Том 3. Лорд Аффенхем и другие - Пэлем Вудхауз

— Доброе утро, — сказала Салли.

Джос вскочил и, трепеща, опустился на прежнее место.

— Доброе утро, — выговорил он, потому что, как ни странно, это была ОНА.

Глава III

Когда ему удалось наладить дыхание и справиться с дрожью, туман немного рассеялся и прошло ощущение, что тебя ударили пресс-папье, он смог рассмотреть гостью. Прежде всего, он удивился, что она такая маленькая. Почему-то раньше он думал, что она — его габаритов, с карими глазами. Бог его знает почему. С карими, и все.

У Салли, как у миссис Стиптоу, глаза были светлые, но наводили на мысль не о плотном стекле, а о бездонном небе. Миссис Стиптоу могла пробуравить взглядом стальные доспехи, не говоря о более мягких субстанциях, скажем — о душе Говарда; у Салли взгляд был кроткий, чарующий. Во всяком случае, Джоса он очаровал.

Разглядеть глаза было легко, ибо они непомерно расширились от страха. Поборов постыдную слабость, Салли припомнила портреты на обертках, где грозный опекун ее жениха даже очень мил, — и сказала:

— Я — к мистеру Даффу. Джос закрыл глаза.

— Повторите, пожалуйста.

— Что?

— «Я к мистеру Даффу».

— Зачем?

— У вас поразительный голос. Я бы его сравнил со щебетом птиц на цветущем лугу.

— Вам это нравится? — спросила Салли, понемногу убеждаясь, что перед ней, скажем так, эксцентрик.

— Очень.

Они помолчали. Джос напоминал любителя музыки в концерте. Присмотревшись, Салли решила, что он очень милый. Сумасшедший, наверное, но — милый.

— Так можно? Джос открыл глаза.

— Что именно?

— Увидеть мистера Даффа.

— Его нет. Я не подойду?

— Нет, спасибо.

— Я — его правая рука.

— Нет, мне нужен он. Понимаете, личное дело.

— От меня у него нет секретов.

— Значит, будут, — сказала Салли, улыбнулась, и Джос закачался, словно опять дошло до пресс-папье.

— Вы предупреждайте, — попросил он, — трубите в рог, например. Вам правда нужен Дж. Б.?

— Правда, нужен.

— Он сегодня не в духе. Нужно подкрепиться. Рюмочку шерри?

— Спасибо.

— Если мыши не выпили, оно в шкафу.

Он наполнил рюмки и с первого глотка понял, что Дж. Б. в напитках разбирается.

— Ваше здоровье!

— И ваше. А вы хороший хозяин!

— Во всяком случае, не зверь. Разве можно пустить без наркоза к этому чудовищу?

— Неужели он такой страшный?

— Вы читали «Путь паломника»?[33]

— Да, в детстве.

— Аполлиона[34] помните?

— Помню.

— Мистер Дафф. Еще выпьете?

— С удовольствием.

— Пип-пип!

— Пип-пип. Вы меня просто спасли. Очень трудное утро.

— Ходили по магазинам?

— Нанимала слугу.

— Наняли?

— Нет. Придется зайти после часу.

— А что тут трудного? Слуг много.

— Мне нужен особенный. Понимаете, мистера Стиптоу не всякий выдержит.

— Мистера Стиптоу?

— Да. Я у них живу. Мы дальние родственники.

— Не в Клейнс-холле, Луз Чиппингз, Сассекс, номер телефона — 803?

— Да. Откуда вы знаете?

— Видел сейчас леди Чевендер. Мы с ней давно знакомы. Нет, какое совпадение! Это неспроста. Чувствуешь перст судьбы.

Салли занимало другое.

— Она говорила с мистером Даффом?

— Нет.

— Слава Богу!

— Почему? Я не любопытен, конечно…

— Это я заметила.

— Так почему же?

— Как хорошо, что вы не любопытны!

— Да, с детства такой. Еще рюмочку?

— Спасибо.

— Хей-хей!

— Хей-хей.

К дуэту присоединился Джеймс Бьюкенен Дафф, внезапно появившийся в дверях. Походил он не столько на благодетеля, сколько на врага рода человеческого.

Старый верный Кланк немного помог ему, но тело — ничто, когда скорбит душа. Скорбела она, прежде всего, из-за неудачи с портретом — хозяйка холодно сказала, что никогда и ни за что его не продаст, и еще холоднее выразила возмущение. После этого сыщик поведал о краже. Теперь, в довершение бед, он застал в своем кабинете дикие бесчинства. Догадавшись, что пьют, к тому же, его собственное шерри, он закричал: «Эй!» А что тут еще скажешь?

Пирующие встрепенулись. Салли, стоявшая к двери спиной, высоко подпрыгнула, Джос поджался. Догадавшись, что действовать надо побыстрей — они уже говорили с хозяином о греховности краж, — он решительно к нему шагнул, встряхнул за плечи и заорал:

— Эт-то что такое?! Где порядок? Р-распустились у меня! Простите, — кивнул он гостье, — мой служащий. Я сейчас.

