — думаю, можно назвать это рогом двигателя Неклина, — переменная. Совершенно определенно переменная, — говорил Фортиц комаррцам. — Узконаправленная, высокочастотная и управляемая.

— Очень странно… — протянула доктор Рива. — Скачковые двигатели работают на постоянной энергии. Вообще-то их первоочередная задача — избежать нежелательных флуктуаций. Давайте попробуем поиграть с разными гипотезами…

Майлз встрепенулся и придвинулся ближе, когда разнообразные теории стали принимать на экране видимое трехмерное очертание. Профессор Фортиц задал граничные условия. Да, мудрецы и впрямь состряпали весьма недурственные картинки, но за исключением разницы в цветовой гамме никаких других отличий между ними Майлз не заметил.

— А что произойдет, если что-то окажется прямо на пути этих пятимерных пульсаций, которые генерирует эта штука? — спросил он наконец. — На разном расстоянии. Или если мимо пролетит рудовоз?

— Практически ничего, — ответила доктор Рива, глядя на вращающиеся перед ней картинки. — Не думаю, что на клеточном уровне для вас окажется полезным пребывание в непосредственной близости с генератором такой мощности, но ведь это, в конце концов, пятимерный импульс. Все трехмерные предметы в пучке несколько расфокусируются и, безусловно, получат гравитационный удар. Искусственная гравитация — это свертка по двум измерениям пятимерного энергетического импульса на трехмерный континуум. Ваши военные гравидеструкторы, к примеру, построены именно на таком принципе.

Дэмори заерзал. Но пытаться удержать в тайне от специалиста по пятимерной математике принцип действия гравидеструктора так же бесполезно, как пытаться утаить от крестьянина секреты погоды. Лучшее, на что могут рассчитывать военные, это на некоторое время удержать в секрете технические подробности.

— А может быть такое… я не знаю… что мы смотрим на половину этого оружия?

Рива пожала плечами — скорее заинтересованно, чем раздраженно, — и Майлз понадеялся, что вопрос может оказаться и не таким уж и глупым.

— А вы точно уверены, что это вообще оружие? — спросила она.

— В подтверждение тому у нас есть несколько ну очень мертвых людей, — сообщил Майлз.

— Для этого, увы, оружие совсем не обязательно, — вздохнул профессор Фортиц. — Неосторожность, глупость, поспешность и невежество имеют не менее разрушительную силу. Хотя вынужден признаться, что намеренное убийство мне особо претит. Очень… неконструктивно.

Доктор Рива улыбнулась.

— Итак, — продолжил Фортиц, — я хочу узнать, что произойдет, если нацелить его на п-в-туннель или, возможно, активировать его во время скачка. При этом необходимо учесть воздействие Неклиновского поля, внутри которого он будет двигаться.

— М-м-м, — протянула Рива. И они с пшеничноголовым юнцом перешли на математический сленг, выстраивая на экране какие-то новые картинки. Первый вариант был ими дружно отброшен с бормотанием «это неверно». Еще пару тоже отмели. Наконец Рива выпрямилась и взъерошила свои короткие волосы.

— Нет никакой возможности взять это домой и подумать?

— А! — воскликнул Фортиц. — Боюсь, что вчера по комму я несколько неточно выразился. Дело в том, что все это срочно. У нас есть повод подозревать, что времени практически не осталось. Так что будем сидеть здесь, пока не додумаемся. Никакие данные за пределы этого здания не выйдут.

— Как, а ужин на вершине купола «Серифоза»? — огорченно спросил Юэлл.

— Не сегодня, — извинился Фортиц. — Пока действительно не придумаем что-то путное. Еда и постель — за счет императора.

Рива оглядела комнату:

— Значит, снова гостиница а-ля Имперская безопасность? Спальные мешки и армейский паек?

Профессор смущенно улыбнулся:

— Боюсь, что так.

— Мне следовало об этом помнить с предыдущего раза… Что ж, это тоже своего рода стимул. Юэлл, хватит пока играть с коммом. Что-то не так. Мне нужно пройтись.

— Коридор в вашем распоряжении, — сердечно предложил ей профессор Фортиц. — Вы привезли свои кроссовки?

— Конечно. Это я с предыдущего раза запомнила. — Она вытянула ноги, продемонстрировав удобные мягкие кроссовки, и встала, собираясь выйти в коридор. Там она принялась ходить туда-сюда, что-то бормоча себе под нос.

— Рива говорит, что ей на ходу лучше думается, — объяснил Майлзу Фортиц. — Он считает, что так кровь лучше поступает в мозг. А по-моему, когда она так расхаживает, к ней просто никто не пристает и не отвлекает.

Родная душа, Бог ты мой!

— Можно мне посмотреть?

— Да, только, пожалуйста, не разговаривай с ней. Если, конечно, она сама с тобой не заговорит.

Фортиц с Юэллом вернулись к коммам. Профессор, судя по всему, пытался переделать гипотетический источник энергии агрегата. Майлз точно не понял, но Юэлл, кажется, играл в какую-то математическую видеоигру. Майлз откинулся на стуле и уставился в окно, предавшись размышлениям.

Допустим, я — комаррский заговорщик, у которого на руках новаторский агрегат размером с пару слонов, при этом у меня на хвосте висит служба безопасности. Куда бы я его спрятал?

Уж наверняка не в багаже. Майлз начал записывать возникающие идеи на распечатке, вычеркивая одну за другой. Дэмори поочередно наблюдал за работой профессора и просматривал модели.

Примерно через сорок пять минут Майлз осознал, что звук шагов в коридоре стих. Он встал и высунул голову в дверь. Доктор Рива сидела на подоконнике в конце коридора и задумчиво изучала комаррский ландшафт. Отсюда виднелась речушка, и пейзаж был не таким мрачным, как везде, поскольку здесь весело зеленела травка. Майлз осмелился подойти.

Она с улыбкой посмотрела на него. Майлз улыбнулся в ответ. Присев рядом, он проследил за ее взглядом в окно, затем принялся изучать профиль женщины.

— Итак, — нарушил он наконец молчание, — о чем вы думаете?

Ее губы искривились в смущенной улыбке.

— Я думаю… что не верю в вечный двигатель.

— А! — Ну что же, если бы это было просто или хотя бы средней степени сложности, профессор не призвал бы подмогу, решил Майлз. — Хм-м.

Она перевела взгляд с панорамы за окном на Майлза и чуть погодя спросила:

— Значит, вы действительно сын Мясника?

— Я сын Эйрела Форкосигана, — ровно ответил Майлз. — Да.

Ее вариант вечного вопроса не был случайным промахом, как у Тьена, не был он и специальной провокацией, как у Венье. Он казался более… научным. Так что она проверяет?

— Иногда частная жизнь могущественных людей не такая, как мы думаем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});