И, вытолкав хозяина, вышел сам, плотно прикрыв дверь.

Глава IV

Разговор в коридоре долгим не был. Мистер Дафф временно онемел, Джос спешил к Салли.

— Дж. Б., — осведомился он, — разорвать вас на части? Мистер Дафф никогда не слышал о том, чтобы служащий рвал на части хозяев, но художники — особые люди, что им прецедент!

— Если да, — продолжал Джос, — я скажу, как этого добиться. Зайдите в кабинет и накричите на меня при этой девушке. Не думайте, что я буду кивать и дрожать. Переломаю все кости. Возвращайтесь потом к врачу.

Мистер Дафф обрел речь.

— Эй!

— Да?

— Вы уволены.

— Хорошо.

— Нет, правда уволены!

— Ладно, ладно. Некогда мне с вами болтать. И он вернулся в кабинет.

— Простите, — сказал он там, — абсолютно беспомощны! Чуть что — «Где мистер Уэзерби?», «Спрошу у мистера Уэзерби», «Пойду…» и так далее. Как дети! Я был слишком строг с бедным Уопшотом…

— С Уопшотом?

— Да. Это П. П. Уопшот, начальник паштетов и колбас.

— Как странно!

— Почему?

— Вылитый мистер Дафф.

— Вы же его не видели.

— Видела, на обертке.

— Вот как? Не учел. Да, это мистер Дафф.

— Что же такое было?

— Он меня выгнал. Знаете, я это предчувствовал. Видимо, очень тонкая душа. У меня, не у него.

Салли резонно боялась, что сердитый Дафф не станет сочувствовать юной любви, но сейчас забыла о себе. Этот полоумный симпатичный человек пострадал из-за нее, и она его пожалела.

— Какой ужас!

— Да. Для него.

— Зачем вы это сделали?

— Пришлось. Понимаете, когда я шел сюда, я взял немного винограду. Сейчас он стал бы о нем говорить, а кстати — и о шерри. Язык у него подвешен, но вы бы во мне разочаровались. Когда он вошел, вы как раз думали: «Какой очаровательный человек! В жизни такого не встречала». Две минуты с ним — и вся моя прелесть съежилась бы, как улитка.

— Что же вы будете делать?

— В смысле работы? Поступлю к мистеру Стиптоу.

— Господи!

— Вы же сами сказали, место свободно.

— Ему нужен лакей!

— А чем я плох?

— Ну, вообще.

— Неужели вы мне отказываете? Из-за вас меня выгнали. В конце концов, на свете есть нравственные обязательства. Еще шерри? Воспользуемся напоследок гостеприимством Дж. Б.

Салли покачала головой. Она думала. В бюро ей предлагали каких-то недоразвитых лакеев или уж очень робких, хрупких, с собачьими глазами. Наверное, они прекрасно гладят и чистят брюки, но справиться с Говардом Стиптоу — нет, это не для них. Если она вернется туда после часу, перед ней снова пройдет вереница кроликов.

Кроме того, она легко смеялась и с удовольствием предвкушала реакцию мистера Стиптоу на странности нового лакея.

— Что ж, — сказала она, — если вы не шутите…

— Конечно, не шучу! — вскричал Джос. Чтобы не потерять эту девушку, он бы нанялся судомойкой. Когда приходит любовь, мужчины из рода Уэзерби готовы на все.

— Вы помните, что я говорила про нашего хозяина?

— Помню. А что вы говорили?

— У него тяжелый характер.

— Да?

— Да.

— Понятно. Значит тяжелый. Это ничего. После Дж. Б. всякий характер легок. Отдохну. Не зайти ли нам в кафе?

— Я не могу. Мне надо поговорить с мистером Даффом.

— Да, да, забыл. Сейчас пошлю его к вам.

Мистер Дафф стоял в коридоре и мечтал о том, как хорошо было бы содрать с Джоса шкуру.

— Эй! — сказал Джос. — Идите сюда.

— Вы не забыли, что уволены? — проверил на всякий случай мистер Дафф.

Глава V

Когда он вошел в кабинет, Салли судорожно глотнула, словно ей пустили за шиворот холодной воды. Примерно так чувствовала себя хрупкая христианка, гляда на льва, ступающего по арене.

Однако чувства эти быстро сменились материнской жалостью. Мистер Дафф явственно страдал. Лицо его странно двигалось.

Лев среди мужчин, он страшно боялся женщин. Обычно он избегал их, а в крайнем случае использовал мудрую тактику гусеницы, из которой, при благоприятных обстоятельствах, родится одна из видных представительниц Lepidopteга:[35] по свидетельству авторитетов, «перед лицом опасности» она «строит устрашающие гримасы». Гримасам способствовали брови. Но Салли казалось, что он страдает, и она его пожалела.